Я невольно поежилась, представив себе тех горемык, которые угодили в ловушку заклинания Оуэна. Если человек попал в стазис, то ему не нужна еда или вода. Он не стареет, не испытывает боли, но при этом полностью его сознание не отключается. Это можно сравнить со своего рода дремой. Когда ты все чувствуешь и понимаешь, но находишься в полусне и при всем своем горячем желании не в состоянии полностью пробудиться. Приятного в этом очень мало.

— Обычно я обхожусь без вызова полиции, — продолжал тем временем Оуэн. — Считаю, что столь долгое пребывание в стазисе само по себе суровое наказание для воришек. Но пару лет назад на меня подали в суд. Один ну очень нахальный товарищ решил, что вправе требовать от меня платы звонкой монетой за те дни, которые он провел в беспомощном состоянии.

— Ничего себе! — изумилась я. — И как, суд поддержал выплату ему компенсации?

— Конечно, нет. — Оуэн презрительно фыркнул. — Вообще-то, здешний судья — мой хороший приятель. Поэтому он целиком и полностью встал на мою сторону. Но в приватной обстановке посоветовал мне, что надо бы поставить какое-нибудь предупреждение. Табличку хотя бы. Мол, не влезай — убьет! И я решил, что чары на воротах послужат для этой цели наилучшим образом.

Я вспомнила, как меня отшвырнуло магией, и кивнула.

Да, пожалуй, Оуэн прав. Такое впечатляющее заклинание легко отпугнет незадачливых грабителей.

— Если я ответил на все твои вопросы — то прошу. — Оуэн широким приглашающим жестом указал на ворота и добавил: — Дамы вперед.

И все-таки перед тем, как протиснуться между застрявшими створками, я осторожно потрогала их, готовая к тому, что меня вновь шарахнет заклинанием.

— Не доверяешь мне? — уязвленно спросил Оуэн, заметив мое опасливое движение.

— Ага, — сухо подтвердила я, поскольку не видела причин скрывать очевидное.

Выдохнула воздух, втянула в себя живот и без особых затруднений пролезла в проход боком. За мной последовал и Оуэн, который обиженно сопел.

Надо же. Как старательно играет роль, как будто оскорбился от моих слов! Словно он ожидал чего-то другого от меня.

За дорогой, которая лежала после ворот, явно никто не ухаживал. Она едва угадывалась среди густых порослей сорных трав и раскидистых лопухов. Поэтому я шла медленно, внимательно глядя под ноги — лишь бы не запнуться каблуком о какую-нибудь незаметную выбоину.

Оуэн больше не предлагал мне руки. Понял, видимо, что я ни за что ее не приму. Но и шаг любезно не ускорял.

Совсем скоро дорога сделала крутой поворот, и я резко остановилась, увидев дом родителей.

Он стоял в небольшой низине, скрытый до этого за плотной стеной деревьев. Двухэтажный, с выцветшей на солнце черепицей и выступающим каменным крыльцом, по обе стороны которого горделиво высились беломраморные колонны.

Оуэн не торопился прервать затянувшуюся паузу. А я… Я почему-то робела. Я так часто видела этот дом в своих снах, что теперь словно не узнавала его.

— Раньше он казался мне больше, — после короткой паузы проговорила я.

И опять Оуэн ничего не сказал. Немного помедлил — и первым начал спуск к дому.

Я последовала за ним, силясь успокоить внезапно зачастивший пульс. Все хорошо, Мина. Это просто дом, где жили мои родители. Да, я тут не была очень много лет. Но это не повод так волноваться.

Чем ближе мы подходили к дому, тем отчетливее становилась едва заметная дымка, окутывающая его в непроницаемый магический кокон.

Даже поразительно, что несмотря на это находились глупцы, готовые рискнуть ради призрачной надежды на наживу. Очевидно же, что место под надежной защитой.

Да, кстати.

— Почему ты все эти годы не снимал заклинание стазиса, а регулярно возобновлял его? — поинтересовалась я у Оуэна, легко догнав его.

— В смысле? — переспросил он, послушно приноравливаясь к моему шагу.

— В прямом, — привычно огрызнулась я. Все-таки пояснила: — Что такого непонятного в моем вопросе? Зачем тебе было тратить время и магическую энергию на то, чтобы поддерживать дом моих родителей в более-менее нормальном состоянии? Плюнул бы давным-давно на него — и все.

— Времени и тем более магической энергии я трачу не так уж и много, — проговорил Оуэн. — Делов-то — пару раз в год сюда наведаться.

— Но зачем тебе это? — не унималась я с расспросами. — Какая тебе в этом выгода?

— А что, в основе любого моего поступка должна лежать только личная выгода? — вопросом на вопрос ответил Оуэн.

Странно. При этом в его голосе прозвучала откровенное раздражение, как будто его чем-то задели мои слова.

— Ну-у… — насмешливо протянула я. — Вообще-то, да. На мой взгляд.

— Твой взгляд ошибочен, — холодно обронил Оуэн. — В данном случае я действовал абсолютно бескорыстно.

Я скептически поджала губы. Ага, как же, поверила я тебе. Нет, мой дорогой. Зуб даю, есть какая-то очень серьезная причина, из-за которой ты так поступил.

Оуэн уловил мое сомнение. Насупился и вдруг резко затормозил.

При этом он схватил меня за руку, потянул на себя — и я была вынуждена остановиться рядом с ним.

— Мина, почему ты не веришь, что я просто хотел сохранить дом твоих родителей для тебя? — спросил он.

— Для меня? — Я высоко взметнула брови.

— Да, — коротко бросил он. — Я был уверен, что ты обязательно захочешь когда-нибудь сюда приехать. И тебе вряд ли было бы приятно увидеть разграбленные развалины. Не так ли?

— С чего вдруг такая забота обо мне?

Этот вопрос почему-то раздосадовал Оуэна. Он сурово сдвинул брови, открыл рот, желая что-то мне сказать… Но в последний момент передумал.

— Неважно, впрочем, — обронил сухо.

Круто развернулся на каблуках сапог и быстро зашагал вперед.

Я растерянно посмотрела ему в спину. Чудной он какой-то. Как будто пытается убедить меня в том, что ему есть какое-то дело до моих переживаний.

А впрочем, мы заключили сделку. У Оуэна всего месяц для того, чтобы я согласилась остаться его законной супругой. Он знает, что прежде я была влюблена в него. Видимо, пытается возродить это чувство. Самый простой и легкий способ для того, чтобы получить желаемое.

Только не на ту напал. Второй раз ту же ошибку я не совершу и ни за что не поверю в его лживые обещания.

И я поторопилась догнать Оуэна.

Дальше мы шли молча. Оуэн по-прежнему хмурился, как будто обидевшись на меня за что-то. А я… Я никак не могла унять волнения. Чем ближе мы подходили к дому — тем сильнее и чаще билось мое сердце.

Наконец, Оуэн остановился. Вновь перехватил меня за руку, и я послушно замерла рядом с ним.

— Не лезь вперед меня, — буркнул, не глядя на меня.

— Даже не собиралась, — ответила я. — Оуэн, я, вообще-то, прекрасно вижу, где проходит грань твоих чар. Или совсем глупой меня считаешь?

Тот искоса глянул на меня, но промолчал. Затем вновь все свое внимание сосредоточил на доме.

Очень медленно и осторожно подошел ближе, тщательно выверяя каждый шаг. Простер ладони перед собой, так, что они почти прикоснулись к тончайшей вуали чар. И замер, прикрыв глаза.

На какой-то миг мелькнула мысль подскочить и как следует толкнуть его в спину. Так, чтобы он с размаха влетел в стену стазиса. А потом уйти, не оглядываясь.

Конечно, со временем заклинание исчезнет, не получая должной энергетической подпитки. Но несколько месяцев Оуэн проведет в самой настоящей ловушке. Это будет очень долго и очень неприятно для него.

«Ага, лучше представь, каким разъяренным он будет, когда стазис схлынет, — скептически протянул внутренний голос. — Про соглашение на развод сразу забыть придется. А скорее — Оуэн просто прихлопнет тебя и станет счастливым вдовцом».

И то верно. Все-таки худой мир лучше доброй ссоры. При желании Оуэн сделает мою жизнь в столице невыносимой. Связей и денег для этого у него хватит.

Поэтому усилием воли я прогнала столь заманчивую идею из головы. Вместо этого сосредоточилась на том, что делал Оуэн.

С его пальцем тем временем полился прохладный голубоватый свет. Он соприкоснулся с заклинанием стазиса — и я услышала негромкое шипение. Дымка вокруг дома замерцала всего оттенками радужного. Как поверхность огромного мыльного пузыря на солнце. И внезапно исчезла без следа.

— Прошу.

Оуэн обернулся ко мне. Поманил меня указательным пальцем, показывая, что можно подойти.

Я тут же бросилась вперед, не дожидаясь повторного приглашения. Первой взбежала по высоким ступеням крыльца и рванула входную дверь на себя.

Она приветливо и без малейшего скрипа распахнулась передо мной. Все-таки очень полезное заклинание использовал Оуэн. Как будто за все эти годы за домом продолжали бережно ухаживать.

В просторной прихожей я замерла. Тут чувствовался едва уловимый аромат запустения. В солнечных лучах, падающих через окна и раскрытую дверь, танцевали пылинки.

— Спальня твоих родителей на втором этаже, — проговорил Оуэн. Я невольно вздрогнула — настолько бесшумно он подошел ко мне. А он уже продолжал: — Твоя детская там же. На первом — гостиная, кухня, несколько комнат для слуг.

— Я в курсе, — сухо сказала я.