Я завороженно слушала речь магистра. Он говорил так четко, так разумно, что я всерьез засомневалась в его безумии!

А между тем Гарольд Горди всю прошлую лекцию «Теории стихий» молча просидел перед окном, разглядывая макушки розовых ярм. Ни слова не произнес! Лишь когда кристаллы зазвенели, обозначив конец занятия, магистр поблагодарил нас за интересную беседу и велел на выходных повторить все, что рассказал…

— Можно ли быть глупым и умным одновременно? — протянула я недоверчиво.

— Я, юная ланта, тоже был умным глупцом, — закашлялся профессор, разглядывая мое лицо, точно видел впервые. — Рассчитывал улететь на Саци, а провалился в безмагическую Хаврану. На долгие, долгие годы! Лишь благодаря чуду и знаниям смог вернуться. Правда, тут прошло намного больше времени, чем я планировал… Мы разминулись на двадцать лет. Я не успел ее остановить.

— Ее?

— Тедди… Забудьте, ланта. Я действительно плохо помню, — вздохнул старик. — Черные коридоры Веера беспощадны и умеют отбирать самое ценное.

— Что? — спросила беззвучно, одними губами.

— Время, юное создание… Время. Я сам отвезу хавранское поступление на десятый, — профессор перехватил транспортировочный трос и дернул князя.

Каменный гость послушно выплыл из темного угла и последовал за Горди.

— Нет-нет! Я должна сама…

— Лорду Келси все равно, кто принесет ему новую игрушку. Цените свое время, дитя. Цените… время… — сир Гарольд отвернулся и под мой обреченный стон потащил «неодушевленного» хавранца к подъемнику.

* * *

Я упустила свой выдающийся экземпляр!

Тяжело дыша, проводила взглядом взлетающий вверх подъемник. За его стеклянными дверями только что исчезли хавранский князь и сеймурский профессор.

Дырявое небо… И если бы я еще хоть на секунду облегчение испытала, ага!

Так нет же, внутри зародилась паника покрепче прежней. Парень доверился мне, единственному человеку, которого знал в целом новом мире… И вот результат. Не стоит снимать брюки перед Маргаритой Харт: это выйдет вам боком. Каменным носом, каменным задом и вот этим всем.

Я привалилась к стене и зажмурилась, представляя страшные картинки. Как хавранец приходит в себя на лабораторном столе, как достает из кармана палочку и начинает плеваться молниями во всех вокруг… Как заваривается каша погуще той, что готовит к завтраку Санни — наш семейный маг-хозяйственник. В финале на пепелище, еще недавно являвшемся десятым уровнем серватория, находят лишь браслет с именами моих родителей.

Эйна-заступница!

Перескакивая ступени, я понеслась вниз. Без «нового поступления» мне наверх пока не пробраться.

Бездна, бездна, бездна…

Кончик серебристой косы мелькнул внизу, в темноте, и я прижалась лопатками к стене. Какой это уровень? Пятый, четвертый? Скинула на пол халатик-мантию и набрала полную грудь стерильного воздуха.

— Маргарита? — окрикнул меня Клэй, стоявший ниже по лестнице. — Не прячьтесь, ланта Харт, я вас заметил.

— Да как? — прошептала удивленно, отлепилась от стенки и перевесилась через перила.

— Узнал по запаху. Ветер принес мне ваш аромат еще минуту назад, — лукаво признался ректор и задрал голову. В руках он держал стопочку книг. — И что же вы делаете на этих уровнях?

— Помогаю сирре Фервине с очисткой керрактских древностей, — соврала, спускаясь на пролет ниже. — Я взяла несколько отгулов, чтобы…

— В свой праздник? Рита, вы совсем не умеете отдыхать, — осуждающе вздохнул Клэй.

Его коса жила своей жизнью и раскачивалась серебристой змейкой за могучими плечами.

— Не умею, — согласилась я, покусывая губы.

Наконец мы поравнялись с ректором — у выхода на третий уровень.

— Придется вас научить, — вкрадчиво прохрипел мужчина. — Вы когда-нибудь спускались со склонов Маунт-Грин в это время года?

— Я вообще никогда не спускалась, сир Клэй. Родители предпочитали горам отдых на океане, — пожала плечами. — А Шах-Грин мама и вовсе недолюбливала.

— Вне учебы вы можете звать меня Квентан, — ректор пошел в наступление. И в нападение. Как минимум на мою талию, дрогнувшую под его напористыми пальцами. — Вам понравится, Рита. Всё понравится.

— Я не…

— Снег уже сошел с гор, склоны заросли цветами. Под ногами раскинулась старая ярмовая роща, закрытая от посещений. И кажется, будто летишь в розовую воронку… От стремительного спуска захватывает дух, магия взрывает вены, жар затапливает грудь…

Он рывком дернул меня вперед, заставляя ошалевшим телом вбиться в чужое. Ох! Дух захватило без всякого спуска.

— У вас урчит в животе, — заговорщицки сообщил Клэй. В то время как его игривый ветерок забрался под мою подкопченную юбку. — Я бы пригласил вас на обед, но должен уделить внимание делегации. Не морите себя голодом, Рита. В горы мы доберемся поздней ночью, кухня вряд ли будет работать.

— Д-доберемся? — переспросила нервно.

— Вы сейчас ночуете в доме Эндрю и Эммы Чейз? — поразил он своей осведомленностью. — Я пришлю экипаж туда. Соберите заранее все, что желаете взять с собой. Одежду потеплее, на вершине еще прохладно…

Ректорские пальцы наглаживали мою поясницу, вминаясь в ткань платья, а я будто оцепенела. Как если бы тело обкололи анестезирующими зельями или обмазали парализующей мазью.

— У меня есть дар, Маргарита. Я знаю, чего желают люди. Или чего они вот-вот пожелают, — чувственные губы коснулись моего виска, замерли на мгновение и отлепились.

Не дожидаясь ответа или хотя бы кивка, Клэй выпустил меня из захвата и первым вышел на третий уровень.

Не припомню, чтобы всерьез желала своего куратора… Если разобраться, отношения между нами были «нежаркие»: ловя его строгий взгляд, я думала только об отчислении. И о том, как неуместно сир Квентан смотрится в папином кабинете.

Как всякий наблюдательный человек (с гибким, пытливым умом), я могла оценить его привлекательность. Знала, что однокурсницы бесстыдно грезят о нем ночами. И в моменты слабости, когда на мою бедовую рыжую голову сваливался воз проблем, хотелось, чтобы кто-то сильный сграбастал меня в объятия и спрятал от неприятностей.

Но поехать вместе в Шах-Грин? Забраться в уютный домик на горной вершине? Разделить ужин, отдых, постель? Я прислушалась к ощущениям: нет, этого я пока не желала. И вряд ли пожелаю «вот-вот».

* * *

Весь день я слонялась по серваторию, создавая видимость полезной деятельности. Боялась покинуть храм знаний, но и подняться выше дозволенного уровня пока не рисковала.

Дядин пропуск ободряюще грел карман юбки, оставляя надежду. Все еще может получиться. Когда рабочий день подойдет к концу, свет погасят и на этажах останутся лишь самые фанатичные маги-ученые.

Стараясь не попадаться на глаза знакомым, я перемещалась между разделами. Стирала тряпочкой пыль с витрин «Керракта», полировала полочки книжных стеллажей «Хавраны», перекладывала брошюрки для гостей с места на место…

Пару раз заглянула в комнату энергообмена и магических медитаций. Пользуясь тем, что ученые погрузились в глубокий транс, набила карманы крекерами и раздобыла чашку крепкого взвара. Еще полусфера — и громкое урчание в животе выдало бы меня с потрохами.

Наконец Цефея за окнами разлила голубой свет, и кроны розовых ярм потемнели. Сочная молодая листва заблестела под фонарями, будто ее смазали маслом.

Стремительным ручейком сотрудники потянулись к выходу из серватория. Спасаясь от лавины уставших тел, я всунулась в нишу между двух стеллажей, уселась на пол и захрустела «антистрессовыми» крекерами. Надо ждать.

В комнате энергообмена я умудрилась подслушать, что оценку «нового поступления» назначили на завтрашнее утро. Понятия не имела, сколько времени продлится окаменелость хавранца. Но, вне зависимости от одушевленности, уверена, экспертиза ему не понравится.

Каждым нервом я стремилась вверх, на десятый, к своей главной проблеме последних суток… Чувствовала ответственность за призванное исчадие. И верно — какой тролль дернул его мне довериться?

Я долго не решалась покинуть укрытие. Лишь когда вязкая тишина заполнила каждый коридор, выбралась наружу. Активировала пропуском подъемник и решительно вжала в панель черный кристалл: мне на десятый.