— Дай посмотрю на тебя, моя крошка. — Керика Гарана наконец выпустила Гвин из объятий. — Какая ты красивая. Совсем как твоя матушка.

Она погладила Гвин по щеке тыльной стороной ладони, а затем смерила Ива быстрым взглядом поверх плеча племянницы и совершенно серьезно заявила:

— Знаешь, а этот твой мужчина нравится мне куда больше другого. Того, который принц.

Колдун меланхолично дернул бровью. Нет, она определенно приходится Гвин родственницей. Потому что таких прямолинейных манер нужно еще поискать.

Ив тряхнул руками, разгоняя морок клубившихся вокруг него чар. Сила импери рассеялась, как водяной пар в сухом и жарком помещении.

— Тетя, это Иврос Норлан, — невозмутимо представила его Гвин, проигнорировав едкое замечание Керики. — Ив, это моя тетушка Керика ирхи Гарана. Я тебе про нее рассказывала.

— Я уже понял, — кивнул колдун. Он скользнул взором по оплавленному мечу. Заботливая тетушка взяла и пустила в расход его единственное оружие. Прекрасное начало знакомства с семьей, ничего не скажешь. — Могли бы сразу сказать, кто вы такая и как нас нашли. Кстати, как вы нас нашли?

Ив прищурил отсвечивающие золотом глаза. Скрестил руки на груди.

Керика, которая перестала обнимать и оглаживать Гвин, снисходительно улыбнулась в ответ.

— Когда по миру разнесся слух о взрыве в Академии, я тотчас бросила все дела и поехала в Идарис. — Чародейка сжала плечи племянницы. — Не могла поверить в то, что ты погибла, моя крошка. Но в Идарисе я нашла лишь пепелище… и твоих родителей.

— Папа тоже вернулся? — кажется, адептка искренне удивилась словам тетки.

— Конечно. А ты сомневалась? — Керика фыркнула. — Евания оплакивала тебя. Ты бы видела, как она убивалась. Но Авериус твердил, что ты не погибла. Его дочь просто не могла умереть вот так. Говорил, что он это чувствует. — Она хитро подмигнула. — И тогда он собрал всех магов, которые прибыли в Идарис почтить погибших. От самого юного адепта до самого сильного чародея. И зажег зеленую луну. Он знал, что ты поймешь и откликнешься, куда бы тебя ни занесло. И ты…

— Я отправила ему письмо с птицей, — Гвин часто заморгала, понизив голос. — Написала ему о том, где я. Особо не надеясь, что он его получит.

— Мой брат — дьявольский гений, не так ли? — Керика коротко хохотнула, чтобы скрыть слезы радости в голосе. — Да и ты не промах, крошка Гвин. Стоило прилететь этой твоей крачке, Авериус безапелляционно заявил, что едет в Нордвуд.

Она снова засмеялась. Закусила губу, с облегчением разглядывая бледное и слегка чумазое лицо любимой племянницы.

— Так папа здесь?! — воскликнула та. Керика сдержанно кивнула, и Гвин с воодушевлением повторила, обращаясь к Ивросу: — Папа здесь!

— Мы с ним прибыли утром, — подтвердила чародейка, а потом тоном заправского заговорщика добавила: — Мы и еще кое-кто, кого ты будешь особенно рада видеть.

— Мама? — Гвинейн с сомнением нахмурилась.

— Нет. — Лицо Керики слегка помрачнело. — Евания осталась в Идарисе. Занимается делами твоего отца. Много всего навалилось, весьма важного и неотложного, если вдуматься. Вообще, это очень долгая история. Полагаю, Авериус сам тебе расскажет.

— Очень похоже на матушку, — фыркнула Гвин.

— Не будь к ней строга, дорогая. — Керика вновь коснулась ее плеча, потом бросила очередной изучающий взгляд на Ива, который терпеливо дожидался в стороне и спокойно наблюдал за беседой двух женщин, будто верный страж. Но на сей раз взгляд оказался мягче. Теплее, что ли.

— Евания чувствует себя виноватой, — продолжала Керика Гарана. — Она была убита горем, когда узнала о взрыве. Беспрестанно твердила о том, что так и не смогла стать с тобой близка. Винила себя, что за несколько лет даже строчки тебе не написала. Но когда прилетела птица с письмом от тебя, вина стала мучить твою мать еще сильнее. Она ведь предпочла оплакать потерю, а не верить в то, что ты выжила. Кстати, как тебе удалось выжить?

— Меня не было в Академии в тот момент, — сухо ответила адептка без лишних подробностей.

Иврос ощутил, как она напряглась. Заметила ли это Керика? Наверняка заметила. Во всяком случае, виду она не подала. Лишь вполне мирно произнесла:

— Уверена, ты мне расскажешь по дороге в Высокий Очаг.

Гвин инстинктивно сделала шаг назад. Ив тотчас оказался подле нее, чем вызвал тихий смешок черноволосой чародейки.

— В чем дело? — Керика перевела взор с племянницы на ее рьяного защитника. Задержалась на нем, пытаясь разобраться в ощущениях.

В этом высоком и мрачноватом мужчине таилось нечто необычное. Даже незнакомое. Он напоминал черный омут, где вода прохладна и глубока, а дно может быть скользким и топким, подобно трясине, а может быть и чистым, как бархатный песок. Это подстегивало интерес еще более. Чародейка и исследовательница по фамилии Гарана не могла вынести нераскрытых секретов. Любая тайна становилась страшнее зудящей язвы. А что уж говорить о брате! Авериус придет в восторг, несомненно.

— Я не собираюсь возвращаться, — несколько неуверенно ответила Гвин. — Мне опасно там находиться.

Горячая рука Ивроса нашла ее пальцы, сжала. Они были холодны. Удивляться не стоило: зимний холод врывался внутрь обветшалого замка, а на Гвин все еще были лишь платье да не слишком добротный плащ. Потому колдун инстинктивно притянул ее к себе, обнял, разделяя с ней тепло древней крови. А заодно прикрыл от назойливой родственницы, которая явно намеревалась покомандовать.

— Глупости. — Керика запахнула поплотнее собственный плащ, игнорируя картину перед собой. — Тебе там ничего не грозит и грозить не может. Во-первых, там сейчас твой отец. И не только он. Во-вторых, ты их принцесса по всем законам. Ты обязана вернуться к этим Мейхартам и разобраться во всем, Гвин.

Рыжеволосая адептка подняла голову и с мольбой заглянула в потемневшие глаза своего колдуна. Он оказался прав: им сразу следовало уехать подальше. А Гвин снова втянула их в очередной виток войны с Мейхартами. Если Ив скажет, что немедленно покидает Нордвуд без нее, ей придется принять его решение. Это будет справедливо.

Но Иврос Норлан ответил на ее немую просьбу сразу и с абсолютно серьезным лицом:

— Я отправлюсь с тобой. И ни на шаг не отойду. Пока ты не решишь все… проблемы.

— Ты? В Высокий Очаг? — Гвин улыбнулась совершенно недоброй и даже слегка нездоровой улыбкой. — Тьма тебя раздери, Ив. Это пахнет кровавой расправой. Но это именно то, что мне так нужно сейчас. Спасибо.

Она протянула руку, чтобы коснуться небритой щеки.

Иврос наклонился ниже и прижался лбом к ее лбу.

— Не понимаю, о чем вы, — вмешалась Керика. Впрочем, у нее хватило чувства такта, чтобы отвернуться. — Но рассчитываю на то, что по пути вы двое расскажете мне, что творится в этом вашем Нордвуде.

Глава 3

Багровый лидер

— Есть в Идарисе одна легенда. Будто бы бог Тьмы однажды захотел сделать так, чтобы добрые люди умирали чаще, и отнял у них страх смерти. Такие люди сделались безумны и безжалостны к себе и окружающим. Но бог Света увидел это и коснулся некоторых из них своей милосердной дланью, дабы спасти их души. И сердца их тотчас сделались чисты и преисполнены величайшим героизмом. С тех пор так и повелось на свете: когда человек лишается страха смерти, он становится либо самоотверженным героем, либо жестоким безумцем.

— А что же боги? — Принцесса Девана хитро прищурила глаза. — Оставили все как есть и даже не повздорили между собой?

Тонкие губы архимага тронула едва заметная улыбка. Похоже, эта маленькая девчушка оказалась единственным живым существом в Высоком Очаге, кто не робел перед ним.

— На то они и боги, — ответил мастер Гарана, — нам до конца никогда не постичь их замыслов.

— По-моему, им самим не всегда удается постичь все, что они творят, — проворчала девочка.

— Девана! — шикнул на нее отец.

Крисмер ВарДейк усмехнулся. Весьма громко и вызывающе.

— Резонное замечание, ваше высочество, — сказал он.

Ранние зимние сумерки уже опустились на маленькое королевство серой пеленой. Чтобы разогнать темноту и холод, король велел хорошенько растопить камины и зажечь побольше свечей и фонарей. Почти как на Йоль. Да и праздничное дерево все еще никуда не делось. Оно стояло там же, подле королевского трона, темным, ароматным исполином и время от времени беззвучно роняло иголки. Впрочем, слуги трудились исправно. Они убирали сор, следили за каминами и подготовили комнаты для важных гостей: лучшие две — для архимага и его сестры и еще три, чуть попроще, для братьев Корвес и обаятельного блондина Криса. Дарон расстарался так, что уже к обеду выбился из сил, но виду не показывал.

Не менее усердно трудилась и кухня. Повар Бартолеус вопил на поварят как никогда громко. Вспоминал не только самые изощренные ругательства, но и наиболее изысканные блюда. А поварята послушно мельтешили меж столов и котлов, готовя трапезу, достойную архимага, — насколько это позволяли запасы кладовой, разумеется. Ведь выбор провианта весьма сузился после минувшего празднества. Весь день главный повар мечтал лишь об одном: чтобы Гвинейн поскорее вернулась и рассказала ему по секрету, что предпочитает кушать ее батюшка. Но не менее искренне главный повар надеялся угодить и самой Гвин. Он верил в то, что ее предприимчивая тетушка вернет племянницу к ужину. Бартолеус, как и все прочие слуги в замке, желал, чтобы их добрая и отчаянная госпожа возвратилась к ним. И к ее прибытию на столе должны оказаться ее любимые кушанья, дабы Гвин поняла, как сильно ее здесь ждали, что бы там ни надумал король.