— Как перед встречей с любовником? — невинно спросил Макар.
— Нет… не знаю… не могу сказать. — Она явно смутилась. — Если вы про настоящих, их у Оксаны нету. Я точно знаю. Она женщина порядочная.
Сергей не мог понять, для них ли брошена фраза о порядочной женщине, — как ни крути, все-таки Жанна имела дело с двумя мужчинами и могла бог знает что вообразить об их моральных устоях и о том, как вернее им понравиться, чтобы они взялись за расследование, — или Баренцева простодушно говорит то, что думает.
Макар спросил, о чем был их утренний разговор. Но здесь ему не удалось многого выжать. Они смотрели «Камеди вуман», запись шла нон-стоп, пока они завтракали, и в основном сестры смеялись и спорили о том, какая из участниц больше нравится мужикам.
— Вы вернулись в субботу домой около пяти вечера, так?
— Да. Оксаны не было, то есть, ни ее, ни ее машины. После меня, где-то через полчаса, Юра привез Леночку. Он забирает ее с развивашек.
— Какую машину водит ваша сестра?
— «Ауди Q-7». Я еще подумала — может, заскочила на автомойку, в субботу утром дожди прошли и все развезло, я сама вернулась как чушка, а мойка всего в паре километров, как раз в поселке.
Серей записал регистрационный номер.
— Вы не проверяли, все ли вещи на месте?
— Нет… — Она явно растерялась. — Как-то даже в голову не пришло. Не привыкла я по ее шкафам шарить.
— Может быть, муж проверил?
— Надо Юрика спросить! Позвонить ему?
«Надо бы о многом Юрика спросить, и чем быстрее, тем лучше», — про себя согласился Бабкин. А вслух сказал, что звонить преждевременно и они предпочли бы поговорить с ним лично.
— Конечно-конечно! Я все как вы скажете! Только помогите, ради Бога…
Она все-таки заплакала, вытирая слезы не платком, а ладонью. Макар встал, молча протянул ей коробку с бумажными салфетками. Над ее головой они с Сергеем обменялись понимающими взглядами. «Годное дело, на первый взгляд. — Согласен».
Сестры дружны. Живут в одном доме, завтракают вдвоем, смеются, обсуждают актрис, разъезжаются по делам. Одна из них вечером не возвращается. Если Жанна говорит правду и за Оксаной Баренцевой не водится привычки пропадать на несколько дней без предупреждения, эта история выглядит нехорошо.
Пока Жанна плакала, Бабкин ускользнул на кухню. Кофемашина в последнее время барахлила, и вместо эспрессо получился жиденький стыд пополам с молоком. Он должен был принести клиентке кофе. Трудно плакать с чашкой горячего напитка в руках. На то и был циничный расчет Сергея, не выносившего женских слез. Но бурду пришлось выплеснуть. «Надо купить новую, с капучинатором», — подумал он и застыл с пустой чашкой над раковиной. Если они больше не будут работать с Макаром, какая ему разница, сумеет ли машина делать пенку для капучино?
Он на секунду задумался, как быстро Илюшин сможет найти нового напарника. И сам себе ответил: молниеносно.
— Ты чего завис? — озадаченно спросил Макар, заглянув в кухню.
— Просто слово смешное — капучинатор, — сказал Сергей.
2
Жанна оставила им адрес и уехала домой. Договорились, что сыщики выедут к ней через час.
— Серега, она не помнит ни имени оперативника, ни номера, — покаянно сказал Илюшин, словно это была его вина. — Придется тебе самому поискать.
— Сделаю.
Сергей вбил в навигатор маршрут, проверяя, не застрянут ли они в пробке по пути в Зеленоград.
— Что ты из нее вытащил, пока я возился с кофе?
— Почти ничего. В основном говорили о финансовой стороне дела. Я объяснял, что могут возникнуть непредвиденные траты. Она меня, по-моему, не слушала и готова была выложить любую сумму.
— Надеюсь, ты этим не воспользовался?
— Разумеется, воспользовался, — оскорблено сказал Илюшин. — За кого ты меня принимаешь! Когда еще у меня выпадет шанс слупить денег с несчастной измученной женщины. Я тут присмотрел новую кофемашину всего за сто пятьдесят тысяч.
— Сто пятьдесят штук? — ахнул Бабкин. — Ты решил латте на районе продавать, что ли? Кофейня «Ночи Кабирии»?
Илюшин насмешливо поднял брови. Сергей мысленно взвыл, поняв, что только что довольно нелепо подставился.
— Ого! — уважительно протянул Макар. — Маша исполнила свою угрозу и приобщает тебя к мировому кинематографу! Это я одобряю. Ты был питекантроп.
— Каким я был, таким я и остался, — пропел Бабкин, твердо намереваясь не дать Илюшину ни единого шанса воткнуть в него бандерилью.
— Неужели ты запомнил, как зовут актрису? Не верю! Это даже Машке не под силу!
— Джульетта Мазина, — с достоинством сообщил Сергей.
Макар всплеснул руками.
— А ведь до вчерашнего дня ты считал, что Кабирия — это столица Антананариву!
Бабкин сделал вид, что получил сообщение, и, не ответив, неопределенно махнул рукой и вышел из комнаты. Вкрадчивый голос Илюшина догнал его, когда он пытался с третьей попытки ввести проклятую Анта…ната… нана… в окошко поиска.
— Антананариву — столица Мадагаскара. Можешь не гуглить, мой компетентный друг.
3
На въезде в садовое некоммерческое товарищество «Серебряные родники» Сергея Бабкина разобрал смех.
— Серебряные рудники, — выдавил он сквозь хохот. — Поселок, блин… каторжников… и рудокопов…
Редкие рудокопы безразлично смотрели на едущих мимо сыщиков.
— Сережа, это нервное, — сочувственно сказал Макар и похлопал его по руке.
Бабкину стало не по себе. Он довольно долго варился в раздумьях о том, что не сможет работать с Илюшиным после Карелии [Карельское расследование описано в детективе «Прежде чем иволга пропоет».]. Что все зашло слишком далеко. Но вслух ничего не говорил. Не пытался обсуждать с Макаром случившееся. Работал как прежде.
Откуда Илюшин узнал?
Глупый вопрос. Как-как… Это же Илюшин.
— Жена покинула тебя ради каких-то гребенчатых. Ты рулишь арендованной машиной, — перечислил Макар. — Но все наладится, мой бедный друг. Хотя сиденья, конечно, так себе, тут я тебя понимаю.
Сергей осторожно выдохнул. Ничего Макар не понимал, он списывал его нервозность на переживания из-за отъезда Машки в какую-то неведомую глушь. Бабкин уговорил ее взять свой «БМВ», а сам зашел в ближайший автосалон и выбрал «Тахо» — монументальный внедорожник, как описывали его рекламщики. Теперь мучился, никак не мог привыкнуть к габаритам.
«Кто будет возить Илюшина?» Эта мысль впервые пришла ему в голову. Макар не водит машину.
Бабкин неожиданно разозлился. Какого лешего он тут мучается чувством вины?
— Триста метров до конца маршрута, — сообщил навигатор.
Он свернул в проулок и заглушил мотор. Темно-зеленая растянутая гармошка гофрированного забора тянулась вдоль дороги; пыльные плети крапивы с узкими злыми листьями походили на выстроившийся в шеренгу взвод, охраняющий его.
— Ты можешь мне кое-что объяснить? — Сергей вглядывался через лобовое стекло. — Вот есть люди. У них есть деньги на гектар земли и строительство двух домов…
— Трех, кажется, — поправил Макар.
— Ну, мне отсюда не видно. Зачем они ставят это уродство профнастильное? Профнастиловое? В общем, вот это, что перед нами — зачем? Ведь получается же как… как… — Не в силах подобрать достаточно оскорбительных и в то же время цензурных слов, Бабкин смолк.
— От бедности, — сказал Макар.
— Ааа, ну да, ну да. После покупки земли и постройки дома деньги закончились. Скажите спасибо, что не за сеткой Рабица живем.
— От бедности, Серега, во всех смыслах, — повторил Макар, выбрался и пошел к приоткрытым воротам пешком.