Дважды в тот день я уходил подальше, выблевывая все, что было в желудке. А что вы хотели? Какие эмоции будут у человека, который находился в эпицентре взрыва? Так вот я испытал все, только в сто раз сильнее.

После этой вылазки нас распустили на двухнедельные каникулы. Ну, как распустили. Меня кинули в одиночку под присмотром нескольких мозгоправов и трех агентов МКЭТ. И я не возражал. Теперь я мог понять, для чего все это делается. Чтобы такие, как я или Вудс могли существовать в этом мире не принося разрушения. Я мог понять, почему люди так ненавидели эмпатов и телепатов, потому что именно они чаще всего были замешаны в подобного рода преступлениях. Но, находясь по ту сторону человечества, понимаешь, что твоей вины в этом нет. Не знаю, как другие, но я бы хотел быть обычным. Не чувствовать всего того, что мне приходилось чувствовать. Ходить на паршивенькую работу за гроши, найти себе обычную жену и нарожать кучку обычных детей. Но я тот, кто я есть, и единственное, что мне оставалось — научиться жить с этим.

За четыре года академии многое изменилось. Я даже умудрился обзавестись парочкой друзей среди телепатов. Я уже не был тем изгоем, каким был в школе. Но все же были вещи, которые оставались неизменны…

* * *

— Вудс?! — заорал я, глядя на распоряжение администрации, приколотое к двери моей комнаты. — Что за хрень?

— Дэвис, ты чего разорался с утра пораньше? — сонно спросил Льюис — телепат, живущий в комнате напротив.

— Глянь сюда, — кинул ему листок, все еще не веря собственным глазам.

— Что это? — Льюис широко зевнул, одновременно почесывая задницу. Напялив на нос очки, которые обычно висели на шее, он вгляделся в листок. — О, у тебя наконец-то будет сосед. Это… Вудс? Не может быть!

— Ты тоже это видишь? — я выхватил листок из его рук, вновь перечитывая текст.

«Сообщаем о заселении жильца в комнату № 3129B с 15.01.22 Кайла Э. Вудса. Администрация.»

Я перечитывал одну единственную строчку раз за разом, все еще не веря в это. Какого хрена ко мне подселили Вудса? И почему никто не спросил моего мнения?

— Пойдешь разбираться? — спросил Льюис. — Учти, тебя слушать не станут. После вашей последней стычки с Вудсом вы оба не на хорошем счету у директора. Тут даже твой уровень тебя не спасет.

— Блядь! — выругался, комкая проклятый листок в руке. — Сука! Твою мать!

— Что, так рад меня видеть, Дэвис? — насмешливый голос Вудса ворвался сквозь пелену гнева. — Знал бы раньше, лично попросил бы старика Марти переселить меня к тебе.

— Пошел на хуй, Вудс! — прорычал я, швыряя скомканную бумагу в него. — Ты зайдешь в эту комнату только через мой труп!

— Не стану отказываться от столь заманчивого предложения, — протянул он. — Поверь, я бы лично превратил твои слова в реальность.

— Тед, успокойся, — прошептал Льюис, дергая меня за рукав. — Просто забей, год же всего остался.

— Сука! — сдерживать эмоции становилось все труднее.

Льюис был прав. Даже если я буду умолять директора Марти, он ни за что не согласится. И я и Вудс были как бельмо на его глазу. Только поселив нас вместе, не создаст ли он себе еще больше проблем? Если он надеялся, что мы с Вудсом уживемся в одной комнате, то он самый настоящий кретин.

Будто услышав мои мысли, Вудс двинулся вперед, остановившись в шаге от меня.

— Дай пройти, Дэвис. Пока по-хорошему прошу.

Все во мне буквально вопило от протеста. Кулаки то сжимались, то разжимались, челюсть ходила ходуном, сердце гневно стучало о грудную клетку, требуя выбить из ублюдка всю дурь.

— Вот и правильно, Дэвис, — Вудс растянул губы в довольной ухмылке. — Хороший мальчик.

— Завали хлебальник, уебок! — прошипел я, отступая в сторону.

Вудс стрельнул в меня презрительным взглядом, но ничего не сделал. Это означало только одно — он что-то задумал. И это что-то мне точно не понравится.

— Тед, ты как? — тихо спросил Льюис, привлекая мое внимание. — Только не влезай в неприятности. Или опять хочешь неделю в одиночке сидеть?

— Отвали, — буркнул я, заходя следом за Вудсом.

Дверь за мной с грохотом захлопнулась, отделяя меня и Вудса от внешнего мира. Я четыре года жил один, а теперь мне предстояло делить комнату с человеком, которого я ненавидел больше всего. Правильно говорят, хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Стоило только подумать, что жизнь в академии не так уж и плоха, как мне на голову свалился Вудс.

— А у тебя тут уютно, — протянул он, закидывая свою сумку на свободную кровать. — Пустовато правда, но я это исправлю.

Вудс говорил спокойно, без оскорблений и скрытой угрозы. Но я слишком хорошо его знал, чтобы вестись на такое.

— Давай сразу договоримся, — перешел я к делу. — Ты не трогаешь меня, а я тебя. Доживем этот год и разбежимся.

— Ооо, что я слышу, — Вудс обернулся ко мне, скалясь в довольной улыбке. — Ты явно пропускал лекции по дипломатии. А зря. Тогда бы ты знал, как правильно проводить переговоры. Мне плевать на тебя. Чтобы ты не делал и не говорил, меня это не трогает. Но о тебе я такого сказать не могу.

— Давай ближе к делу.

— Дэвис, предложи мне что-нибудь стоящее. Тогда я подумаю, оставить тебя в покое или нет.

Он явно провоцировал меня. Я понимал это и, если бы не перспектива жить целый год в постоянных стычках, я бы не повелся. Но на кон было поставлено слишком многое.

— Что ты хочешь?

— Вот это уже другой разговор, — он гаденько хихикнул, двигаясь в мою сторону.

Взгляд, изучающий и какой-то слишком тягучий. По спине пробежали мурашки, но я уже давно научился не показывать эмоций. Вудс подошел вплотную. В такие моменты наша небольшая разница в росте ощущалась слишком остро. Мне пришлось поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза.

— Как насчет пари? — спросил он, дергая губы в усмешке.

— Условия?

— Я не буду трогать тебя весь год вплоть до выпуска.

Его зрачки расширились, уголки губ дергались, будто он вот-вот начнет ржать. Я чувствовал подвох каждой клеточкой своего тела, но желание провести этот год в спокойствии было сильнее.

— И? — поторопил его.

— А ты мне глубокий отсос раз в неделю.

Тебе конец, Вудс! Чертов ублюдок!

Глава 5 Сделка

— Вудс, ты в край охуел? — прошипел я, едва сдерживаясь от того, чтобы не врезать ему.

— А что? Ты уже завелся? — он громко заржал, не сильно толкнув меня в плечо. — Расслабься, убогий. Мне проблемы тоже не нужны. Ты не один хочешь спокойно провести последний год.

— Что-то слабо верится, — проворчал я, выдыхая.

Это было чертовски близко. Еще бы чуть-чуть… Нет, даже думать об этом нельзя было.

— Только не говори, что уже размечтался о моем члене? Если что, предложение все еще в силе, — его дебильные шуточки преследовали меня с первого дня учебы в академии. Как же он меня достал!

— Я вроде сказал, куда тебе стоит пойти. Направление не изменилось.

Пререкания с Вудсом могли продолжаться вечность, поэтому я как мог, старался его игнорировать. Это было сложно. Чертовски сложно! А ведь мне еще предстояло как-то отучиться целый год. И как мне сделать это, постоянно находясь рядом с ним?

Сегодня был первый выходной на этой неделе и я собирался провести его в тишине своей комнаты. Но все мои планы обрушились о чертово уведомление администрации. Я ушел в душ, оставив Вудса разбирать свое барахло. Дважды проверил, что дверь ванной комнаты заперта, и только после этого разделся. У этого придурка хватит ума и в душ ко мне вломиться.

Стоило об этом подумать, как ручка двери задергалась.

— Эй, Дэвис, пусти, ссать хочу!

— Меня не ебет! — рявкнул я, радуясь тому, что все-таки додумался запереть дверь. — Иди на улицу!

— Я тебе пёс что ли, под кустом ссать? Ну, Дэвис, блядь, пусти?

— Пошел на хуй, сказал! И хватит скрестись в дверь!

— А что, дрочить тебе мешаю? — он на мгновение притих, а потом томно прошептал. — Дэвис, ты такой горячий. Ах, Дэвис, да, глубже, хм!

— Вот же еблан! — я зашел в душевую кабинку и встал под воду, чтобы хоть как-то заглушить голос Вудса.

Какое-то время он продолжал стонать под дверью, пока все-таки не затих. Сердце стучало как бешеное, грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Я старался держаться изо всех сил, но Вудсу удалось вывести меня из себя. Эмоции — легкие, как летний день и бодрящие как дождь в жару — окутали меня словно пуховое одеяло. Я дышал глубоко и часто, но этого было недостаточно. Из головы вылетело все, желание вновь окунуться в чужое безмятежное спокойствие было слишком сильным. И я сдался…

Рухнув на колени прямо в душевой кабинке, скрипя голой кожей о стеклянную дверцу, я поддался своей слабости. Эмоции Вудса были для меня словно наркотик. За это я ненавидел его больше всего. Если бы меня попросили описать, что именно я чувствую в данный момент, я бы сказал так: будто мёд пустили по венам. Тягучий, сладкий, липкий, дурманящий разум мёд.

С нашей первой встречи, когда он закрыл меня от всего мира, я подсел на него, как на самый тяжелый наркотик. Были случаи, когда я искал Вудса специально, чтобы вновь окунуться в эту чистоту. И, как бы сильно он меня ненавидел, на его эмоции это, отчего-то, никогда не влияло. Или я погружался слишком глубоко.