Глава 4

Пробуждение было… необычным. Впервые почти не ныла шея, да и спина, регулярно дававшая о себе знать, этим утром не напоминала о себе болезненной пульсацией.

Постепенно в памяти восстановились все подробности позднего вечера, и ухмылка сытого зверя прочно поселилась на мужских губах. А она не так плоха, как он боялся. Даже если окажется, что как врач космической станции она полный ноль, и комиссия решит уволить ее, даже несмотря на пункт о компенсации, он с радостью предоставит мисс О’Нелл тепленькое местечко поблизости.

Потому что такими массажистками не разбрасываются!

Он не бравировал своим состоянием, когда предложил выплатить за нее компенсацию при досрочном увольнении, и даже сейчас, ранним утром, это не казалось ему глупостью. Эдриш Мак-Иш был обеспеченным хайдом, и не только благодаря состоянию семьи. Скорее даже вопреки. Но в то же время Эдриш очень хорошо знал цену кредитам, а еще больше знал цену здоровью, которое семь лет назад подвело настолько, что его безоговорочно списали в запас. Сколько специалистов лечили Эдриша в свое время? Больше десятка точно. И ни один! Ни один не посоветовал ему обратиться к мануальщику! Эта же пришла, фыркнула, ущипнула — и о чудо! Он ощущает себя буквально на десять лет моложе!

Кстати, где эта ворчунья?

Лениво и с наслаждением потянувшись, Эдриш осмотрел спальню сквозь полуприкрытые веки. Обоняние уже подсказало ему, что в постели Шанни нет. Но где же тогда эта рыжая егоза? В ванной? На кухне? Или вовсе — в гостиной?

Хотя, если здраво рассудить, что ей там делать? Еще даже шести утра нет. Это он за время службы привык вставать рано, так что даже работа управленца глубоко в тылу не истребила эту привычку за неполные семь лет.

Так!

Где она?!

Когда девицы не оказалось ни в одной из комнат, а ее почти развеявшийся запах намекнул, что ушла Шанни не меньше пяти часов назад, Эдриш нахмурился уже всерьез. А отсутствующая чип-карта и красный сигнал замка — тут же вывели из себя.

Да что она о себе возомнила?! Его даже отец не запирал!

Единственное, на что у хайда хватило выдержки, чтобы не разнести запертые двери в клочья, так это сначала позвонить нахалке на коммуникатор, благо ее номер уже был занесен в базу радетельной секретаршей.

— Шанни! Где ты находишься?!

— А в чем дело? — лениво поинтересовалась… док.

Если бы она в эту секунду была рядом и видела его глаза, стремительно наливающиеся кровью, ее ответ вряд ли был бы таким небрежно хамским.

— Ты меня заперла!

Взрыв был практически уже неминуем, до точечного апокалипсиса оставались считаные мгновения, когда эта рыжая нахалка фыркнула в очередной раз и… отключилась.

Что она там сказала напоследок?! Не грызть коммуникатор?! Да он ей голову отгрызет, как только она появится на пороге!

Идти к шефу не хотелось. Вот не хотелось, хоть тресни! Это за тремя запертыми дверями можно бравировать нахальством и фыркать, но как только я остановилась перед последними, за которыми отчетливо пахло яростью, решимость вяло дрыгнула ножкой и тихохонько поползла прочь вдоль стеночки.

Ну уж нет! Хайд, говорите? Пфф! Да вы еще суккубу в гневе не видели! И плевать, что до чистокровных мне как до соседней галактики пешком, мне тоже есть чем озадачить окружающих.

Например, неожиданными поступками.

— Шеф, доброе утро! — жизнерадостно завопила я с порога, ловко бросая в полуголого хайда чип-ключом и тут же упирая один кулак в бедро, а палец другой руки наставляя на него. — А теперь признавайтесь, где мое нижнее белье, и я, так и быть, не подаю на вас в суд!

Судя по излишне желтым глазам, он явно хотел устроить мне выволочку, но мое шокирующее заявление поставило его в тупик. Господин начальник прищурился, набычился и раздраженно выдал:

— Что за бред?

— Вот и я говорю! — продолжила я наступление по нижнебельевому фронту. — Что?! Что вы устроили в моих апартаментах без спроса?! Старую кровать вынести удосужились, а новую поставить — сообразительности не хватило?! Учтите: аскеза — не моя стезя! И где мой чемодан со всеми вещами?! Я в чем, по-вашему, должна ходить до первой получки? В одном бюстгальтере?!

— В смысле? — окончательно опешил хайд, не поспевая за моими обвинениями. — Почему в одном?

— А потому что трусики после вчерашней ночи я так и не нашла. Кое-кто скрытый фетишист, да? — прошипела я обвинительно и, гордо задрав нос, чинно проплыла на кухню, не собираясь отказывать себе ни в чем.

Почему бы и нет? Все равно на моей кухне, кроме табуреток, ничего нет. А у него, если мне не изменяет память, в холодильнике еще оставалось кое-что вкусненькое.

Кажется, мое фривольное заявление окончательно разрушило устойчивый (до моего появления) внутренний мир начальства, потому что на кухне он появился лишь минуты через три, когда я уже поставила вариться кофе и начала кромсать бутерброды из всего, что сумела найти. А он молодец, вчера вечером основательно закупился свежими продуктами! Как чуял, что завтракать будет не один.

С подозрением покосилась на Эдриша, замершего в дверном проеме хмурым укором моей падшей нравственности, мысленно облизнулась на чудные утренние виды полуголого начальства и вернулась к приготовлению бутеров, предусмотрительно увеличив их количество вдвое.

— Шеф, вам зеленый чай, насколько я помню? — уточнила невинно, когда закончила с бутербродами. — Вы присаживайтесь, не стесняйтесь. Чувствуйте себя как дома. Кстати, как шея? Получше?

— Значительно, — медленно произнес хайд, еще медленнее занимая свободный табурет. И все это — не сводя с меня хмурого взгляда. — За это — большое спасибо. Но я все-таки хотел бы прояснить момент с вашим бельем и чемоданом, доктор О’Нелл. Что с ними?

— О, с ними все отлично! — ухмыльнулась я, с противным скрежетом двигая к нему тарелку с завтраком. — Их просто нет!

— Доктор О’Нелл, хватит паясничать, — процедил сквозь зубы господин начальник, пока я невозмутимо заваривала ему свежий чай. Мм, вот это ароматы! Интересно, контрабанда или персональные поставки? — Я уже понял, что вы на меня сердитесь. Но, заметьте, не я эту кашу заварил. Так что давайте хотя бы сделаем вид, что нам приятно сотрудничать.

— А мне приятно! — Я коварно усмехнулась, окидывая восхитительно мохнатый торс начальства плотоядным взглядом. — Нет, правда! А если отдадите мне голову мистера Саллина, то приятственность усилится в разы. А когда присовокупите к этому конечности тех, кто украл мой чемодан, то моя благодарность просто не будет знать границ! А если еще и трусики вернете…

Кажется, я немного переборщила с энтузиазмом и кровожадностью, потому что шеф глухо рыкнул, стукнул кулаком по столу, отчего тарелка с бутерами подпрыгнула и глухо звякнула, а затем вперил в меня свои уже абсолютно звериные глаза.

— Шанни, хватит!

— Как скажете, — пожала я небрежно плечами и цапнула ближайший бутер, тут же сунув его в рот, хотя в груди глухо колотилось сердце, а инстинкт самосохранения покрутил пальцем у виска и перебрался ближе к пяткам. — Мм! Какая вкуш-шная ветчина! Вы попробуйте, шеф! Я такой даже на Земле не ела!

Но вместо того, чтобы присоединиться ко мне и познать все прелести мясного деликатеса, Эдриш помрачнел еще больше и потянулся к коммуникатору. Пролистал список сотрудников, набрал кого-то из них и, дождавшись ответа, в довольно грубой и категоричной форме потребовал, чтобы уже через десять минут чемодан из убранных вчера помещений был у него. Вместе с содержимым. Не прощаясь закончил беседу, насупленно глянул на меня, деловито наливающую ему заварившийся чай, и неласково проворчал:

— Довольны?

— Почти, — мило улыбнулась, чувствуя, что ступаю по тонкому льду. — Как только удостоверюсь, что все на месте, — скажу точнее. А голову мистера Саллина…

— Нет уж, — вдруг хищно ухмыльнулся шеф, буквально отбирая у меня кружку, в которую я неторопливо насыпала сахар, прикидывая, сколько ложечек будет достаточно. — Он мой!

— Хм…

Я всем своим видом дала понять, что тут мы еще поборемся, но вслух настаивать не стала. И так уже переступила все возможные и невозможные черты. Но… Почему мне кажется, что моя наглость ему импонирует? Может, потому я до сих пор и цела? Или виной тому тонкий аромат искреннего интереса, пробивающийся даже через густой запах негодования, окутавшего его тяжелым шлейфом? Что ж, надо подумать. И лучше сделать это пораньше, чтобы не наломать дров.

Завтрак прошел в теплой и дружественной атмосфере. По крайней мере, кофе был горячим, а бутерброды были встречены изголодавшейся мной на ура.

А вот медвежонок… то есть господин Мак-Иш хмурился. Ел, пил, то и дело косил недовольным взглядом на коммуникатор, явно прислушивался к шорохам за дверью и лишь раз за все время завтрака глянул на меня.

И скривился.

Это еще что за новость? Согласна, третий день щеголять в одном и том же — моветон, но тут уж не моя вина. Да и не планировала я как-то столь быстро и столь тесно знакомиться с новым начальством. По правде говоря, я вообще не планировала обзаводиться им в ближайшее время.

Но случай… Точнее, мистер Саллин, будь проклят тот час, когда ему в голову пришла эта светлая мысль — искать доктора на чартерном рейсе!