Господи, и как ему это удается? Появиться на глаза и в считаные секунды довести меня до белого каления.

Я покачала головой и огрызнулась:

— Зачем тебе знать?

Аарон вздрогнул. Самую малость, но я заметила.

Чувствуя себя дурой, я закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться.

— Прости, — прошептала я. — Я слегка не в себе. Аарон, чего ты хотел? — негромко спросила я, глядя на столешницу. Куда угодно, лишь бы не на мужчину напротив. Не хотелось показывать, как мне плохо. Если было бы можно, я бы забилась под стол — только бы спрятаться с глаз.

Я не видела его лица и перемену в настроении заметила, только когда он заговорил.

— Я распечатал кое-какие документы, их можно использовать при подготовке одного из семинаров, которые мы запланировали.

Аарон говорил на удивление мягко. Для сухаря вроде него, разумеется.

— Я положил их тебе на стол.

Ох.

Я скользнула взглядом по деревянной поверхности, увидела папку и почувствовала себя откровенной идиоткой.

Это чувство забурлило в животе, еще сильнее утягивая меня в пучину отчаяния.

— Спасибо. — Я потерла пальцами виски и закрыла глаза. — Можно было просто отправить по почте.

Тогда ничего бы не случилось.

— Ты любишь делать пометки от руки.

Да, люблю. Если задачка попадается особенно заковыристая, я распечатываю бумаги и просматриваю с маркером в руке. Но Аарону-то откуда знать?.. А, ладно. Неважно. Наверное, заметил, что я попусту трачу бумагу и загаживаю окружающую среду. Все равно это не отменяет того факта, что я полная дура и зря набросилась на него с обвинениями.

— Да, ты прав. Это… — Я замолчала, не отрывая взгляда от стола. — Очень мило с твоей стороны. Обязательно посмотрю на выходных.

По-прежнему не поднимая головы, я потянулась за папкой и подвинула ближе к себе.

Повисла долгая пауза. Мы оба молчали.

Аарон стоял на месте, не двигаясь. Ничего не говорил и не давал повода на него посмотреть. Я не сводила взгляда с бумаг, которые он любезно для меня распечатал.

Пауза растягивалась на мучительную вечность. Я была готова сдаться и поднять голову, но тут почувствовала, что он уходит. Выждав целую минуту, чтобы убедиться, действительно ли он ушел, я дала волю чувствам.

С глухим стуком уронила на стол голову. Точнее, не на стол. На пачку бумаг, принесенных Блекфордом перед тем, как я открыла рот и ляпнула матери, что моего вымышленного парня зовут Аарон.

Из горла вырвался стон. Визгливый и жалкий.

На душе стало откровенно тошно.

Я стукнулась лбом о столешницу.

— Estúpida. — Еще раз. — Idiota. Tonta. Boba. Y mentirosa [Тупица. Идиотка. Дура. Дубина. И врунья.].

Бум, бум, бум.

И это — самое мерзкое. Я не просто идиотка. Я подлая лгунья.

Из груди вырвался еще один стон.

— Ух ты! — донесся из дверей голос Рози.

Отлично. Как раз не помешает близкий человек, чтобы вытащить меня из болота и оформить в ближайшую психушку. Сама я однозначно не справлюсь.

— Лина, у тебя все хорошо?

Нет.

Ни капельки, потому что я облажалась везде, где могла.

— СТОЙ, СТОЙ, СТОЙ, СТОЙ! — Рози вытянула руку в общеизвестном жесте, веля придержать лошадей. — Что ты сказала маме?

Жуя последний кусочек панини с пастромой, я подняла голову и пробурчала с набитым ртом:

— Ты шлышала, што я шказала.

— Хочу еще раз услышать последнюю часть. — Рози откинулась на спинку стула, изумленно тараща зеленые глаза. — Хотя, знаешь… Лучше повтори с самого начала. Я, должно быть, что-то упустила — звучит дико даже для меня.

Прищурившись, я одарила ее фальшивой зубастой улыбкой, хотя рот был набит едой.

И плевать, что меня кто-нибудь увидит. Здесь, в коворкинге на пятнадцатом этаже, все равно в это время практически никого не бывает. Не понимаю, зачем нью-йоркские компании тратят столько средств (потому что здешние интерьеры так и просятся на обложку хипстерских журналов) на обустройство коворкинга для местных трудоголиков. Сюда ходят только пообедать. Даже сейчас были заняты всего два столика, кроме нашего — причем, разумеется, те, которые стояли возле панорамных окон во всю стену.

— Не смотри так, — надулась подруга. — И, пожалуйста, не надо скалиться, это некрасиво. У тебя в зубах торчит салат.

Я закатила глаза, тщательно прожевала остатки еды и запила водой из бутылки.

Вопреки надеждам, обед ни капельки меня не взбодрил. Колотящаяся в груди тревога просила добавки.

— Надо было заказать две порции.

В других обстоятельствах я бы так и сделала. Но до свадьбы оставались считаные дни, нужно держать себя в форме.

— Да, а что еще надо было сделать? Рассказать мне раньше! — Рози говорила мягко — она по-другому не умела, — только в голосе звенело возмущение. — С того самого момента, как ты решила завести себе фальшивого парня!

Она сердилась по праву. Я знала, Рози обязательно, хоть и не слишком грубо, отчитает меня, как только узнает о моей авантюре.

— Прости. — Я потянулась через стол и взяла ее за руку. — Мне очень стыдно, Розалин Грэм. Я зря молчала.

— Да, конечно, зря.

Она по-прежнему дулась.

— В оправдание скажу лишь то, что собиралась рассказать тебе в понедельник, но помешал сам знаешь кто. — Я не хотела лишний раз произносить его имя — он имел привычку всякий раз объявляться собственной персоной. — Чтобы загладить вину, попрошу бабушку поставить свечку одному из ее святых: пусть напророчит тебе много детишек.

Я легонько пожала Рози пальцы. Та вздохнула, делая вид, будто обдумывает мое предложение.

— Ладно, извинения приняты, — сжалилась она. — Но вместо детишек лучше познакомь меня с одним из своих братьев.

Я ошарашенно подпрыгнула на стуле.

— С которым?!

У нее на щеках проступил легкий румянец. Рози сказала:

— С тем, который любит серфинг и недавно завел бельгийскую овчарку. Он на вид такой мечтательный…

— Мечтательный?

Под это описание не подходил ни один из моих кузенов.

Рози покраснела еще больше.

Откуда, черт возьми, она знает кого-то из Мартинов? Хотя…

— Лукас? — выпалила я, вспоминая, что показывала ей сториз из Инстаграма [Деятельность социальной сети Instagram запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности. (Здесь и далее.)]. Хвасталась его новой собакой. — Ты про Лукаса? Такого, с лохматой прической?

Подруга небрежно кивнула и пожала плечами.

— Для Лукаса ты слишком хороша, — скривилась я. — Лучше помогу тебе украсть у него Тако. Тот для него тоже слишком хорош.

— Тако? — хихикнула Рози. — Смешная кличка.

— Рози, нет. — Я взялась за бутылку с водой. — Даже не вздумай.

— Что не вздумай?

Она все еще улыбалась. Видя, как Рози мечтательно поджимает губы при мыслях о моем братце, я заподозрила неладное.

— Нет. Фу. Не смей, женщина. Он дикарь. Та еще скотина. Никакого представления о манерах. Хватит мечтать о моем брате! — Я глотнула свежей воды. — Забудь. Или я расскажу тебе пару историй из нашего детства и навсегда отобью охоту к мужскому полу.

Подруга опустила плечи.

— Раз так… Хотя мне все равно ничего не светит. Что с чужой помощью, что без.

Она замолчала, печально вздохнув.

Я хотела снова взять ее за руку и пообещать, что ее принц обязательно найдется. Надо просто перестать бегать за всякими придурками. В том числе моими родственниками.

— Но сперва мы обсудим твое безвыходное положение.

— Я тебе уже все рассказала. — Я опустила взгляд, терзая этикетку на бутылке с водой. — В мельчайших деталях. С того самого момента, как я заявила родителям, что встречаюсь с несуществующим мужчиной, до сегодняшнего памятного разговора, когда я ляпнула матери, что его зовут Аарон, потому что некий синеглазый придурок меня отвлек. — Я окончательно отодрала этикетку с бутылки. — Что еще ты хотела знать?

— Ладно, с фактами ясно. Что собираешься делать?

— Сейчас? — спросила я. Она кивнула. — Подумываю, не заказать ли десерт.

— Лина. — Рози положила ладони на стол и оперлась на них. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я спрашиваю. — Она буквально пронзила меня взглядом. В исполнении Рози это значило, что она теряет терпение. — Как ты планируешь выпутываться?

Откуда, черт возьми, мне знать?

Я пожала плечами, рассеянно оглядывая окружавший нас интерьер: и потресканные амбарные столы, и свисавший возле левого плеча папоротник на кирпичной стене.

— Делать вид, будто все идет по плану, пока самолет не сядет в Испании и не придется объяснять, почему я прилетела одна?

— Дорогая, ты точно хочешь именно этого?

— Нет. — Я покачала головой. — Да. — Я потерла виски, где стучала мигрень. — Не знаю.

Рози надолго задумалась.

— Его кандидатуру ты совсем не рассматриваешь?

Я опустила руки на стол. Душа ушла в область пяток.

— Ты о ком?

Я прекрасно понимала, о ком речь. Просто не верила, что Рози снова возвращается к забытой теме.

Она сделала милость, ответив:

— Я про Аарона.

— А, любимый сын Люцифера? Не понимаю, чем он способен помочь.

Рози сложила на столе руки, будто готовясь к важным переговорам. Я прищурилась.

— Не думаю, что Аарон так уж плох, — хватило ей наглости сказать.

Я в ответ драматично выдохнула.

Подруга закатила глаза, ни капельки не поверив в мое притворство.

— Да, он… немного замкнут и все воспринимает, пожалуй, чересчур серьезно, — заметила она, отчего-то решив приукрасить его мерзкий характер. — Но у него есть и хорошие черты.