— Я так скучала по тебе, малыш.
Моя первая мысль: «Черт».
Вторая: «Зачем?»
Потому что за все время наших отношений Кендалл не делала ни единой попытки узнать меня поближе. Если мы не трахались, она безостановочно говорила о себе. Нет, правда, с момента нашей встречи она, кажется, не задала мне ни одного личного вопроса.
— Гм… — Я пытаюсь найти слова, такой набор слов, чтобы он не состоял из «я», «тоже» и «скучал». — Я был занят. Ты же знаешь, экзамены.
— Само собой. Мы же учимся в одном колледже. Я тоже готовилась. — Теперь в ее голосе слышится недовольство. — А ты по мне скучал?
Чтоб ее. Что я должен ответить на это? Я не собираюсь врать, потому что моя ложь введет ее в заблуждение. Но я не могу поступить как полный говнюк и признаться в том, что я ни разу даже не вспомнил о ней.
Кендалл садится и прищуривается.
— Гаррет, ответ может быть либо «да», либо «нет». Ты. Скучал. По. Мне?
Мой взгляд мечется к окну. Ага, я на втором этаже и реально прикидываю, как выпрыгнуть в окно. Видите, как сильно я хочу избежать этого разговора.
Мое молчание говорит о многом, и неожиданно Кендалл соскакивает с кровати и принимается собирать свои вещи.
— О господи! Какой же ты козел! Скажи, Гаррет, я тебе совсем безразлична?
Я встаю и тянусь за своими джинсами.
— Ты мне не безразлична, — возражаю я. — Но…
Она сердито натягивает трусики.
— Что но?
— Но я думал, что мы оба уже определились с нашими отношениями. Я не хочу ничего серьезного. — Я устремляю на нее пристальный взгляд. — Я говорил тебе об этом с самого начала.
Выражение на ее лице смягчается, Кендалл закусывает губу.
— Знаю, но… я просто подумала…
Я точно знаю, что она подумала: что я безумно влюблюсь в нее и наши случайные перепихи трансформируются в гребаный «Дневник памяти».
Если честно, я не знаю, почему я так стремлюсь устанавливать основные правила. По собственному опыту могу сказать: ни одна женщина не пойдет на случайные отношения, если будет считать, что они так и останутся случайными. Она может говорить что угодно, убеждать себя в своей независимости и приверженности сексу без каких-либо обязательств, но в душе всегда надеется на нечто более глубокое и даже молится об этом.
И тут вваливаюсь я, злодей в ее романтической истории, и безжалостно протыкаю воздушный шарик надежды, несмотря на то что я никогда не лгал насчет своих намерений и ни разу не обманывал ее.
— Моя жизнь — это хоккей, — резко говорю я. — Я тренируюсь шесть дней в неделю, играю двадцать игр за год или даже больше, если учитывать матчи после сезона. У меня нет времени на постоянные отношения, Кендалл. А ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать.
Ее глаза становятся печальными.
— Я больше не хочу встреч от раза к разу. Я хочу быть твоей девушкой.
Еще одно «зачем» едва не слетает с моих губ, но я успеваю прикусить язык. Если бы я видел у нее другой интерес ко мне, кроме плотского, я, может, и поверил бы ей, но так как такого интереса не было, у меня непроизвольно возникает вопрос, а не хочет ли Кендалл постоянных отношений со мной только потому, что я являюсь для нее чем-то вроде символа некоего статуса.
Я сглатываю раздражение и выдаю еще одно неуклюжее извинение:
— Прости. Но именно так и обстоят дела.
Я застегиваю «молнию» на джинсах, а она начинает собирать предметы своей одежды. Хотя «одежда», конечно, сильно сказано, потому что это нижнее белье и плащ. Теперь понятно, почему, когда я вернулся домой, Логан и Такер ржали, как идиоты. Если девица заявляется к тебе в плащике, всем сразу ясно, что под плащиком ничего нет.
— Я больше не могу с тобой встречаться, — наконец говорит она, ловя мой взгляд. — Если все продолжится в таком… духе… я только сильнее привяжусь к тебе.
С этим не поспоришь, вот я и не спорю.
— Но нам было весело, правда?
После секундной паузы Кендалл улыбается.
— Да, было весело.
Она подходит ко мне, поднимается на цыпочки и целует меня. Я целую ее в ответ, но не так страстно, как раньше. Просто чмокаю. Вежливо. Наша связь изжила себя, и я не склонен снова ее реанимировать.
— С учетом сказанного… — В ее глазах появляется лукавый блеск. — Дай знать, если передумаешь.
— Ты будешь первой, кому я позвоню, — обещаю я.
— Вот и хорошо.
Она еще раз целует меня и уходит, а я стою, удивленный тем, как же просто все получилось. Я готовился к битве, но, если не считать мимолетной вспышки гнева, Кендалл приняла ситуацию как профессионал.
Вот если бы все женщины были такими же покладистыми, как она.
Не сравнить с Ханной.
От секса у меня обычно просыпается аппетит, поэтому я спускаюсь вниз на поиски пропитания. Я с радостью обнаруживаю остатки риса и жареной курицы — спасибо Таку, нашему повару: остальные не сумели бы и воды вскипятить, не устроив пожар. Такер вырос в Техасе, где жил без отца, с матерью, которая еще в детстве и научила его готовить.
На кухне я усаживаюсь за стойку, засовываю в рот кусок курицы, и тут входит Логан. На нем только клетчатые «боксеры».
При виде меня он изгибает бровь.
— Эй. А я думал, что до завтра тебя уже не увижу. Думал, ты будешь ОУТ.
— ОУТ? — спрашиваю я с полным ртом. Логану нравится строить аббревиатуры в надежде, что они войдут в наш сленг, но я редко понимаю, о чем он говорит.
Он усмехается.
— Очень усердно трахаться.
Я закатываю глаза и принимаюсь за рис.
— А что, Блонди уже ушла?
— Ага. — Я прожевываю, прежде чем продолжить. — Она знает положение вещей.
А положение таково: никаких постоянных отношений и уж точно никаких ночевок в моей кровати.
Логан опирается локтями на стойку и меняет тему.
— Жду не дождусь предстоящей игры в выходные. — Его голубые глаза азартно блестят. — Ты слыхал? Отстранение Бракстона закончилось.
Вот это привлекает мое внимание.
— Нет, черт. Так в субботу он играет?
— Естественно. — Логан аж сияет от радости. — Я обязательно впечатаю эту рожу в борт.
Грег Бракстон — звезда левого крыла команды колледжа Сент-Энтони и самый настоящий кусок дерьма. Эта гадина реализует на льду свои садистские наклонности, и когда наши команды встретились на матче перед началом сезона, «благодаря» его усилиям одного из наших защитников, второкурсника, увезли со сломанной рукой на «скорой». Бракстона отстранили на три игры, хотя я бы навсегда запретил этому психу играть в студенческих командах.
— Если понадобится снести его, я буду рядом с тобой, — пообещал я.
— Я на тебя рассчитываю. Кстати, на следующей неделе к нам приедет «Иствуд».
Мне и в самом деле следует больше внимания уделять расписанию. Колледж Иствуд — номер два в нашей ассоциации (второй после нас, естественно), и наши матчи всегда превращаются в событие, которое заставляет понервничать.
Черт, до меня вдруг доходит, что если я не сдам этику, в игре с «Иствудом» я на лед не выйду.
— Проклятье, — бормочу я.
Логан тащит с моей тарелки кусок курицы и кладет в рот.
— Что?
Я ничего еще не говорил ребятам о ситуации со средним баллом, так как надеялся, что оценка за экзамен по этике ничего не испортит, но сейчас, похоже, признание неизбежно.
Я со вздохом начинаю рассказывать Логану о F по этике и о том, что это значит для команды.
— Брось этот курс, — тут же советует он.
— Не могу, все сроки вышли.
— Дерьмо.
— Угу.
Мы мрачно переглядываемся, затем Логан плюхается на табурет рядом со мной и пробегает ладонью по волосам.
— Значит, тебе придется подготовиться, старик. Не щадить своей задницы и получить чертово «отлично» у этой суки. Ты нам нужен, Джи.
— Знаю. — Я в ярости стискиваю вилку, потом отбрасываю ее, так как аппетит пропал. Я впервые возглавил команду, а быть капитаном — это большая честь, особенно если помнить, что я учусь на младших курсах. Предполагается, что я должен пойти по стопам своего предшественника и привести команду к следующему чемпионату страны. Но как, дьявол побери, я могу это делать, если меня не выпустят на лед?
— У меня тут репетиторша организовалась, — говорю я ему. — Она до жути гениальная.
— Хорошо. Заплати ей, сколько скажет. Я в доле, если надо.
Я не могу удержаться от улыбки.
— Ого. Ты предлагаешь мне часть своего сладкого, сладкого налика? Должно быть, ты и в самом деле хочешь, чтобы я играл.
— В точку. Я забочусь о нашей мечте, старик. Ты и я в толстовках Bruins. Забыл?
Должен признаться, это чертовски приятная мечта. С тех пор как на первом курсе мы с Логаном оказались соседями по комнате, мы с ним только об этом и говорим. Я ни минуты не сомневаюсь в том, что после окончания колледжа стану профессионалом. Не сомневаюсь я и в том, что Логан тоже пройдет отбор. Он быстрее молнии, а на льду — самый настоящий зверь.
— Давай, Джи, разбирайся с этим чертовым средним баллом, — приказывает он. — Иначе я надеру тебе задницу.
— Скорее это тренер сделает. — Я выдавливаю из себя улыбку. — Не беспокойся. Я работаю над этим.
— Вот и отлично. — Логан схватил еще один кусок курицы и вышел из кухни.
Я быстро заглатываю остатки еды и поднимаюсь наверх за своим телефоном. Пора усилить давление на Ханну-не-с-буквы-М.