— Девушка, вы меня слышите?

Какой противный голос. Людей с такими голосами просто необходимо казнить. Я повернулась к компании тощих девиц: все были одеты в дешевые подделки под известные бренды, но на столе красовались новенькие «Блэкберри», заработанные явно не потом и кровью. Самая костлявая из них смотрела на меня с нескрываемым раздражением и указывала пальцем себе в салат:

— Что это?

— «Цезарь». — Я пожала плечами и заглянула в блокнот, где значился заказ: два «Цезаря», один яблочный штрудель и четыре диет-колы.

Девица возмущенно вытаращила глаза.

— А что я просила насчет своего салата?

— Вы ничего не просили, — отозвалась я, — у вас классический «Цезарь».

— Я просила, — медленно проговорила клиентка, словно объясняла задачу из высшей математики слабоумной, — чтобы мне принесли «Цезарь» без соуса. У меня на него аллергия!

— В таком случае, — широко улыбнувшись, ответила я, — следовало выражаться точнее.

Даже если бы я беспечно уселась задницей на детонатор и взорвала к чертям весь город, это не произвело бы эффекта, схожего с тем, что создала моя улыбка. Клиентка разбухла от злости, как губка от воды, и начала краснеть. Она вскочила, стискивая в руке тарелку с салатом, как держат диски метатели на Олимпийских играх.

— Ты, дешевая…

Я поняла, что контакт с содержимым тарелки неминуем, и поэтому только вжала голову в плечи, не пытаясь бороться с разъяренным монстром в платье. Но тут чья-то рука схватила девушку за запястье, а вторая осторожно вытащила из цепких пальцев блюдо и поставила его на стол.

— Дамы, думаю, вам стоит удалиться. Никому из нас не хочется вызывать полицию из-за общественных беспорядков.

— Пожалуйста! — Возмущенная особа откинула с лица тонкие темные волосы и кивнула подругам: — Идем. И чего только нас потащило в эту помойку…

— Спасибо, Натан. — Я улыбнулась спасителю и неловко вытерла вспотевшие ладони о фартук. — Я уж думала, придется поздороваться с «Цезарем».

— Не за что. — Он усмехнулся, помогая мне составить тарелки на поднос. — Терпеть не могу таких скандалисток.

Мягкий голос, ровный тон. Натан производил приятнейшее впечатление, и для меня оставалось загадкой, почему его лицо до сих пор не красуется на обложках журналов по всему миру. Я вновь улыбнулась. Натан подмигнул, возвращаясь за стойку, где его терпеливо ожидала приятная на вид пожилая пара. Рассеянно уловив тихое «Два латте, пожалуйста», я взяла поднос и вновь огляделась. За крайним столиком сидел единственный ничего не заказавший клиент, прячущий лицо под капюшоном. Да, Клэр говорила явно о нем. Я задумчиво посмотрела на него и скрылась за качающимися дверьми кухни.

— Эй, Лив! — крикнул мне бородатый повар. — Видела того типа в зале?

— Да. — Я аккуратно сняла тарелки с подноса и наскоро обтерла его влажной тряпкой. — Пойду, растрясу этого жмота на пару сэндвичей. — Я вырвала листок с заказом девиц из блокнота и бросила в мусорное ведро.

Незнакомец так и сидел, скрестив руки на груди, скрыв лицо под капюшоном и сгорбившись, словно жутко замерз. Я неуверенно потопталась у дверей кухни и, вздохнув, направилась к таинственному посетителю, безмолвному и безжизненному.

— Добро пожаловать в «Бино»! — весело чирикнула я, замирая у заветного столика. — Чем могу вам помочь?

Фигура не шелохнулась, только слегка опустились плечи, а пальцы скрючились, собирая толстовку в складки.

— Блюдо дня — сэндвичи с красной рыбой, — продолжала я, не теряя энтузиазма, — ржаной хлеб, сливочное масло, лосось, спаржа…

— У меня аллергия на рыбу, — раздался хриплый голос.

Голова медленно начала подниматься. У меня мелькнула мысль, что примерно так змея разворачивает кольца. Зловеще. Опасно. В тени капюшона белело узкое лицо парня лет двадцати пяти. Истощенный и усталый, он поджал губы, окруженные жесткой щетиной. Похож на наркомана. Боже, да он точно наркоман.

— Приятель, — я села за его столик и тронула неряшливо завязанные волосы, — у нас нельзя сидеть просто так. Нужно что-нибудь съесть.

— Я не хочу.

Я пристально посмотрела на него: карие глаза лихорадочно блестят, и он все время кутается в свою огромную толстовку. Болен, определенно. Интересно, это заразно?

— Зачем ты сидишь тут весь день? — прошептала я, ощущая, как по коже скребутся предательские мурашки.

— Здесь так много людей. — Он скосил свои жуткие глаза на галдящую компанию за соседним столиком. — Тут я чувствую себя не таким одиноким.

Я озадаченно склонила голову набок. Какой он странный. Псих. И смотрит так, будто я не молчу, а рассказываю свою биографию, которая, кстати, скучнее молчания. Его темные глаза цвета молочного шоколада затягивали, как две воронки.

— Лив! — вспотевшая Дорис слегка толкнула меня в плечо, пробегая мимо. — За работу, лентяйка!

— Да… сейчас! — Я быстро кивнула ей и повернулась к незнакомцу.

Он выпрямился и посмотрел на меня в упор. Я подалась назад: не хотелось нечаянно коснуться его. Вдобавок к неряшливой внешности от него неприятно пахло — сладковатый удушливый запах тянулся ко мне, словно щупальца. Я чувствовала это, несмотря на смрад фритюра, и терялась под пристальным взглядом. Да что с ним такое?

— Что ты делаешь сегодня вечером? — выпалил парень.

— Гуляю со своим женихом, — соврала я.

Невинная ложь. Для меня она прозвучала естественно, но карие глаза напротив сузились:

— У тебя нет жениха.

Я усмехнулась и собралась возразить, но, взглянув на злое бледное лицо этого странного типа, сникла. Напряжение между нами закручивалось в спираль. Мне отчаянно хотелось вскочить, убежать на кухню и не выходить оттуда до конца смены, но почему-то я не могла даже встать.

В глазах незнакомца вдруг что-то переменилось; он закрыл лицо ладонями.

— Нет, забудь. Это неправильно.

Он поднялся с места и покачнулся. Металлический стул упал со страшным грохотом. Видимо, шум привел странного посетителя в чувство. Он ринулся к выходу, съежившись в своей толстовке. Бодро звякнул колокольчик, а я перевела взгляд на опрокинутый стул. Невидимый кулак, стискивавший мое сердце, разжался.

* * *

— А потом она говорит: «Ты что, я не такая!». А я ей: «Эй, ты только что пришла в квартиру к девушке, разделась, мы целовались полчаса — и ты говоришь, что не лесбиянка?»

Все взорвались хохотом; даже Натан, лениво протирая полированную поверхность стойки, улыбнулся. Я наклонилась за несуществующим мусором, чтобы спрятать серьезное лицо. Время подбиралось к одиннадцати: все мы всегда оставались после закрытия в десять — для уборки помещения, на которую днем совсем не было времени.

Зои спрыгнула со стола и взъерошила короткую светлую шевелюру.

— Эй, Лив, — позвала она меня, — как тебе зомби, который торчал тут с самого утра? Ты его накормила?

— Нет. — Я снова наклонилась за фантомным мусором. — Он сказал, что приходит сюда, чтобы просто побыть в толпе. Кажется, у него не все в порядке с головой.

— Я слышал о таких, — с энтузиазмом проговорил юнец, недавно устроившийся в «Бино». — Еще они очень любят подсматривать за девчонками в душевых, да?

— Не заморачивайся, Лив, — отмахнулась Зои. — Обычный тип, таких полно. Может, он контуженый.

— Не знаю, — пробормотала я.

Пока остальные шумно гадали, какими еще расстройствами страдает этот парень, я ускользнула в раздевалку. Дисплей телефона тускло осветил нутро шкафчика. Три пропущенных, одно голосовое сообщение. Джи просила перезвонить, потому что все-таки надумала потанцевать. После непростой смены мне тоже дико хотелось потрясти телесами в толпе потных незнакомцев.

— О, наконец-то! — Голос Джи был достаточно бодрым.

— На работе ад, — пожаловалась я, — мне необходимо отдохнуть. Просто отдохнуть, без притаскивания домой трофеев.

— Само собой. — Джи усмехнулась в трубку. — Ты все еще на работе?

— Ну да.

— Никуда не выходи. Я заеду за тобой.

Я подхватила вещички и, спрятав телефон в карман, вернулась к коллегам. Зал, залитый белым светом электрических ламп, казался вырезанным из бумаги, и уставшие работники уже заканчивали уборку.

— Чего это ты сияешь? — заметил Натан.

— Подруга скоро приедет, — я подошла к нему, засунув большие пальцы за ремень джинсов, — хочу потанцевать.

— Можно мне с вами? — Натан наклонился, улыбающимися глазами вглядываясь в мои, наверняка остекленевшие от тяжелой работы.

— Ты же запросишься в гости, — пожала плечами я, — и мы переспим. А ведь мы уже спали, а ты знаешь, что…

Натан взял меня за руку и состроил щенячьи глазки. Наверняка это нравится многим девушкам, но только не мне. Мужчина не должен быть милым. Это неправильно.

— Нельзя?

— Нельзя! — Я мягко оттолкнула его. — Не дурачься.

— Эй, голубки! — Зои насмешливо помахала рукой. — Давайте-ка домой!

— Что ж, пока, — попрощалась я с Натаном.

— До скорой встречи, — его улыбка увяла.

Уходя, он шел даже быстрее, чем обычно. Я всматривалась в широкую спину, мысленно кусая локти. Нет. Отношения — это ответственность, самоотдача, внимание. Все равно что завести собаку. А ведь у меня в детстве животные умирали быстро.