В любом случае мне было плевать на чертовых ублюдков из МКЭТ. Единственное о чем я думал, это скорая встреча с мамой. Теперь, я был в этом уверен, мы больше с ней не расстанемся.

Район, в котором я жил, ничуть не изменился за тринадцать лет. Все такой же серый и убогий. Будто и не уезжал никуда. Я боялся, что мама могла переехать, но страхи не оправдались. Наш дом стоял все на том же месте, да и выглядел ничуть не лучше.

Сколько бы я не стучался в старую ободранную дверь, никто не открывал. Я подумал, что мама на работе, или просто куда-то ушла, но тут из соседнего дома вышел мужчина.

— Парень, тебе чего здесь понадобилось? — он осмотрел меня с ног до головы, презрительно хмыкнув. — Ты слишком молод для этой грязной шлюхи. Хотя, если не передумаешь, надень две резинки. Иначе рискуешь подхватить от нее какую-нибудь дрянь.

Чем больше говорил этот ублюдок, тем сильнее закипал гнев в моей душе. Но мне ни в коем случае нельзя было терять контроль. Иначе на меня обрушится слишком много эмоций. Причем, не самых приятных. Вряд ли люди, живущие в этом районе, были счастливы.

— Эй, ты оглох что ли? — вновь позвал сосед. — Так зачем тебе понадобилась Лиза? Ты ж не трахать ее пришел, я прав?

— Где она? — хрипло спросил я, избегая смотреть на ублюдка.

— Да дома она, — махнул он рукой. — Обдалбалась поди, вот и не открывает. Просто толкни дверь, она ее никогда не запирает.

Я сделал так, как сказал сосед. Дверь действительно была не заперта. На меня обрушился спертый запах сырости и плесени. Я едва сдержался, чтобы не заткнуть нос и рот. Даже глаза начало щипать, но я все равно вошел в дом.

Темнота, только сквозь заколоченные досками окна чуть-чуть пробивался солнечный свет. Если снаружи дом почти не изменился, то внутри я едва ли смог узнать его. Обои на стенах посерели от времени и влажности, местами были покрыты плесенью. Пол был настолько грязным, что, казалось, на улице чище, кухня завалена пустыми бутылками и коробками из доставки. А еще повсюду были разбросаны шприцы, упаковки из-под таблеток и презервативы.

Меня начало тошнить. От запаха, от того, что я видел, от слов ублюдошного соседа, от осознания, что его слова могут оказаться правдой.

Я поднялся по лестнице, стараясь не касаться стен и перил. Родительская спальня была наверху, как и моя детская комната. Мне было одновременно и страшно и любопытно. Но страх все же был сильнее. Я оказался совсем не готов к такому исходу. Реальность обрушилась на меня словно ведро ледяной воды. Меня трясло и контроль трещал по швам.

Наконец я поднялся на второй этаж. Идя по коридору, я старался не рассматривать то, что когда-то было моим домом. Дверь в спальню родителей была открыта. Там, в отличие от всего дома, окна не были заколочены досками, поэтому было относительно светло.

Она лежала на кровати. Рваное, заляпанное в чем-то платье, было задрано почти до пояса. К счастью, на ней было белье. Ноги, худые настолько, что сложно было представить, как она на них вообще ходит. Да и сама она была словно скелет обтянутый кожей.

— Мама, — позвал я дрогнувшим голосом. — Мам, я вернулся.

Ее глаза были плотно закрыты, но веки тревожно дергались, будто ей снился какой-то кошмар. Я подошел ближе, с ужасом отмечая синяки по всему телу. Рука потянулась прикоснуться к ней, разбудить, но замерла на полпути.

Лицо моей матери было неузнаваемым. На правой щеке багровел синяк, под глазами пролегли тени, губы иссохшие и потрескавшиеся. От когда-то красивых густых черных волос ничего не осталось.

— Мама, — вновь позвал я чуть громче.

Она открыла глаза, глядя в пустоту. Медленно, будто на это уходили все ее силы, она повернула голову в мою сторону.

— Кто ты? — голос хриплый, безжизненный.

— Я Тед, мама, твой сын. Я… я вернулся.

— Сын? — удивленно произнесла она. Затем ее губы дрогнули в презрительной усмешке, — У меня нет сына.

Ее слова отдались болью в сердце, но я не показал вида. Упав на колени перед кроватью, я горячо заговорил:

— Мама, это правда я. Меня отпустили. Теперь я никуда не уйду, слышишь? Мы…

— Убирайся! — рявкнула она тут же закашлявшись. — Пошел вон!

— Мама, но я… Я же Тед!

Она вновь посмотрела на меня. Зрачки будто подернуты какой-то дымкой. Внезапно ее глаза распахнулись шире, словно она наконец узнала меня. Мое сердце пропустило удар, счастье ударило в голову. Мне было плевать в каком состоянии она находилась, я готов был сделать все, чтобы вытащить ее. Но…

— Зачем ты вернулся? — спросила мама так тихо, что я едва ли мог расслышать ее слова. — Я тебя давно вычеркнула из своей жизни. Просто уходи. Забудь обо мне так же, как это сделала я.

— Но почему? Ты… Мы…

Она резко схватила меня за руку, притягивая ближе к своему лицу.

— Давай, — выдохнула она. — Сделай это. Прочитай мои эмоции и тогда сам все поймешь. Ты ведь можешь, да? Этому тебя научили?

Мгновение я вглядывался в ее глаза, наполненные ненавистью ко мне. Я сделал то, о чем она просила. Снял барьер, открывая сознание. Мне хватило маленькой щелочки, чтобы прочесть ее. Эмоции, негативные, пронизанные отчаянием и безнадежностью, захватили весь мой разум. Она не просто ненавидела меня, она меня презирала. Каждой клеткой своего тела. И еще боялась. Страх был в каждом ее вздохе. Я пытался отыскать в этом бешеном потоке эмоций хоть что-то хорошее, но его не было. Нечего было искать. Моя мать практически утратила свою человечность, полностью отдавшись пороку.

Она не испытывала ни боли, ни радости. Лишь равнодушие и ненависть ко всему миру. Наркотики, алкоголь, беспорядочный секс, вот чем была заполнена ее жизнь. И там не было места для меня уже очень давно.

— Когда? — спросил я, чувствуя как щиплет глаза.

— Когда, что? — усмехнулась мама. — Когда я забыла о тебе? — она оттолкнула мою руку, падая обратно на подушку. — Если подумать, ты всегда был обузой. Твой никчемный папашка уговорил меня не делать аборт. Зря я его послушалась. Он сел в тюрьму, повесив на меня не только долги, но еще и заботу о тебе. К счастью, ты оказался тем самым чудовищем, о которых так пекутся эти выродки из МКЭТ. Один звонок и тебя забрали. Мне заплатили неплохую компенсацию. Хватило, чтобы погасить долги, даже кое-что еще осталось.

— А как же письма? — спросил я, не теряя надежды. — Ты же писала мне письма. Ты говорила, что скучаешь!

— Не, парень, тебя надули. Я и знать не знала, где ты находишься. Да меня не так уж сильно это волновало. Кто бы не присылал эти чертовы письма, то была точно не я.

— Это не важно. Я вытащу тебя отсюда. Давай…

— Заткнись! — она вновь перешла на крик. — Закрой свой поганый рот! Ты просто чудовище! Монстр, который вообще не должен был появляться на свет! Слышишь меня? Убирайся! Пошел вон из моего дома!

Я вскочил на ноги, делая несколько шагов назад. Она все продолжала визжать, проклиная меня. А я никак не мог поверить, что это и есть моя мать. В конце концов, я просто развернулся и вышел из комнаты. С каждым шагом я двигался все быстрее, пока не сорвался на бег. Выйдя из дома, я спустился по ступенькам и ринулся прочь от когда-то родного дома. И только когда легкие начали гореть от бега, я остановился.

Меня вырвало. Стоило только вспомнить то, что я видел, как желудок вновь выворачивало на изнанку. По щекам текли слезы, из груди рвался крик. Сердце разрывалось на куски от невыносимой боли.

Если бы я только мог, я бы действительно не стал появляться на этот свет.

— Вставай, Тед, — раздался ужасно знакомый голос надо мной.

— Мистер Роджерс? Что Вы тут делаете? — севшим голосом спросил я. — Следили за мной?

— Конечно, — он даже спорить не стал. — А ты думал мы отпустим эмпата уровня B без присмотра? Если бы ты не смог держать эмоции под контролем, что угодно могло произойти. Тебе ли не знать этого? Или годы в школе прошли впустую?

Роджерс был прав. Я и сам прекрасно это понимал. Поэтому я убежал. Я едва смог сдержать себя. Еще чуть-чуть и точно бы потерял контроль. Тогда… Нет, даже думать об этом не хотелось.

— Так что, так и будешь валяться на земле?

— Нет, — я вытер лицо рукавом, поднимаясь с колен.

— Вот и хорошо.

— Что дальше? Заберете меня обратно в школу? — я не планировал туда возвращаться. Но теперь, когда я увидел во что превратилась моя мать, мне больше некуда было пойти.

— Ты вроде окончил школу, — усмехнулся Роджерс. — Или я ошибаюсь?

— Тогда что?

— Знаешь, Дэвис, мне казалось ты умный парень. Разве вам не сказали на выпускном определиться с выбором академии?

— Я не…

— Что? Не хотел идти в академию? Ну, теперь у тебя нет выбора, верно? — Роджерс положил руку мне на плечо, слегка сжав его.

И опять он был совершенно прав. У меня не было выбора. Эмпаты и телепаты не могут жить как обычные люди. Они, конечно, находят работу, заводят семьи, но свободы выбора у них… нет, у нас, ограничена. В какой-то степени мы являемся эволюцией человечества, но при этом мы же и становимся его рабами.

— Не стоит делать выбор прямо сейчас, — вздохнул Роджерс. — Как насчет перекусить где-нибудь?

— Да, — кивнул я, толком не слушая его.