Я слышала об одном несчастном случае, когда Бездна оставила фирменный росчерк аккурат на пятой точке…

Ладно, Эйна ведает, я недоговариваю: я сама была этим «случаем».

— Не вижу, — прошипел иномирец и бросил парочку укоряюще-убивающих взглядов в мое зеркало, решив, видно, что я его разыгрываю. — У тебя есть такая? Ну?

— Есть, — промычала в кулак, закатывая глаза к потолку.

— Покажи, чтобы я понял, что искать.

— Да я скорее к керрактской каэре в пасть залезу! — запыхтела громче, сжимаясь под кружевами и багровея, как та самая каэра.

Может, и плохая была затея — устраивать раздевания в пустом дядином доме. Так неловко я себя в последний раз чувствовала… примерно никогда.

Чтобы занять чем-то руки, я вытащила из шкафа чистое полотенце, уселась на пол спиной к маньяку и принялась стирать с пяток налипший магический грунт. Очень, очень черные ноги…

Моя стихийная «четвертинка» временами загоняла меня на полигон, где огневики и водники обычно сдают зачет по практике. Однако прыганье по болотам и бег по пересеченной местности никогда не входили в топ моих любимых дисциплин. И перемещаться я предпочитала по сухим утоптанным дорожкам — в туфлях и экипажах.

С показным усердием я терла грязные пятки… А где-то за моим плечом на пол упали чужие брюки. Точно огромный хеккар сбросил свою увесистую складчатую кожу и сверху докинул серебряных копыт!

— Нашел. Она? — «кхняссь» выдернул меня из легкого шока.

Забыв о приличиях, я обернулась. Арх Звездноликий, Сато сын небесный!

Принудительно прокатила свой застрявший взгляд ниже — вдоль голых лопаток к пояснице. Перепрыгнула через черные шорты, чем-то напоминающие мои, опять застопорилась…

— Под коленом, во впадине, — пояснил гхарров маньяк, сбросивший с себя решительно все, кроме белья.

Нет, анатомия у него была наша, человеческая… Выдающаяся. Но это почему-то напрягало сильнее, чем если бы у парня обнаружился хвост.

А на подколенной впадине действительно имелось черное пятнышко, собранное из нескольких косых отметин. Росчерк Бездны.

— А теперь ты быстренько «размораживаешься», Рита Харт, открываешь рот и в деталях объясняешь, зачем вооружилась мигающей штукой, — с угрозой прохрипел демон, не сводя глаз с бабушкиного компаса.

До чего недоверчивые пошли маньяки…

— Это часть оборудования проходимцев. Если направить на портал — с большой долей вероятности узнаешь, куда он ведет, — пояснила, подкрадываясь ближе. — Если на свежую метку — поймешь, откуда явился иномирец.

— Зубы заговариваешь? — бросил парень крайне недружелюбно и потянулся к брюкам.

Достал из кармана свой жезл и «согрел» меня уничтожающим взглядом исподлобья.

— Не шевелись, — попросила я, мысленно зарисовывая рельефный силуэт в воображаемый блокнот. И проклиная свой гибкий, пытливый ум.

— Не томи.

Я поднесла к левой иномирской ноге бабушкин компас, и тот сменил голубой огонек на зеленый. На магический экран выплыла надпись: «ХВР». По Сеймурской классификации миров это обозначало…

— Хаврана?! — вскрикнула я и выронила из дрожащих рук оборудование. — Да гхаррово копыто мне в чай, если это возможно!

Легкий укол разочарования — все-таки «тварь» оказалась не хаотическая! — прокатился по коже ознобом. Следом захлестнуло недоумением, недоверием и чувством, что меня тоже разыгрывают. Такие вот шуточки по-междумирски.

— Как ты это подстроил? — сощурила глаза, глядя с пола на слабоодетого гостя.

— Что за «Гавана»?

— Хав-ра-на. Мир мечтателей. Лишенный магии! — сообщила я, раздувая ноздри.

— Пока еще не лишенный, — злобно зыркнул на меня парень.

Его голос заполнился рокотом, вселяющим какую-то нездоровую тревогу, и я отползла обратно к шкафу.

Мой размякший ум (в недалеком прошлом пытливый и гибкий) перебирал возможные варианты.

Теперь было ясно, что вторженец ни разу не демон. Помимо отсутствия рогов, которые он еще мог как-нибудь скинуть на матушку или бабушку, от жителей Керракта парня отличало отсутствие татуировок.

Нет, какие-то каракули на его теле имелись — загогулина на ключице, цепочка символов на плече. Но это точно был не сахнэ (древнее керрактское наречие), а черная краска не походила на измолотое сердце вулкана.

Судя по искрящей палочке — доисторической, но все же рабочей, — «кхняссь» был магом. И заклятье, разбившее косяк перед моим носом, тому яркое доказательство.

Чародей, проходимец, хавранец… Эти три слова не могли характеризовать одного и того же человека.

— Наверное, бабушкин компас барахлит, — пришла я к единственно возможному выводу и подпихнула пяткой сваленную в кучку одежду.

Гость невозмутимо натягивал на себя черные штаны, а я с энтузиазмом одержимого отслеживала каждое движение его грубых пальцев.

Маг. Хавранец. Что-то кололо внутри, надрывалось от этой мысли. Что-то… будто бы забытое, заваленное грудой снов.

— Съесть меня хочешь? — уточнил парень, хватаясь за водолазку. — Боюсь, я тебе не по зубам… «детка».

— Ты… вроде такой же, как мы, — вздохнула с сожалением.

— А ты чего ожидала? — черные брови подлетели вверх. — Что у меня будет шесть пальцев на ногах, хвост и глаза на заднице?

— Так далеко я… кхм… не заглядывала.

— Да ну? — фыркнул он, и пришлось мысленно признать, что заглянула я практически всюду. — Я так-то не шмырл.

Когда вся одежда заняла положенные ей места, я нервно прошлась по комнате и подхватила мамину шкатулку. Ладно, да… Это ведь нетрудно проверить, так?

Высыпала на письменный стол безделицы, что мать хранила годами. Леденец в форме птицы, какие-то открытки, вырезки, шестеренки, браслеты.

Достала с полки несколько книг (не оригиналов, конечно, но вполне добротных пересказов «без самодеятельности») и уложила рядом. В самом финале, заливаясь краской до висков, вытащила из комода несколько кружевных подарков от тети и припорошила ими мамины сокровища.

— Знаешь? — ткнула пальцем в «хавранскую гору». — Ты знаешь, что это?

Показалось, что от его ответа зависит очень многое. Практически все. Дыхание перехватывало, и я уже почти не злилась, что из-за «иномирского вторжения» потеряла последнюю каплю маминой крови.

— Я уже говорил, что летала она не на метле, Маргарита, — «Артур Андреевич» покрутил в руках самую потрепанную книгу. Взялся за другую, полистал, наморщил лоб. — Вот это детское, сказки. О рыбке, о белке… О Петушке там тоже что-то было. Сообщество магов плохо знакомо с культурой простаков, у нас свои библиотеки.

— Все эти вещи принесла моя бабушка Эмили Харт, — пояснила ему срывающимся шепотом, — из мира, по сеймурской классификации обозначенного как Хаврана. И будь там хоть капля магии, она бы заметила.

— С некоторых пор замечать магию в моем мире все труднее… Еще немного — и куполы-невидимеры не понадобятся, — хмуро выдал парень и уставился в черное окно.

Из дядиного дома открывался вид на заросший газон и широкую дорогу, уводящую направо — в центр Лурдского поселения. С другой стороны просматривались шпили Академии даров и купол серватория. Пышная роща ярм обнимала розовыми кронами часть ночного пейзажа.

— Мы переместились оттуда, — парень метко указал на серебрящийся в свете Цефеи купол. — Что за стеклянное здание?

— Храм знаний, — пояснила шепотом, всовывая уставшие ноги в разношенные туфли. — Десять уровней над землей и Арх знает сколько под ней. В таких местах мы храним собранную информацию о Веере. Иномирцам без допуска туда вход закрыт.

— Там есть книги о магии? О ее природе? — он резко отвернулся от окна и впился взглядом в меня. Лучше бы и дальше пейзаж препарировал. — О том, как ее вернуть, если магический фон начал истончаться?

— Я уже сказала… Десять уровней над землей и Арх знает сколько… — зевнула, дергаясь в сладкой судороге.

Подушка, на которой только что лежал хавранский маньяк, манила меня каждым мягким уголком. День рождения оказался слишком длинным… Нескончаемым!

— Ты проведешь меня туда, Рита. Мне нужны ответы, — сообщил парень столь самоуверенно, что я обзавидовалась. Мне бы такую бодрую самооценку.

— Слушай, я обычная третьекурсница…

— Пра-а-авда? — коварно уточнил он, нависая над пылающим лицом. Коснулся подбородка, подтянул к себе, окунув во мрак зрачков.

Сама не знаю, почему не вырвалась… Было в его диком взгляде нечто гипнотическое. Которое сначала сковало меня всю от пяток до затылка, а затем так же резко отпустило, напитав мышцы хмельной свободой.

— Мне некогда с тобой нянчиться, — выдохнула я шероховатым, севшим голосом. — Пока наше знакомство приносит мне одни страдания.

— Неужели? — черты его лица огрубели, пропитались холодом отчуждения. — И чем я тебе так не угодил?

— Ритуал поиска, который ты сорвал, был единственным моим шансом найти родителей, ясно? — стукнула его в каменное плечо, раздражаясь не на шутку. — Я планировала этот гхарров вечер несколько лет. Торопила дни, невинность берегла, понимаешь?

Не так чтобы осознанно, но я сторонилась парней. Помнила об условии к взывающему. И лишь сейчас, на рассвете, на меня начало накатывать осознание: все пошло гхарру под линялый хвост.