Через некоторое время тиран при поддержке древних магических семейств решил захватить власть. К тому времени он уже прекрасно знал, что его сын и предполагаемая невеста с друзьями замышляют что-то против него. И решил избавиться от проблем одним махом — заманил их в ловушку, чтобы убить, инсценировав запрещенный ритуал, практически жертвоприношение. Но вместо того чтобы погубить Тилли и ее друзей, магия ударила в самого злодея и убила его.

О происшествии узнает Магконтроль, но почему-то выдает жертвоприношение за несчастный случай, а злодея выставляет благородным защитником, павшим смертью храбрых. После этого след друзей теряется. А через десятилетия медальон-артефакт достается мне, причем от мамы. А еще через восемь лет мне начинают сниться сны про невесту тирана и ее друзей.

Вопросов пока больше, чем ответов. Как в мою семью попал этот странный артефакт? Куплен, подарен? Или же все куда серьезнее, и я — прямой потомок Матильды Голдвинг? Зачем лорд Винтер хотел жениться на девушке-«пустышке»? Как именно медальон должен был защищать свою хозяйку? Что не сработало в плане Винтера? Почему он погиб так странно? Во сне я видела, что погиб он от магии смерти, но шла она от Тилли, девушки, не обладающей даром. Как такое возможно? Почему Магконтроль скрыл правду? Как сложилась судьба девушки и ребят? Выжили ли они после того страшного случая? Почему именно мне снятся эти сны? А вдруг я сую свой нос туда, куда не следует?

Глава 10

Каникулы закончились как-то быстро. Наступил первый день нового полугодия. Меня, как и предполагалось, временно зачислили в группу магов смерти, в тот же класс, где училась Элси. Начинался день примерно так же, как и все прочие учебные дни, — история, математика, нелюбимый мною рионский. А вот последним уроком у нас оказался новый предмет — «Общие основы магии» в большом лекционном классе. Как всегда в таких случаях, я села рядом с Элси и Шейлой (о соседстве с последней уже успела немного пожалеть, так как сегодня она, не замолкая ни на минуту, вещала о «потрясающем магазине готового платья в Далвертоне, вы обязательно должны там побывать». Поэтому, когда прозвучал сигнал к уроку, я даже была ему рада.

Практически вместе с сигналом в классе установилась благословенная тишина. Причина стала ясна, как только все оторвали взгляды от тетрадей и увидели, кто вошел в дверь. Высокий, стройный, с идеальной осанкой и аккуратно подстриженными волосами цвета темной пшеницы. Но самым главным было то, что вошедший носил стального цвета форму Магконтроля.

— Кажется, это будет мой любимый предмет, — шепнула Шейла, не сводя с него глаз.

Никак не могла с ней согласиться. Только Магконтроля мне и не хватало.

Между тем мужчина, плотно закрыв за собой дверь, прошествовал к преподавательскому столу. И, казалось, шел спокойно и расслабленно, но почему-то сразу вспомнился однажды увиденный в зоопарке тигр — опасный и грациозный хищник.

«Хищник» в мундире остановился и, слегка опираясь пальцами рук о столешницу, не спеша и очень внимательно прошелся взглядом по аудитории. То есть по нам. Не знаю, как у остальных, но у меня при этом по спине побежали мурашки.

— Приветствую, мисты, мистресс, — зазвучал мягкий поставленный голос. — Представлюсь: старший следователь Магконтроля Лестер Кингсли, — мужчина слегка опустил подбородок. — Нахожусь здесь по делам моего ведомства. Вместе с этим по приглашению руководства школы буду вести у вас курс общей магии в этом полугодии. Вопросы?

Единственный вопрос: с чего бы это нам такое счастье? Но вряд ли он был уместен. Тем временем руки самых любопытных из нас уже несмело поднимались вверх.

— Скажите, пожалуйста, как будут проходить занятия и экзамен?

Старший следователь слегка кивнул, одобряя вопрос.

— Теоретическая часть занятий будет проходить в этом классе. Практическая — в зале для магических поединков, а позже, при подходящей погоде, и на специальном полигоне. Экзамен, проходящий, как обычно, в конце полугодия, также будет содержать теорию и практическое задание. Еще вопросы?

— Мист Кингсли, если не секрет, какой у вас дар? — судя по игривому тону, вопрос поступил от еще одной новоиспеченной обожательницы предмета.

— Не секрет. Эмпатия. Дальше? — буднично произнес маг. Зал затих на мгновение, а затем разом выдохнул, удивленный и застигнутый врасплох. Во все глаза мы смотрели на чудо — живого проявленного эмпата. Дальнейшие вопросы были не нужны.

— Нет вопросов? Хорошо. Тогда приступим к занятиям. И для начала давайте разберемся, зачем вам общая магия и что я потребую от вас к концу полугодия.

Лекция прошла в очень оживленном темпе. Зевать по сторонам совершенно не было времени. Старший следователь давал информацию кратко, сжато и очень плотно и тут же задавал практические задания, чтобы закрепить материал. Перья и карандаши поскрипывали, едва успевая за нашими мыслями. К концу занятия, конечно, не стала поклонницей Магконтроля, но не могла не отдать должное мисту Кингсли: он заставил соображать большую группу молодых оболтусов, не напрягаясь.

Разумеется, прибытие старшего следователя стало темой дня (а забегая вперед, и целой недели). Все, у кого он вел уроки, ходили павлинами и охотно делились с остальными впечатлениями. По углам стайки девушек что-то обсуждали и глупо хихикали, даже женская часть преподавательского состава, особенно та, что помоложе, взбодрилась и принарядилась. А вот основная часть педагогов и работников ШРАМа выглядела очень напряженной и обеспокоенной. Беготня, суета, хлопоты и волнения — вот что сулило начальству и учителям прибытие представителя Магконтроля.

Вот это все мы и обсуждали, сидя в моей комнате в общежитии. Я пригласила Шейлу и Элси к нам в гости — сестра Стена перестала, наконец, избегать Алисии. Мы пили вкуснейший ягодный отвар, угощались душистым миндальным печеньем и, конечно, болтали о всяких пустяках.

— Ой, ну какой же душка! Лестер… Все, это будет мое любимое мужское имя, — тараторила Шейла. — Ну, скажите же, хорош?

— Хорош, — с улыбкой соглашалась Элси, — мне, правда, больше брюнеты нравятся, но сейчас готова сделать исключение.

— Эмма, а ты что скажешь? — призвала меня к ответу беспокойная морталистка.

— Скажу, что, может быть, и согласилась бы с вами, если бы не запутанная ситуация с моей магией. Сейчас я с опаской отношусь ко всем представителям Магконтроля без исключения.

— Но он еще и эмпат, — мечтательно протянула Шейла. — Это так волнующе… Как посмотрит — меня сразу в жар бросает. Хватит глаза закатывать, я и так знаю, что мне тут ничего не светит, но могу я хотя бы помечтать?

— А я бы не очень доверяла эмпатам, — раздался из-за учебников голос Алисии. Разумеется, мы все удивленно уставились на нее, ожидая пояснений. — Когда я только пришла в эту школу, была тут девчушка, ребенок совсем. Эмпат, но слабый, едва-едва за двоечку. Такая миляга. Вот вроде бы и нет в ней ничего такого, а приятно с ней общаться, всеобщей любимицей была. Совместные занятия она редко посещала, так как дар особый, да и мала еще. Занималась отдельно с наставниками. Вскоре оказалось, что очень успешно дело у нее пошло, дар развиваться начал.

После этого видела я ее всего пару раз — и не узнавала. Вместо живого, смешливого ребенка — безразличная ко всему кукла. Потом перевели ее куда-то. Да можешь у брата спросить, он должен ее помнить, — последнюю фразу огневичка адресовала Шейле.

— Вот и вопрос: что там с эмпатами делают, почему они такие заторможенные? Странно это все…

Алисия утащила из вазочки пару печеньиц и снова вернулась ко своим книгам.

— Да уж, — задумчиво протянула Элси, но тут же нашла еще одну благодатную тему для беседы. — А видели, как преобразилась мистресс Джонс, которую приставили к мисту Кингсли секретарем?

— Да-да, — сразу подхватила Шейла. — То ходила вечно всем недовольная, губы поджав. А сейчас плывет лебедушкой, улыбается так мило.

— Как голодный вурдалак, — брякнула я, и мы расхохотались.

Следующие несколько дней прошли тихо. Новым моим наставником назначили нашу преподавательницу магии смерти — мистресс Кирби, женщину средних лет, спокойную, хотя и довольно строгую. На занятиях я сидела в сторонке от остальных учеников. И пока весь класс упражнялся в порче различных металлических предметов, я уныло возилась все с теми же растениями в горшочках. Теперь моей задачей было не влить в них жизненную силу, а, наоборот, заставить увянуть. Разумеется, ничего у меня не вышло. Единственным результатом было четкое понимание того, что работа с растениями — не мое.

А вот на четвертый день нового полугодия, когда я, ничего не подозревая, готовилась к уроку морталистики и заранее предвкушала очередной час бесполезных издевательств над ростками, в класс, деловито стуча каблучками, вошла мистресс Джонс и, сверяясь с записями в своем блокноте, провозгласила:

— Эмма Дженкинс. Есть здесь Эмма Дженкинс?

— Да, — отозвалась я, не ожидая ничего хорошего.

— После урока подойдите к мисту Кингсли, — и, не дожидаясь моей реакции, вышла из кабинета, цокая, как пони на параде.