Все-таки непереносимость.

Озадаченный Клэй похлопывал меня по спине, нетерпеливо подергивая ремень на брюках. Гад! Скользкий красивый гад, затуманивший клятвами мою бдительность. Ну невозможно, невозможно, чтобы светлоликий ректор академии, три года отчитывавший меня за прогулы, имел настолько темную сторону!

— Не смотри на меня с таким укором, Маргарита, — проворчал мерзавец, провожая глазами очередной пузырь. — Во-первых, я никогда не привожу сюда девиц, не достигших магического совершеннолетия. Во-вторых, ты сама села в мой экипаж. Браслеты и зелье — моя предосторожность.

— Бульк! — возмущенно выплюнула.

Если он меня боится, мог бы оставить дома отсыпаться!

— Я предпочитаю чувствовать себя хозяином положения. А в случае с джинном, сама понимаешь, нет никаких гарантий. Мало ли чего ты пожелаешь, испугавшись? Вдруг велишь мне с горы спрыгнуть, а тут самая высокая точка Маунт-Грин…

Клэй задумчиво провел пальцами по гирлянде из монеток, обрамлявших верхнюю часть идиотского костюма, собранного из огрызков красного шелка. И по домику разлетелся мелодичный металлический звон.

Мама как-то сказала, что оковы оковам рознь. Если ты связан с тем самым человеком, ты их не ощущаешь и даже ценишь. Но что-то подсказывало, что у меня не тот случай.

— Знаешь, когда я все понял? На экзамене, — под мое надсадное бульканье промолвил Клэй. — Лет двадцать назад, последний курс, «Смертельная полоса»… Я знал, что твоя мать — одаренная менталистка. Ее силу внушения сдерживали лишь законы Сеймура. К счастью, у нас запрещено ментальное воздействие.

Я возмущенно замычала, породив еще пять крупных пузырей. И россыпь маленьких. А поить своих студенток обезволивающим тоником не запрещено, мм?

— Так вот, на полигоне на Иветт понесся хищный орантус о семи щупальцах. Мы работали в паре, и она в какой-то момент неистово вскрикнула и зажмурилась, — развлекал он меня беседой, пока я закашливалась над подушками. — Забормотала, как умалишенная: «Это все иллюзия, он ненастоящий, это все магистр Хонсей с его арховым даром материализма»…

— И-и-ик!

— Растяпа Рэйвенс просто испугалась. Вместо того, чтобы бросить в тварь огнешаром, сидела и шептала, что иллюзия нереальна… И что ты думаешь? — деловито уточнил у меня ректор. — Орантус исчез еще на подлете. Я даже засасывающую воронку выпустить не успел. Пшик! — и от твари не осталось даже магической пыли.

— Ик!

Мерцающий голубой пузырь подлетел к потолку. Такой большой, что напоминал Цефею в окружении небесных медуз.

— Только вот какая штука, Рита, — Клэй ухватил меня за подбородок и, неприятно сжав, развернул лицом к себе. — Тот орантус не был иллюзией. Я лично его выловил в Ваярских землях и притащил на экзамен.

— Бу-у-ульк?

— Мы с Троем решили подшутить над трусихами со стихийного. Ну какие из них боевые маги, если они только с иллюзиями и умеют бороться, мм? — рассмеялся сир Квентан. — Позже нам объяснили, что шутка была идиотской. Рэйвенс была в положении, переволновалась… Использовала такой уровень дара, что в обморок рухнула. Ее мать, оказавшаяся «гордостью Сеймура», требовала моего исключения. Жизнь мне хотела переломать, старуха закопченная!

— Бульк-бульк-бульк! — икала я взволнованно. Радужных пузырей на потолке пребывало.

— Ну что ты булькаешь, маленькая? Я был сыном ректора, я Клэй. С вот такого роста провожу зиму на курорте Маунт-Грин в кругу элитных магов, — он помахал ладонью над ковром. — Отец любил поохотиться с лордом Келси, а я — пошевелить юбками высокородных барышень… Кто бы меня исключил, милая?

Взвесь крошечных пузырьков с растерянным стоном вырвалась изо рта — и моя икота исчезла. Появились новые ощущения. В руках и ногах покалывало, к ним запоздало возвращалась чувствительность. Сознание все еще билось в аквариумную стенку, но картинка за ней становилась четче.

Боги Веера, может, эхесская синяя, так странно на меня действующая, хоть немного нейтрализовала эффект гурии? Совсем капельку, если по-честному. Я приказала пальцам сжаться в кулак — и они едва шевельнулись. Этого недостаточно, чтобы вскочить и рвануть за сумкой.

— Впрочем, хватит болтать, — раздраженно прохрипел ректор и стиснул мое плечо, вогнав в кожу несколько медных монет. Грубо опрокинул меня на лопатки, вмял полураздетое тело в подушки. — Слушай мое первое желание, Маргарита.

Глава 10. Меч князя Артура

Артур Карпов

Князь устал считать дыры, в которые нырял вместе с чудо-транспортом. Вторая, третья… Десятая… Ящик без колес несся вперед с такой скоростью, будто следом гналось стадо разъяренных быков. С налитыми кровью глазами и дурными намерениями.

Пальцы пристыли к скобам на крыше, ноги гвоздями вонзились в задний приступок. Артура успело укачать, но в целом пока путешествие выходило несмертельным. Исключительно потому, что сам князь имел при себе определенный запас бессмертия.

Черно-радужные дырки, связывающие точки в пространстве, походили на телепортационную сеть его родного мира. Магическое сообщество привыкло перемещаться от одного заговоренного порога к другому, кружась в вихре воздушного телепорта… Но до бешеных «кузнечиков», скачущих от одной темной дыры к другой, никто пока не додумался.

И слава троллям…

Подъем стал круче, ухабы, на которых подскакивал экипаж — выше. И на последнем прыжке пальцы соскользнули, отправив первокровного князя в чертов полет к подножию горного хребта.

Затылок стукнулся о камни, и неистово захотелось домой. К сестре, матери, отцу и выводку шмырлов, не склонных к размножению и пока избегающих вымирания. К своим глазастым товарищам по несчастью.

Взгляд укатился ввысь, но облегчения не принес. Над головой Артура все еще шевелили резной листвой невозможные розовые деревья. А выше по серпантину скользил энергетический хвост знакомого экипажа.

Как заговоренный, князь рывком поднялся, отряхнулся, расправил плащ и зашагал следом. Довольно быстро путь ему преградили ажурные ворота, напитанные крепкими чарами.

— Проход только для гостей курорта, — безучастно пробубнил охранник в ярко-фиолетовой форме.

Сжимая за спиной искрящий жезл, Карпов сначала все же протянул пропуск. Подраться он всегда успеет, но, пожалуй, растрачивать родной резерв на первого встречного — глупо. Магия в новом мире была другая. Она ощущалась чужеродно, как тяжелый воздух, наполняющий легкие незнакомой мутью.

Увидев черный камешек, встроенный в местный «бейдж», охранник отшатнулся и распахнул ворота. Рита не соврала: документы ищейки открывали любые двери. С тягостным вздохом князь признал, что пока открывал совсем не те…

Его влекло вверх — чутьем и даром. Магический след рыжей ведьмочки, щедро рассыпанный по склону, тащил по узкой пешеходной тропе к самому пику. Отдавал в нос ароматом цитрусов и проблем. Арта будто бы насадило на железный крюк и влекло, влекло к горной вершине… Зачем — одной Судьбе ведомо.

Как привязанный, он брел по склону, минуя все новые охранные пункты. Безопасность в этих горах была на высоте: мышь без досмотра не проскочит.

Впрочем, заглянув под тяжелый серый капюшон, Артура стражи сразу пропускали. Они тут же отворачивались, пряча глаза и не спеша столкнуться с «греховной аурой»… Плащ ищейки и впрямь работал, как отводящие чары.

От главной дороги в стороны разбегались лучи тропинок, ведущих к уединенным домам. Но чутье, настроенное на конкретную цитрусово-яблочную волну, шептало: «Это все не то, не то, не то…»

Где ты, Рита, тролль тебя раздери?

* * *

Маргарита Харт

Мое обмякшее тело по-прежнему не радовало послушанием. Вмятое в подушки, оно покорно лежало. Точно я была огромной плюшевой игрушкой, набитой шариками.

Да и ужас внутри стал каким-то приглушенным… Как если бы сребровласый маньяк мне просто снился. И, взвесив силы и желание поскорее проснуться, я бы решила обойтись малой кровью. И сдаться врагу.

Но я не решила! Я вообще, видит Арх, ничего не решала.

— Без паники, Рита. В твоих дымчатых глазах столько немого укора… но ты ошиблась, — нависший надо мной Клэй с маниакальной педантичностью убирал прядки, налипшие на лоб. Одну за другой, одну за другой. Заводя за уши и поглаживая кожу холодными пальцами. — Это не насилие. Конечно же, не оно.

Да как же не оно? Я ведь этого не хочу. Наверное.

Я с трудом различала, где мои желания, а где чужие. Лишь легкое покалывание в мышцах, возникшее после синей эхесской, возвращало мое сознание на место. Временами, секундами. И оно тут же вновь норовило уплыть.

Это ведь так сладко — подчиниться. Чужая воля — спасение для тех, кто сам в себе не разобрался… Так ли нужно вырываться из уютного плена?

Боги, Рита! Очнись! И лежи в направлении сумки.

И какой горный тролль дернул меня впервые за год снять мамин кулон? Спрятать жемчужину в шкатулке, пока я еще кого-нибудь случайно не превратила в статую? Клэй вот прямо напрашивался на окаменительную процедуру!

Она была где-то там, спасительная капелька родной магии… Спрятанная под кучей барахла. Под тонной хавранских безделиц, перемешанных с оборудованием проходимцев и прочей памятной мишурой. Мне бы только до нее добраться.