Супруги Мейхарт оказались позади конюшен. Хозяйственные постройки здесь теснились так густо, что нельзя было понять, где кончается амбар и начинается хлев.

Гвин с невозмутимым видом переступила через лошадиную кучу, которую, вместо того чтобы сразу убрать, зачем-то прикрыли клочком сена. И вошла в конюшню через боковую дверцу.

Ее лошадь, молоденькая гнедая кобылка с густой черной гривой, нетерпеливо застучала копытом, завидев хозяйку.

— Переоденьте уздечку, — бросила Гвин конюху вместо приветствия. — На Пуговке должна быть упряжь из Высокого Очага. Мои чары приведут ее обратно, если что-то пойдет не так. — Адептка заметила смятение в глазах мужа и спешно пояснила: — Но это вовсе не означает, что я умерла. Быть может, просто стало слишком опасно и я решила отослать лошадь прочь.

Кевендил нехотя кивнул в ответ. Несколько мгновений он в нерешительности наблюдал за тем, как жена снимает один из потушенных масляных фонарей в конюшне, проверяет в нем масло и приторачивает сбоку от седла вместе со своей сумкой и котомкой с провиантом.

Быстрые уверенные движения. Будто она не на встречу с нежитью едет, а внезапно сорвалась в гости к захворавшей подруге. Никакого страха. Ни следа сомнений или претензий. Странная женщина. Очень странная.

— Сегодня утром я ездил в одну из наших деревень, — наконец решился поведать принц. — На нее напал оживший мертвец. Пострадали бортник и его сын. Мы послали к ним лекаря. Но мертвец ушел в лес. Говорят, в лесах с каждым днем все опаснее. Будьте осторожны, миледи. Прошу вас.

— Вы так добры, милорд. — Гвин изобразила на лице улыбку. — Но лучше напомните мне, как доехать до руин Архейма. Я видела карты, но все же.

— Вам нужно поехать по главной дороге. — Принц усмехнулся. — Собственно, она у нас одна. Вы по ней приехали. Так вот, примерно через час езды вы выйдете на перекресток. Там будет старый клен с двойным стволом. Возле него начинается старая дорога. Эта дорога разрушена и порядком заросла. Но вы не потеряетесь. Она вас выведет в Архейм.

— Звучит несложно. — Адептка погладила свою кобылку по шее.

Она взяла Пуговку за новенькую уздечку с гербом Мейхартов на широком налобном ремне и повела к выходу из конюшни. Лошадь послушно последовала за ней, радостно пофыркивая. Точно желала поскорее покинуть тоскливое стойло и общество малознакомых собратьев.

Заклинательница искренне надеялась, что сможет уехать незамеченной. Но слух о ее скором решении разнесся моментально. В главный двор высыпали все. От короля и принцессы до лекаря и прачки. Зрителей набралось неприлично много. Будто им больше заняться нечем. Хотя чем еще тут заниматься, в этой дыре? Гвин выругалась про себя.

С невозмутимым видом она вывела Пуговку на середину двора. И даже позволила мужу помочь ей сесть верхом. Хотя это явно было ни к чему.

— Мы благодарны вам, миледи, что вызвались помочь, — торжественно произнес Бариан Мейхарт. — Ваши благородство и забота о ближних не знают границ.

Заклинательница покосилась в сторону ворот. Стражники открывали их слишком медленно, на ее взгляд. Чтобы как-то занять время и избежать глупой беседы, она наклонилась в седле и поцеловала мужа. Долго. Как могла. Чем вызвала слезы умиления у одной из служанок и негодование со стороны Деваны и ее девчонок. Гвин не особо заметила поцелуй, зато буквально ощутила на коже острые злые взгляды.

Рыжая адептка прекрасно отдавала себе отчет в том, что делает и ради чего. Она понимала, что вышла замуж не за наследного принца Кевендила Мейхарта. Нет. Она вышла замуж за Нордвуд. За собственное королевство. И благополучие сей земли (а также ее людей независимо от титула, возраста и пола) играло роль ключевую. Так что король был в корне неправ. Дело вовсе не в благородстве. Его невесткой руководил прагматичный расчет.

Она оторвалась от принца. Кевендил улыбался. Ласково и с долей неловкости.

— Я не могу поступить иначе, ваше величество, — сказала королю заклинательница. И затем обратилась к собравшимся: — Всем доброго дня.

А потом вновь наклонилась к мужу, чтобы шепнуть:

— Если Пуговка вернется одна, позаботься о ней хорошенько.

— Конечно, — шепнул принц.

Он хотел сказать что-то еще, но у Гвин не было никакого желания затягивать и без того нудное прощание. Она легко подтолкнула лошадку пятками и поехала к раскрытым воротам. Навстречу осеннему лесу и его призракам.

Глава 3

Волчья дорога

Наверняка по ночам в низинах здесь собирается туман. Живой пеленой расползается меж стволами старых деревьев. Тонкими струйками вытекает на дорогу. Заполняет каждую канавку. Каждую ямку. Кто скажет с уверенностью, что именно притаится в предрассветной мгле среди недвижимых былинок, объятых этим густым туманом? Что заляжет в засаде, дабы подкараулить одинокого путника?

Лошадь издала недовольное ржание. Точно прочла мысли хозяйки.

— Не бойся, девочка. — Гвин наклонилась к ней и погладила горячую шею животного. — Ничего с нами не случится. Ты же знаешь, я никому не позволю тебя обидеть. Ты мое сокровище.

Она громко чмокнула Пуговку куда-то в гриву.

Кобылка тряхнула головой в ответ.

— Мне тоже здесь не очень нравится.

Гвин запахнула плащ поплотнее. Огляделась по сторонам. Кругом лес. Унылый голый лес, да и только. С его шорохами и прелыми запахами.

Поскрипывают старые ветки на ветру. Где-то в отдалении назойливо стучит дятел. А впереди лишь каменистая дорога, местами заваленная сухими листьями и мелкими веточками. Они шуршат и похрустывают под копытами.

— Но что поделать. — Адептка пожала плечами. — Теперь это наш дом. И в наших силах сделать его лучше. Ты так не думаешь?

Лошадь молчала, как и подобает воспитанной лошади.

— Не дуйся. Мы устроимся хорошо. Вот увидишь. — Гвин внезапно улыбнулась и добавила: — Я попросила на кухне пару яблок для тебя. Отдам, когда доберемся.

Пуговка фыркнула и пошла быстрее.

Адептка громко рассмеялась, запрокинув голову. Тряхнула рыжим каскадом волос.

Ветер здесь был тише, чем над морем, и гораздо теплее. Он уже не кусал, а легко касался кожи и мягко поглаживал волосы. Да и вообще оказывал умиротворяющее действие. Успокаивал. Делал лес вокруг ласковой колыбелью природы-матушки. Будто никакой нежити в Нордвуде и не водилось.

Первый признак того, что она тут кишела в избытке.

Гвин прислушалась.

Обычное осеннее безмолвие. Густое, как клюквенный кисель. Низкое серое небо над головой. Вся нежить спит по своим норам в такое время. Придется потрудиться, чтобы ее выманить. Тоска, да и только.

Адептка зевнула.

— Как разберемся с этими мертвяками, проведем пару очищающих ритуалов повеселее, — сообщила она лошади, — а потом возьмем Кевендила и объедем наши границы. Закопаем охранные кристаллы. Посмотрим на население. Напоим детей зельями против зимних хворей. И поглядим, что у нас с урожаем, потому что…

Она осеклась.

Огромный раскидистый клен будто возник из-под земли. Громадное древо с раздвоенным стволом и раскидистой кроной.

Заклинательница задрала голову. Ей показалось на миг, что она уловила какое-то движение.

Нет. Не показалось. В гуще серых веток сидели вороны. Десяток угрюмых черных птиц наблюдали за ней.

— Я еду в Архейм, — громко сказала женщина. — Кто бы ни был вашим хозяином, я готова его встретить.

Вороны сидели почти неподвижно. Точно незнакомка их не волновала.

Гвин ухмыльнулась. И направила Пуговку туда, где среди кустов и пожухших трав скрывались остатки старой дороги.

Лошадь занервничала, но подчинилась. За годы жизни в Академии кобылка смекнула: своего адепта лучше слушаться, чем идти против.

Копыта застучали по каменному крошеву. Точно по некогда богатой кладке прошла не одна армия. Булыжники здесь рассыпались. Местами полностью погрузились в землю, уступив место настырной траве. Такое могло случиться за добрую сотню лет, но никак не за десятилетие.

Дорога ушла в низину, оставив позади перекресток с кленом и его соглядатаями. Пуговка зашлепала по луже, которая тянулась через весь неглубокий овражек. Лошадка преодолела его довольно бодро, но стоило ей подняться на новый пригорок, она остановилась на месте. Тряхнула головой.

Лес закончился. Впереди раскинулось огромное поле. Трава здесь была такой высокой, что доставала лошади до груди. Дорога почти полностью скрывалась в этих диких зарослях.

— Волчий тракт, — проворчала Гвин и принялась копаться в сумке. — Идеальное место для засады. Какой бы она ни была. Кто-нибудь гонит жертву, а кто-то другой ожидает в укромном местечке.

Кобылка повернула голову и покосилась золотисто-карим глазом.

— Только мы с тобой не жертвы, дорогая. — Чародейка вытянула из сумки длинный черный шнурок и принялась плести подобие сети. — Мы сами охотники.

Лошадь вздохнула и отвернулась. Навострила уши. Прислушалась. Это поле пугало ее гораздо сильнее, чем дремучий лес.

Поднялся ветер. Здесь ему было где разгуляться. Мягкими волнами прошелся он по траве. Всколыхнул сухие стебли с жухлыми метелками на концах. Принес запах мха и полыни. И вновь зарылся в густые рыжие волосы Гвин.