Со стула возле окна поднялся невысокий человек.

Бабкин с Илюшиным переглянулись, озадаченные одной и той же мыслью: как они могли его не заметить? Он был здесь все это время: мужской силуэт на фоне ярко освещенного окна. Илюшин мог проворонить его. Но Сергей, входя в любую комнату, первым делом производил подсчет численности вероятного противника. Взрослые, дети, кошки, собаки, кактус и моль — он учитывал всех. Если бы кто-то сказал ему, что он действует как телохранитель Илюшина, Сергей рассмеялся бы.

— Здравствуйте, — бесцветным голосом сказал человек. — Простите, я должен был сразу… Юрий.

То же некрасивое лицо, близко посаженные глаза. Они с дочерью были очень похожи. Сутулый, с ранними залысинами, похожий на старого мальчика, Юрий близоруко сощурился на Макара и Бабкина.

— Никаких до сих пор новостей?

— Нет, Юрик, ничего нет, — ответила вместо них Жанна.

— Вы проверили вещи? — спросил Илюшин.

Юрий кивнул.

— Мы не смогли найти ее сумки, большой, с которой Оксана обычно путешествовала. А вот насчет одежды… Жанна сможет подсказать точнее, чем я.

— Пропала куртка кожаная, джинсов, по-моему, тоже нету, — заторопилась Жанна. — Купальник, и костюм ее спортивный, утепленный я не смогла найти. Еще три платья: одно короткое, как бы деловое, и два длинных, летних. Я спросила у Лады — она говорит, в химчистку ничего не отдавала.

— А что насчет обуви? — спросил Макар.

— Туфель нет, в которых она уехала в субботу утром, — сразу сказал Юрий. — И, по-моему, исчезли кроссовки, но я не уверен. Жанна, помнишь, на высокой подошве, с золотой цепочкой?

— Они у меня.

— Значит, только туфли.

«Что ж, она взяла с собой какие-то вещи, это уже хорошо», — подумал Сергей.

Теперь трое членов семьи собрались вокруг стола: Лев Медников, Юрий и Жанна. Домработницы стояли у двери и перешептывались.

— Кто еще есть в доме? — спросил Макар.

— Магда, наша повариха, — ответил Лев. — Полное ее имя — Магдалена. Она сейчас готовит, подойдет чуть позже. Вроде бы все.

— А домик, мимо которого мы проходили? Слева от дороги. Там кто-то был, когда мы шли.

По лицу Жанны скользнула гримаса раздражения.

— Василика Токмакова. Подруга Оксаны. Бывшая. Они приятельствовали здесь, в Москве, когда Оксанка только приехала.

— Она здесь живет или появилась сегодня?

Жанна враждебно промолчала, и за нее ответил Лев:

— Она занимает гостевой коттедж с девятого августа. Оксана пригласила ее погостить. И не только ее, — многозначительно добавил он. — Вместе с ней постоянно обретаются трое чрезвычайно одаренных детей, которые, у меня сложилось такое впечатление, рассматривают это место как свой летний лагерь, а нашу Лену — как ручного попугайчика.

Юрий покачал головой.

— Они не чрезвычайно одаренные. — Он обращался к Макару. — Обычные, в меру способные ребята, которые занимаются музыкой. Им нужно готовиться к концерту, а музыкальная школа внезапно закрылась на ремонт. Они целыми днями репетируют. У них инструментальное трио: скрипка, флейта, фортепиано. И с Леной они замечательно играют. Она последнее время капризничала по вечерам, а сейчас носится с ними до упаду и засыпает как убитая, едва ложится в постель.

— Я видел в отдалении еще один коттедж, — вмешался Бабкин. — Он занят?

— Пустует, — ответил Лев. — Иногда там остается ночевать Магдалена, иногда горничные. — Он кивнул в сторону Лады и Инги.

— Вы проверяли его?

— Мы обошли весь участок и осмотрели все постройки. — Юрий наклонился и свел вместе ладони в молитвенном жесте, только кончики пальцев были нацелены не в небо, а на Илюшина. — Гараж тоже осмотрели, и подвал, разумеется. Но Лева видел, как Оксана выехала отсюда около… Лева, около половины второго?

— М-м-м… скорее, около двух. Да, я как раз вернулся и видел ее в окно, она ехала к воротам и помахала мне.

— Мы посмотрим записи с камер, — пообещал Сергей, взглянул на вспыхнувший экран телефона и поднялся.

Ему пришло сообщение от оперативника, занимавшегося исчезновением Баренцевой.

6

С первого взгляда на оперативника Бабкин подумал, что они сработаются. Круглолицый, рыжий, лопоухий парень в футболке сидел за столиком у окна и широко ухмыльнулся, завидев Сергея. «В меру хитрый, в меру сметливый, в меру простодушный, в меру честный, — определил Сергей. — Работает не больше трех лет, испортиться не успел, а вот опыт наработать — вполне. Своего не упустит. На чужое рот разевать не станет».

— Слыхал о тебе, слыхал, — радостно сказал парень, тряся ему руку. — Павел! Лучше просто Паша. Татаров.

— Сергей!

— Тут сосиски отличные, советую. С капустой.

— Не могу. Меня жена худеет.

Тут Бабкин покривил душой. Маша никогда в жизни не говорила, что ему нужно сбросить вес. Но у образа подкаблучника есть свои преимущества.

— О, и меня моя! — обрадовался Татаров. И тут же предъявил Сергею фотографию молодой красивой женщины с чрезвычайно лопоухим младенцем на руках. — Тут Сонька еще мелкая, сейчас ей уже пять!

Сергей взглянул на него пристальнее. А ведь парнишка, как и Илюшин, старше, чем кажется.

Веснушчатый нос — широкий, переломанный, и, как и у самого Бабкина, не единожды. Значит, в прошлом либо драки, либо бокс, либо и то, и другое. Телефон на столе — «Самсунг», простая рабочая модель. Тоже хорошо.

Он попросил кофе и поинтересовался, что успел сделать Татаров.

На многое Бабкин не рассчитывал. Поэтому первые же слова оперативника его поразили.

— Телефон Баренцевой нашли два часа назад, — сказал Татаров. — Очень ты вовремя проявился, Сергей.

— Как нашли? Когда ты успел?

— Заявление в воскресенье подали, сегодня вторник, — удивленно и несколько обиженно отозвался тот.

— А судебное разрешение?

— Будет, — с таким честным видом пообещал Татаров, что Бабкин рассмеялся. — Непременно будет! А пока я, знаешь, ножками взял и доехал до телефонной компании. У меня там корешок один трудится. Толковый парняга!

«Толковый парняга — это у нас ты, — мысленно поправил Бабкин. — Ты ведь не знал, что появлюсь я, что у меня в кармане лежит конверт, чтобы, как выражаются в определенных кругах, тебя простимулировать. Ты просто работал. Оторвал задницу от стула, приехал сам в телефонную компанию. В службах безопасности всех этих гигантских корпораций работают все те же бывшие опера. Ты попросил своего «корешка» пробить для тебя телефон раньше, чем придет разрешение от судьи».

— Нашли только телефон?

— Ага.

— Где? — Бабкин подался к нему.

— Под Долгопрудным есть заброшенная промзона. Еще год назад я туда ездил на шиномонтаж, но потом и эти ребята оттуда сбежали. Телефон валялся в яме во дворе промзоны, сверху был присыпан землей и галькой. Но непонятно, специально присыпали или просто земля осела. Дождливо же было в субботу. Ну, ты помнишь! Разряжен был в ноль, ребята его подзарядили и включили — работает! Позвонили: номер точно Баренцевой, но на экране стоит пароль, так что отдали экспертам.

— Что по камерам? — быстро спросил Сергей.

— Я пока запрос послал, планировал как раз после обеда поехать, лично поговорить с ребятами. Но вокруг промзоны нет ни одной, это точно. Я там покрутился вокруг, присматривался к многоэтажкам. Надеялся, что двор из какого-нибудь окна на девятом этаже виден — ну, знаешь, чем черт не шутит.

— Без толку?

— Дохлый номер! Ближайшее здание в трехстах метрах. Офисная стекляшка. В принципе, не так далеко, но к промзоне стоит слепым торцом, окна выходят на дорогу. Отпечатков покрышек нет, там песок вперемешку с галькой.

— Телефон был на этой промзоне с субботы?

— Точно. Вот, подожди, у меня все распечатано… — Татаров вытащил измятый лист бумаги и разгладил ладонью на столе. — Значит, смотри: Баренцева выезжает из «Серебряных родников» семнадцатого, в десять тридцать три. Ну, телефон ее выезжает. Давай пока для простоты считать, что она сама. По камерам увидим, на этом маршруте их полно. Она чешет прямиком на промзону.

— Никуда не заезжает и нигде не останавливается?

— Нет.

— Кой черт понес ее на эту галеру? — озадаченно спросил Бабкин. — Что ей понадобилось на пустыре?

— Да я уж всю голову сломал, — поморщился Татаров. — Ума не приложу. Но давай сперва по фактам. В одиннадцать сорок она там. И все, больше телефон не покидал этой точки. Походу, Баренцева его там просто выронила.

Бабкин кивнул:

— Логично. Тогда сходится: выронила, вернулась домой — ее видел двоюродный брат, — спохватилась, что телефона нет, и вернулась за ним. Найти не смогла… А дальше что-то произошло.

— Ага. Заброшенная промзона плюс небедная тетка на «кушке» минус навыки самозащиты — равно преступление насильственного характера. — Татаров огорченно щелкнул языком. — Придется снова трясти местных синяков. Я пробежался в понедельник наскоро по району, но тогда у меня еще распечатки не было. В этом дворе мог ошиваться кто угодно. Подростки, нарики, гастарбайтеры… И саму зону надо будет еще раз обследовать хорошенько сверху донизу. По периметру кто-то сто лет назад гаражей-ракушек понатыкал, но их немного, штук десять… И все разбитые, с выдранными воротами… Я бегом пробежался, не фиксировался. Машины там никто не ставит, дураков нет.