По дороге в библиотеку, к своему глубочайшему сожалению, Шен столкнулся на одной узкой дорожке со старейшиной Рэном. Завидев хозяина пика Черного лотоса, тот в буквальном смысле принялся плеваться.

— Вы себя контролируете? — не удержался и уточнил Шен. — Возможно, вам стоит обратиться к доктору Загу.

Еще пару раз плюнув в его сторону, Рэн развернулся и бросился прочь.

Шен только головой покачал, не желая комментировать эту ситуацию.

После двух часов безрезультатных поисков Шен вынужден был признать, что Система оказалась права. Если бы не скудоумие писателя Ера, можно было бы спросить у него, но Шен был уверен: злобное облако заявит, что это было давно и неправда.

Кабинет музыки оказался больше, чем Шен себе представлял. По сути, он напоминал небольшой концертный зал. Там были маленькая сцена на одного-двух выступающих, зрительские ряды на десяток персон, закулисье и ширмы, отделяющие сцену от музыкальных инструментов, расположенных сбоку. Цитры среди имеющегося инструментария не наблюдалось.

Несколько раз пройдясь по классу, Шен нашел не так уж много мест для засады. В конечном счете, выбирая из двух — за шторкой у сцены или за ширмой у зрительских мест, — он выбрал шторку.

Ожидание никогда не входило в число его сильных сторон, поэтому за шторкой он прямо-таки томился. Время тянулось катастрофически медленно, но в классе музыки ничего не происходило. Через час Шен плюнул на конспирацию и уселся в позу для медитации рядом со сценой.

Еще через час его посетила мысль, что он упустил нечто важное. Что, если таинственный слушатель каким-то образом узнал о засаде? Что мешает ему расположиться в другом месте, задурив голову другой ученице?

«Надо было спросить у Инь, кто еще отлично играет на цитре!» — понял Шен.

Когда он выбежал из лектория, на дворе уже стояли густые сумерки. Вход слабо освещали фонари, дорога тонула во мраке. Шен потер виски, чувствуя себя полным идиотом.

«Почему-то в прочитанных мною детективах все куда складнее!»

[То чувство, когда даже «рояль в кустах» неспособен помочь перестать тупить], — прокомментировала Система.

«Где твой рояль, а? Где эти ВНЕЗАПНЫЕ повороты сюжета или падающие под ноги улики?!»

Как раз после этой фразы он оступился и чуть было не упал с лестницы. Наклонившись к земле, он заметил лежащий в траве скомканный лист бумаги. Раньше Шен проигнорировал бы подобное, но не сейчас, аккурат после слов о сыплющихся под ноги уликах.

Он поднял и развернул лист.

Это оказалась вырванная из нотной тетради страница (ну, насколько Шен вообще способен был в этом разобраться как человек, далекий от теории и практики музыки).

«“Одна смерть для двоих”, из сюиты “Перерождение” Кэрни Лис» — было написано в заглавии. Далее шла магия точек и черточек. Даже в заклинательских печатях Шен разбирался куда больше, чем в этом. Благо с обратной стороны страницы имелся текст: «Заменить… на… Цитра не может быть проклята. Все дело в мелодии».

Каллиграфия была довольно изящной, почти идеальной. Разве что на слове «проклята» рука писавшего дрогнула.

Шен вновь поднялся на крыльцо и встал ближе к свету фонаря. Если это часть «рояля в кустах», где-то в этом листке точно скрывается подсказка.

Кто же? Кто же тот таинственный слушатель, что не побоялся ни войти в черный замок, ни выкрасть цитру из-под носа ее хозяина?

Возможно, этот человек предвидел, что во всем обвинят Шена…

Человек, столь сильно желающий могущества, что способен пожертвовать невинными жизнями…

Кто-то, кто воспринял всерьез столетнюю легенду… Нет. Кто был уверен, что легенда правдива.

Шен еще раз покрутил в руках страницу, повернул и посмотрел на свет. В нижнем правом углу он заметил оттиск печати. Силуэт птицы на фоне солнечного диска — знак пика Сиреневого рассвета. Однако конкретно эта печать чуть отличалась: под солнечным диском тонкой вязью шла подпись «Летис Лис».

«Кто-то украл эту страницу из личной библиотеки главы пика Сиреневого рассвета? Не многие должны иметь туда доступ».

Летис Лис. Кэрни Лис. Было в этих именах сходное звучание, но писались они по-разному. Да и совпадали имена, а не фамилии.

И все же стоило бы еще раз поговорить со старейшиной.

Шен пошел по дороге, обдумывая все известные ему факты. Он отошел довольно далеко от лектория, остановившись у резко уходящего вниз склона, и уже намеревался встать на меч и лететь на пик Сиреневого рассвета, нимало не беспокоясь уместностью столь позднего визита, когда его слуха достигла мелодия.

В то же мгновение Шен выхватил меч, готовый бежать навстречу неизвестному неприятелю, таящемуся рядом с источником сего звука, но в следующую секунду разум его был столь очарован прекрасным звучанием, что он медленно побрел вперед, не в силах сопротивляться. Мелодия была столь прекрасна и столь совершенна, что восторг в груди смешивался с болью от осознания невозможности продлить эти мгновения вечно.

Беседка тонула в лунном свете. Девушка сидела внутри и перебирала струны лежащей на ее коленях цитры. Появление Шена не вызвало с ее стороны никакой реакции, она была столько же очарована мелодией, как и он.

— Прекрати… играть… — не веря собственным словам, произнес Шен.

Нет, он не хотел, чтобы она прекращала.

Мелодия продолжала журчать в воздухе и застыла ровно на той ноте, которой должна была закончиться.

Девушка удовлетворенно вздохнула и подняла взгляд от цитры.

— Старейшина Шен, — вздрогнула она.

Шен, только сейчас избавившийся от наваждения, раздосадованно закрутился по сторонам. Конечно же, никакого таинственного слушателя он не обнаружил.

— Как ты себя чувствуешь? — обратился он к девушке.

Та смотрела на него настороженным взглядом. По ее наряду Шен понял, что она принадлежит к пику Сиреневого рассвета.

— Для кого ты играла?

— Для кого? — переспросила девушка. — Ни для кого.

— Отдай мне цитру. — Шен сделал шаг к ней, но девушка тут же вцепилась в инструмент и глянула на него затравленным зверьком. в подбор— Я не причиню тебе вреда, — заверил ее Шен.

Не то чтобы это заверение не усугубило дело. Девушка вскочила на ноги и бросилась бежать.

Шен театрально вскинул руки, призывая невидимых зрителей в свидетели того, как ему осточертела подобная реакция, а затем вернул меч на пояс и побежал следом.

Они неслись сквозь черный ночной лес, луна спряталась за облаками, а фонари остались далеко позади. Казалось, Шен почти не терял из виду ее удаляющуюся фигурку, во всяком случае постоянно слышал шаги, но когда через полминуты все же нагнал ее, цитры при девушке уже не было.

— Где цитра?! — разозлился он.

Девушка согнулась, тяжело дыша. Сначала Шен не придал этому значения, видимо, она убегала от него изо всех сил и запыхалась. Но потом девушка схватилась руками за шею и упала на колени.

— Эй! — встревоженно воскликнул он. — Эй, что с тобой происходит?

Девушка стала царапать шею пальцами. Она вытаращила на него глаза, но не могла произнести ни звука.

Шен едва поймал ее, перед тем как она упала. Девушка задыхалась. Ее рот был приоткрыт, а посиневший язык так раздулся, что не вмещался внутрь. Кажется, он перекрыл трахею. Девушка задыхалась у Шена на руках.

Шен беспомощно склонился над ней. Передача духовной энергии не помогала — девушка умирала.

Никогда еще он не чувствовал себя столь беспомощным перед лицом смерти.

Девушка остановила на нем стекленеющий взгляд. Смерть исказила ее прекрасное молодое лицо.

Выглянула луна.

Шен сидел у трупа третьей жертвы.