— Как перед встречей с любовником? — невинно спросил Макар.

— Нет… не знаю… не могу сказать. — Она явно смутилась. — Если вы про настоящих, их у Оксаны нету. Я точно знаю. Она женщина порядочная.

Сергей не мог понять, для них ли брошена фраза о порядочной женщине, — как ни крути, все-таки Жанна имела дело с двумя мужчинами и могла бог знает что вообразить об их моральных устоях и о том, как вернее им понравиться, чтобы они взялись за расследование, — или Баренцева простодушно говорит то, что думает.

Макар спросил, о чем был их утренний разговор. Но здесь ему не удалось многого выжать. Они смотрели «Камеди вуман», запись шла нон-стоп, пока они завтракали, и в основном сестры смеялись и спорили о том, какая из участниц больше нравится мужикам.

— Вы вернулись в субботу домой около пяти вечера, так?

— Да. Оксаны не было, то есть, ни ее, ни ее машины. После меня, где-то через полчаса, Юра привез Леночку. Он забирает ее с развивашек.

— Какую машину водит ваша сестра?

— «Ауди Q-7». Я еще подумала — может, заскочила на автомойку, в субботу утром дожди прошли и все развезло, я сама вернулась как чушка, а мойка всего в паре километров, как раз в поселке.

Серей записал регистрационный номер.

— Вы не проверяли, все ли вещи на месте?

— Нет… — Она явно растерялась. — Как-то даже в голову не пришло. Не привыкла я по ее шкафам шарить.

— Может быть, муж проверил?

— Надо Юрика спросить! Позвонить ему?

«Надо бы о многом Юрика спросить, и чем быстрее, тем лучше», — про себя согласился Бабкин. А вслух сказал, что звонить преждевременно и они предпочли бы поговорить с ним лично.

— Конечно-конечно! Я все как вы скажете! Только помогите, ради Бога…

Она все-таки заплакала, вытирая слезы не платком, а ладонью. Макар встал, молча протянул ей коробку с бумажными салфетками. Над ее головой они с Сергеем обменялись понимающими взглядами. «Годное дело, на первый взгляд. — Согласен».

Сестры дружны. Живут в одном доме, завтракают вдвоем, смеются, обсуждают актрис, разъезжаются по делам. Одна из них вечером не возвращается. Если Жанна говорит правду и за Оксаной Баренцевой не водится привычки пропадать на несколько дней без предупреждения, эта история выглядит нехорошо.

Пока Жанна плакала, Бабкин ускользнул на кухню. Кофемашина в последнее время барахлила, и вместо эспрессо получился жиденький стыд пополам с молоком. Он должен был принести клиентке кофе. Трудно плакать с чашкой горячего напитка в руках. На то и был циничный расчет Сергея, не выносившего женских слез. Но бурду пришлось выплеснуть. «Надо купить новую, с капучинатором», — подумал он и застыл с пустой чашкой над раковиной. Если они больше не будут работать с Макаром, какая ему разница, сумеет ли машина делать пенку для капучино?

Он на секунду задумался, как быстро Илюшин сможет найти нового напарника. И сам себе ответил: молниеносно.

— Ты чего завис? — озадаченно спросил Макар, заглянув в кухню.

— Просто слово смешное — капучинатор, — сказал Сергей.

2

Жанна оставила им адрес и уехала домой. Договорились, что сыщики выедут к ней через час.

— Серега, она не помнит ни имени оперативника, ни номера, — покаянно сказал Илюшин, словно это была его вина. — Придется тебе самому поискать.

— Сделаю.

Сергей вбил в навигатор маршрут, проверяя, не застрянут ли они в пробке по пути в Зеленоград.

— Что ты из нее вытащил, пока я возился с кофе?

— Почти ничего. В основном говорили о финансовой стороне дела. Я объяснял, что могут возникнуть непредвиденные траты. Она меня, по-моему, не слушала и готова была выложить любую сумму.

— Надеюсь, ты этим не воспользовался?

— Разумеется, воспользовался, — оскорблено сказал Илюшин. — За кого ты меня принимаешь! Когда еще у меня выпадет шанс слупить денег с несчастной измученной женщины. Я тут присмотрел новую кофемашину всего за сто пятьдесят тысяч.

— Сто пятьдесят штук? — ахнул Бабкин. — Ты решил латте на районе продавать, что ли? Кофейня «Ночи Кабирии»?

Илюшин насмешливо поднял брови. Сергей мысленно взвыл, поняв, что только что довольно нелепо подставился.

— Ого! — уважительно протянул Макар. — Маша исполнила свою угрозу и приобщает тебя к мировому кинематографу! Это я одобряю. Ты был питекантроп.

— Каким я был, таким я и остался, — пропел Бабкин, твердо намереваясь не дать Илюшину ни единого шанса воткнуть в него бандерилью.

— Неужели ты запомнил, как зовут актрису? Не верю! Это даже Машке не под силу!

— Джульетта Мазина, — с достоинством сообщил Сергей.

Макар всплеснул руками.

— А ведь до вчерашнего дня ты считал, что Кабирия — это столица Антананариву!

Бабкин сделал вид, что получил сообщение, и, не ответив, неопределенно махнул рукой и вышел из комнаты. Вкрадчивый голос Илюшина догнал его, когда он пытался с третьей попытки ввести проклятую Анта…ната… нана… в окошко поиска.

— Антананариву — столица Мадагаскара. Можешь не гуглить, мой компетентный друг.

3

На въезде в садовое некоммерческое товарищество «Серебряные родники» Сергея Бабкина разобрал смех.

— Серебряные рудники, — выдавил он сквозь хохот. — Поселок, блин… каторжников… и рудокопов…

Редкие рудокопы безразлично смотрели на едущих мимо сыщиков.

— Сережа, это нервное, — сочувственно сказал Макар и похлопал его по руке.

Бабкину стало не по себе. Он довольно долго варился в раздумьях о том, что не сможет работать с Илюшиным после Карелии [Карельское расследование описано в детективе «Прежде чем иволга пропоет».]. Что все зашло слишком далеко. Но вслух ничего не говорил. Не пытался обсуждать с Макаром случившееся. Работал как прежде.

Откуда Илюшин узнал?

Глупый вопрос. Как-как… Это же Илюшин.

— Жена покинула тебя ради каких-то гребенчатых. Ты рулишь арендованной машиной, — перечислил Макар. — Но все наладится, мой бедный друг. Хотя сиденья, конечно, так себе, тут я тебя понимаю.

Сергей осторожно выдохнул. Ничего Макар не понимал, он списывал его нервозность на переживания из-за отъезда Машки в какую-то неведомую глушь. Бабкин уговорил ее взять свой «БМВ», а сам зашел в ближайший автосалон и выбрал «Тахо» — монументальный внедорожник, как описывали его рекламщики. Теперь мучился, никак не мог привыкнуть к габаритам.

«Кто будет возить Илюшина?» Эта мысль впервые пришла ему в голову. Макар не водит машину.

Бабкин неожиданно разозлился. Какого лешего он тут мучается чувством вины?

— Триста метров до конца маршрута, — сообщил навигатор.

Он свернул в проулок и заглушил мотор. Темно-зеленая растянутая гармошка гофрированного забора тянулась вдоль дороги; пыльные плети крапивы с узкими злыми листьями походили на выстроившийся в шеренгу взвод, охраняющий его.

— Ты можешь мне кое-что объяснить? — Сергей вглядывался через лобовое стекло. — Вот есть люди. У них есть деньги на гектар земли и строительство двух домов…

— Трех, кажется, — поправил Макар.

— Ну, мне отсюда не видно. Зачем они ставят это уродство профнастильное? Профнастиловое? В общем, вот это, что перед нами — зачем? Ведь получается же как… как… — Не в силах подобрать достаточно оскорбительных и в то же время цензурных слов, Бабкин смолк.

— От бедности, — сказал Макар.

— Ааа, ну да, ну да. После покупки земли и постройки дома деньги закончились. Скажите спасибо, что не за сеткой Рабица живем.

— От бедности, Серега, во всех смыслах, — повторил Макар, выбрался и пошел к приоткрытым воротам пешком.