— А во-вторых? — спросил Илюшин.

Касимов поморщился. Был он, пожалуй, все-таки постарше, чем показалось Сергею.

— Привязались мы к нему, — признался он. — Я не большой любитель кошек. Да и в Яше ничего особенного нет. Не спорьте, Людмила Марковна! Ну, умный. Чистоплотный. Спит целыми днями. Пройдешь мимо — мурлыкнет, лапку протянет поздороваться. Или приковыляет и пырится в ноутбук. В ветклинике у него анализы брали — он лицо мученическое сделает, но терпит. Изумительно порядочный кот.

— Главное — мимо не ссал! — с чувством сказала Людмила Марковна.

Обе женщины снова зашмыгали носами.

— Почему вы до сих пор на полу? — внезапно рассердился Касимов. — Там рыдать, что ли, удобнее? Найдут вашего убогого, что вы мне тут разводите!

— Так я не понял, чего с котом-то случилось? — нарочито грубо сказал Бабкин, не выносивший женского плача.

— Его украли, — коротко объяснил Касимов. — Вчера, около двенадцати. Зашел парень, отвлек Оленьку, сгреб кота и сунул в сумку. Выскочил — и с концами.

— Выкуп до сих пор не потребовали? — спросил Макар.

— Нет. Мы ждали. Надеялись даже! Я подумал: деньгами откуплюсь, ничего, лишь бы живым вернули. Но ни звонка, ни письма.

— Может, вы хоть бутербродик съедите? — вдруг очнулась Людмила Марковна. — Свежая ведь семга. Я бы чайку заварила. У нас чай вкусный, душистый.

Она тяжело поднялась, отряхнула юбку. За ней встала и Оленька. Обе женщины выжидательно уставились на Макара.

«Ай да тётки, — восхитился Бабкин. — Ай молодцы! Просекли, кто тут главный».

— Чай — это хорошая мысль, — согласился Илюшин. — Но я пока ничего не могу обещать.

Кота унесли накануне. Валентин сразу кинулся в полицию. К удивлению Бабкина, Касимова не отфутболили, а выделили сотрудника, который по горячим следам изучил съемку с камер вокруг магазина. Сергей заподозрил, что владелец «Маргалита» (что за дурацкое название!) не поскупился на благодарность за помощь, причем не по результатам расследования, а сразу, авансом.

Парень, утащивший бедного Якова Соломоновича, бегом поднялся по Мясницкой, свернул в переулок, сел в белую «тойоту» с тонированными задними стеклами и заляпанными грязью номерами и уехал. Оленька выскочила за ним, но угнаться не смогла.

На этом полицейские сдались. Шерстить все «тойоты» по Москве ради кота никто не собирался.

— Вы же ищете пропавших людей, — сказал Валентин с заискивающей улыбкой. — А кота искать даже проще! Мы только не можем сообразить, кому он мог понадобиться? Какая-то бессмыслица. Бред.

— Камеры наблюдения в магазине установлены? — спросил Илюшин.

— Разумеется.

Илюшин и Сергей изучили запись.

Парень в спортивном костюме зашел в магазин в двенадцать ноль четыре. Глубокий капюшон на голове, плюс солнечные очки, закрывающие пол-лица. У ног — сумка-переноска с яркой горизонтальной полосой. Сказал, что хочет выбрать подарок для сестры. Минуту он провел, склонившись над витриной. Затем попросил воды. Когда Оленька отошла, нырнул за прилавок, сгреб кота, ловко забросил в раскрытую переноску и выбежал на улицу.

«Как живому человеку воды не налить, если просит?» — «Послать его надо было, паскудину!» — «Людмила Марковна, я бы попросил держаться в рамках!»

Всё, что смогла вспомнить Оленька: среднего роста, прыщавый, на вид лет двадцать с небольшим. «Я его толком не рассмотрела. Капюшон этот… И очки еще… Кажется, молодой. Может, студент. Раньше мы его здесь точно не видели».

— Однако он знал, где место кота в торговом зале, и был уверен, что тот не станет сопротивляться, — задумчиво сказал Илюшин. — Не всякого кота можно сграбастать и сунуть в сумку. Валентин, кто еще в курсе, что вы считаете Якова своим талисманом?

Касимов развел руками:

— Ну жена. Она сейчас с детьми в Болгарии. А так — только Людмила Марковна и Оленька, больше никто.

— Друзья? Партнеры? Конкуренты? Подумайте, не торопитесь.

Но и подумав, Касимов твердо сказал, что ни с кем не делился своей убежденностью в уникальной роли кота. Конкурентов у него нет. Разве что в десяти минутах ходьбы располагается ювелирный салон «Санлайт», но любители израильского серебра с жемчугом и римским стеклом и клиенты «Санлайта» — это практически не пересекающиеся сообщества.

— У вас есть фотографии кота? — спросил Сергей. Он умял три бутерброда с семгой и подобрел.

На него посмотрели как на идиота. Илюшин негромко засмеялся.

— В чем дело? — осведомился Бабкин.

— Серёжа, ты спрашиваешь людей двадцать первого века, есть ли у них фотографии кота?

Бабкину предъявили около миллиона снимков. Кот был многократно запечатлен спящим, сидящим, вылизывающим бедро, раскинувшимся на спине и нахохлившимся на руках у Людмилы Марковны. У Бабкина за всю его жизнь не набралось бы и десятой части от этого количества фотографий. «О дивный новый мир», — сказал он про себя.

Богатством мимики Яков не отличался. Кое-кто мог бы даже решить, что кот туповат. С одинаковой невозмутимостью он взирал на миску с кормом и на удочку с перьями.

Рыжий. Изрядно потасканный. Вместо правого глаза — косой стежок. Левое ухо будто гусеница объела. Оно получилось вдвое меньше, чем второе, и с зазубринами.

Даже у безумного обожателя кошек не повернулся бы язык назвать Якова Соломоновича красавцем. Возможно, некоторая харизма у кота имелась, однако по снимкам этого понять было нельзя.

— У него есть аккаунты в соцсетях? — неожиданно спросил Макар.

Бабкин поначалу даже не понял, о чем идет речь. Но судя по тому, как оживились Касимов и его сотрудницы, для них смысл вопроса был ясен.

— Мы хотели, хотели! — бойко сказала Оленька. — Валентин Михайлович запретил. Я даже телеграм-канал завела, только выложить ничего не успела.

— Вы хотели, — поправил Касимов. — Мне эта идея не понравилась. Чисто интуитивно.

— Между прочим, Валентин Михайлович, сейчас бы очень пригодилась помощь общественности! Когда в питерском музее кота унесли, помните, какой шум поднялся?

— К дьяволу вашу общественность! Именно что шум, и больше ничего.

Оленька и Касимов продолжили препираться вполголоса.

— Если бы аккаунт существовал, это сильно осложнило бы поиски, — заметил Илюшин. — Любители животных — страшные люди. Похитили бы кота и глазом не моргнули, если б решили, что таким образом его спасают. Был бы у нас круг подозреваемых в полторы тысячи человек…

— Это означает, что вы будете искать Яшу? — вскинулся Касимов. — Возьметесь за наше дело?

Бабкин понимал, что расценки Илюшин назвал Валентину еще по телефону. А значит, этот курчавый человек с залысинами соглашался выложить круглую сумму за возвращение старого больного кота.

«Ну талисман, — рассуждал Сергей. — Допустим. Мало ли на чем люди повернуты. Но тётки-то как убиваются — это ж смотреть страшно. Помешательство, ей-богу. И ведь у одной точно дети есть, она сына упомянула».

Он вспомнил, как таскал в ветклинику своих йорков. Маленькие подвижные песики ушли один за другим. Их смерть Бабкин переживал тяжело. Но то были собаки, не коты! Собака — друг человека. А что такое кот? Вонючка шерстяная. Да и в целом вещь в себе. По собаке всегда понятно, о чем она думает и что у нее на душе. А наличие души у котов вообще под большим сомнением.

— Согласился? — поинтересовался он у Макара, отведя его в сторону.

— Ага. Любопытное дело! Вор ведь шел прицельно за котом. Кому мог понадобиться этот инвалид?

— Вот мы и докатились до мышей, — констатировал Бабкин. — Сик транзит глория мунди. Что дальше?

Илюшин оживился:

— Контрабанда. Три ведра джунгарских хомяков незаконно переправлены через границу с Монголией. Шок, треш, контент «восемнадцать плюс». Но я поражен: ты знаешь латынь! Это цитировали в каком-то супергеройском фильме «Марвел»?

— Иди в пень, — сказал Бабкин и пошел курить на улицу, где уже дымила Людмила Марковна.

Но ему и самому было любопытно. Докурив и все обдумав, он вернулся в подвал с версией:

— Слушайте, а бывшие потенциальные владельцы кота не могли это провернуть? Те, что от него отказались?

Касимов отрицательно покачал головой:

— Они, кажется, уехали. Да, Оленька?

— Всё так, Валентин Михайлович. Они потому и не взяли Яшу. У них ребенок поступил в университет, и они решили…

Остальное Бабкин не слушал. Добросердечная Оля рассказывала о семействе, которое, подхватив баулы и своих стариков, переехало в Германию, а он внимательно пересматривал видеозапись кражи. М-да, вот и ставь камеры под потолком. Капюшон или кепка — и лица не разглядеть.

Он обернулся к Илюшину. Тот на диване пил чай с конфетами.

— Макар, я свяжусь с опером, который проверял камеры на улицах. Надо бы свежим взглядом посмотреть на «тойоту». Может, будут какие-то зацепки…

— Подожди, не торопись. — Илюшин зашуршал очередным «Мишкой на Севере». — Давай сначала проглядим запись с местных камер. Касимов говорит, они хранят съемку за последние сутки. Маловато, но лучше, чем ничего.

— А смысл?

— Вор знал о коте довольно много. Если он раньше не заходил в магазин, откуда такая осведомленность? Или он имеет отношение к сотрудникам — например, это знакомый Соломеевой, который ей за что-то мстит, — или его навел тот, кто бывал здесь раньше.