— Да, это смешно, — кивает Джордж, бросая на меня выразительный взгляд. Мы оба понимаем, что история об ее «отношениях» с натуралкой не просто так к слову пришлась. — Но, Эшли, нам надо возвращаться в домик. Ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались?
Эшли опять хмурится, она прекрасно знает, что в домике нам делать нечего.
— Помнишь, — вторю я Джорджу, — ты заставила нас пообещать…
— Ну да, — наконец выдавливает из себя Эшли. — Прости, Дженис. Мне действительно лучше вернуться.
— Все хорошо. Увидимся.
— Увидимся. — Эшли встает. Мы идем на другую сторону бассейна. Я готов прыгнуть в воду и снова присоединиться к Хадсону, но Эшли тянет меня за руку:
— Мы же сказали, что возвращаемся в домик. Если не сделать этого, она поймет, что я избегаю ее.
— Верно, — вздыхаю я. Ловлю взгляд Хадсона и пожимаю плечами, позволяя Эшли утащить меня прочь. Он машет мне, лицо у него печальное.
Мы плетемся к домику.
— Простите, — смущенно говорит Эшли. — Простите, простите. Знаю, я обещала, что не буду так себя вести, но здесь не слишком много девушек, с которыми я могла бы сблизиться настолько, чтобы захотеть…
— Дорогая, ты же в лагере квиров. Ты не пыталась замутить с кем-то еще?
— Ну… — тянет она. — Если только с Дафной, два года тому назад.
— Ее здесь больше нет, — напоминаю я. Сюда не берут ребят старше восемнадцати. Мы все продолжаем общаться, вот только больше не видимся летом. Это, конечно, грустно, но потом до нас доходят известия о том, что наши друзья поступили в колледжи и живут теперь так, словно по-прежнему находятся в лагере. Как будто они сбежали в другой мир.
— Да, но мне нужно узнать человека, нужно, чтобы она мне действительно понравилась, прежде чем… сами понимаете. Я не могу просто решить, что вот эта девушка сексуальная, и начать ухаживать за ней. И мне кажется, никто не стремится узнать меня поближе.
— Ерунду говоришь, — возмущается Джордж.
— Не могу согласиться. Не все же девушки демисексуальны. Многие из них наверняка хотят быть с тобой, — полагаю я.
Эшли смеется:
— Может, оно и так, но что, если этого не хочу я?
— Тогда не общайся с ними очень уж тесно, — пожимает плечами Джордж. — И ты можешь пообещать мне, что этим летом будешь обращать внимание не только на натуралок?
— Ага, — кивает Эшли, а мы тем временем подходим к домику. — Ага. Спасибо вам, ребята.
— Что происходит между тобой и Брэдом? — спрашиваю я у Джорджа в душе. В ванной комнате четыре раковины и шесть душевых кабинок с вешалками для полотенец, так что никто никого не видит обнаженным, но разговаривать друг с другом можно. Мы говорим громко, чтобы перекричать шум льющейся воды.
— Теперь со мной часто такое происходит, — кричит мне в ответ Джордж. — Я оброс волосами, и на меня стали западать. До того меня никто не замечал, а в этом году я переспал с тремя парнями из школы.
— У тебя был секс? — Я радуюсь тому, что он не может видеть, как я покраснел. У меня ничего такого не было, и я не знаю, каково это, когда чье-то тело приникает к твоему и при этом парень возбужден. Два лета тому назад Картер Монро дал мне понять, что хочет, чтобы мы с ним после продолжительных поцелуев разделись, но мне, в свою очередь, хотелось, чтобы мой первый раз оказался особенным. И я мечтал быть при этом с Хадсоном.
— Ммм-хм.
— Почему ты нам ничего не рассказал? — удивляется Эшли.
— Да что там рассказывать. Я же из Манхэттена, дорогая. А там иногда занимаются сексом.
Я снова краснею и заставляю себя рассмеяться.
— Вот только не надо морочить нам головы, — осаждает его Эшли. — Мы же знаем тебя. Ты обязательно признался бы нам, если бы у тебя действительно был секс.
— Думаю… — Я не слышу, что он там бормочет в свое оправдание. Кончаю мыться, выключаю воду и начинаю вытираться. — Послушайте, — продолжает Джордж, — все это… смутило меня. Вроде как я внезапно повзрослел, ко мне стали испытывать желание, и я оказался в постели с первым же парнем, который предложил мне это. Мне не хотелось, чтобы вы считали меня потаскуном.
— С какой такой стати нам так считать? — спрашиваю я, обертывая полотенце вокруг талии.
— Ну ты же держишься за Хадсона, а Эшли имеет дело только с девушками, к которым по-настоящему привязана, и вот он я, трахаю кого-то там, не помня даже его фамилии.
— Тебе понравилось? — интересуется Эшли.
— Да. — Джордж закрывает кран. — В первый раз было неловко, но потом хорошо. Просто отлично. Очень рекомендую.
Мы с Эшли смеемся.
— Я не думаю, что ты потаскун, — говорю я, причесываясь перед зеркалом. Уложить волосы так, будто мне все равно, что там у меня на голове, довольно трудно.
— Я тоже, — соглашается со мной Эшли. Она выходит из кабинки уже в обрезанных джинсах и майке. Запускает руки в волосы, а потом возвращается в ту же кабинку.
— Спасибо вам, дорогие мои. Но помните, если какой красавчик спросит вас о чем-то таком в отношении меня, можете смело называть меня законченной шлюхой, как я того заслужил. — Джордж отодвигает занавеску и выходит из кабинки с закрепленным на груди необъятных размеров розовым полотенцем, доходящим почти до пола.
— А как насчет Брэда? — спрашиваю я.
— Все может быть. — Джордж наклоняет голову и встряхивает баллончик с лаком для волос. — Он симпатичный. Но мы знакомы с ним всего один день.
Заканчиваю с прической и снова иду в комнату, чтобы взять заранее подобранную одежду — на этот раз белую майку и синие шорты, затем возвращаюсь в ванную комнату и переодеваюсь в кабинке. Когда я выхожу из нее, Джордж укладывает волосы, а Эшли красит губы темной помадой, стоя перед зеркалом.
— Итак, — говорю я, — вы готовы к тому, чтобы сразу после ужина показать мне дерево? Убедитесь только, что Хадсон идет за нами, но на некотором расстоянии.
— Как ты собираешься это устроить? — не понимает Эшли.
— Надо, чтобы после того, как мы поедим, и когда будем уходить из столовой, вы бы отвели меня в сторону, словно желая сказать: «Мы собираемся показать тебе кое-что», и мы направимся к полосе препятствий, а следом за нами он.
— И при этом мы не будем его видеть? — недоумевает Джордж. — Я, конечно, обожаю всякие дурацкие приколы не меньше, чем другие геи, но это уж слишком.
— На самом-то деле неважно, пойдет Хадсон за нами или нет, просто он должен быть уверен: мы направляемся именно туда. И если он все же последует за нами, я заведу речь о том, что никогда не стану еще одним трофеем такого человека. — Прижимаю руку к груди, изображая викторианскую женщину, которую только что незаслуженно обидели.
— Может, не стоит делать этого, если ты хочешь придерживаться своей легенды, — сомневается Джордж.
Эшли весело фыркает.
— Но мне нужна причина, по которой я могу быть холоден с ним, — объясняю я. — Уясните для себя раз и навсегда: я хочу настоящих отношений.
— А почему ты думаешь, что он не переметнется тогда от тебя к парню попроще? — сомневается Джордж.
— А кто еще подходит ему? То есть кого он еще не приводил в яму для арахисового масла?
— Может, в лагере появились какие новые люди? — предполагает Эшли.
— И, кто знает, может, он захочет повторения с кем-то из прежних своих парней.
— Между нами установилась некая связь, — объясняю я. — Он уже сделал первый шаг. Он ни на кого больше не смотрит, и ему нравится, когда ему бросают вызов. Поначалу он может лишь притворяться, будто идет на что-то серьезное, но все у нас будет происходить медленно. И он действительно влюбится в меня.
Джордж смотрит на отражение Эшли в зеркале. У них одно и то же выражение на лицах, типа «У нашего друга крыша поехала». В ванной комнате появляются другие ребята. Джордан входят в нее как раз в тот момент, когда Джордж и Эшли таращатся друг на друга, и, увидев это, начинают хихикать.
— Может, тебе стоит рассказать о моем замысле Брэду, — предлагаю я. — Пусть считает меня романтиком, но только не еще одной отметкой на дереве. В любом случае Хадсону придется усердно охмурять меня. Раз уж, как вы знаете, я ударился головой.
Джордж закатывает глаза:
— Ну что ж, мне нравится предлагаемая тобой роль. Она побольше и посложнее. Хотя, знаешь ли, я все же предпочитаю комедию откровенному фарсу.
— Ты повредил голову? — уточняют Джордан, заходя в кабинку.
— Нет, — спешу ответить я.
— Это всего лишь часть плана, дорогой!
— Твоего романтического плана? — уточняют Джордан, высовывая голову из кабинки. Часть головы у них коротко острижена, а остальная часть обрита, отчего они смахивают на панка, и это удивляет меня, потому что на самом деле Джордан — очень мягкий человек, пересмотревший все романтические комедии великое множество раз. — Он нам нравится. Это совсем как в «Интимном разговоре». — Они снова скрываются в кабинке. — Или в «Как выйти замуж за миллионера». Такой же хитрый план. Как выйти замуж за masc-улионера, — хихикают они.
— Что, о моем плане уже всем известно? — сурово вопрошаю я у Джорджа и Эшли.
— Всем ребятам из нашего домика, — пожимает плечами Эшли. — А ты надеялся, что никто ничего не заметит?
Я смеюсь:
— Ладно. Это не имеет значения, потому что все будет просто супер. План обязательно сработает. — Я целый год к этому готовился. Завоевать внимание Хадсона несложно, сложно удержать его более двух недель. Но у меня это получится. Надо не просто дать ему понять, что я предпочитаю долгосрочные отношения, но и бросить ему вызов. Раньше он с таким не сталкивался, но всем известно, как он азартен. Его команда просто обязана побеждать в игре, цель которой — захватить флаг противника. Он просто обязан первым преодолеть полосу препятствий. И потому он не сможет отказаться от нравящегося ему парня, верно? Это еще один вызов. А вызов означает время, проведенное вместе, что неминуемо приведет нас к взаимной любви. «План надежный», — твержу я сам себе. И для того, чтобы разработать его, мне не нужно было без устали смотреть старые романтические комедии. Джордж и Эшли тем временем опять переглядываются, а потом Джордж идет переодеваться.