«Все это должно иметь научное объяснение», — сказала она себе и набрала еще пригоршню гальки.

Буль!

Буль!

Буль!

«Быть может, нам нравится воздействовать на стихию. Самый простой способ изменить реку — бросить в нее камешек».

Гувернантка проводила взглядом плывущую веточку.

— Ай да бросок у вас, — одобрительно заметил рыбак, когда она возвращалась мимо. — Шутка ли — до середины долетел! У миссис-как-ее-там ручки, видать, были слабые: булькнуло под мостом — и все.

Миссис Норидж прошла еще несколько шагов и остановилась.

— Как вы сказали, мистер Паркс?

Догадка блеснула перед ней.

— Булькнуло, говорю. Я слишком поздно повернулся и заметил только круги на воде, а вот Бернис все видела, она как раз на мост смотрела, щурилась от солнца. Так что, ежели хотите подробнее все разузнать, спрашивайте у нее. Она и поторговаться со мной забыла, ну надо же!

Миссис Норидж наконец-то сложила все воедино. Трейси-Гилмор-младший, его хозяйка, желавшая проучить заартачившегося супруга, Бернис, обиженная на семейство Гринвич, Мэри, которая боялась, что ее обвинят в воровстве… И еще призрак в зеркале! Но главное — мост! Мост, с которого Джудит швырнула брошь.

Конечно, миссис Олсопп ни при чем! Кроме распускания дрянных слухов, но трудно ожидать иного от человека, выращивающего мальвы.

Ах, миссис Гринвич, злую шутку вы сыграли со своим мужем! Но злые шутники рано или поздно получают по заслугам, и вы наказали саму себя.

Рыбак с удивлением уставился на посмеивавшуюся гувернантку.

— Обрадовал я вас, гляжу… — пробормотал он.

— Очень обрадовали, мистер Паркс, — заверила та.


В дверь к Гринвичам постучали. Открыв, Мэри уставилась на миссис Норидж.

— А хозяина еще нету, — растерянно протянула она.

— Мне нужен не он. — Миссис Норидж вошла, развязала ленты накидки и сама повесила ее, тщательно расправив складки. — Где Бернис?

Кухарка отмывала посуду в огромном тазу. При виде гувернантки она скорчила кислую мину.

— Опять я в чем-то виноватая? Сколько ж можно-то, а? — Голос ее звучал уже не жалобно, а грозно. — Долго вы к нам будете ходить? Мне, между прочим, деньги платят не за то, чтобы я с вами языком чесала! Да и денег-то, прости господи!.. Тьфу, смех один! А вы снова выспрашивать будете, выпытывать всякое… Нет уж!

Любой другой человек дрогнул бы под этим натиском, но миссис Норидж придвинула стул и села так, чтобы брызги из таза не летели на платье. Бернис с ожесточением скребла мочалкой.

— Что вы таращитесь? — не выдержала она. — Или у меня рога на лбу выросли?

— Всего лишь хочу узнать, не было ли вам стыдно после вашей проделки.

— Стыдно? А чего я должна стыдиться?

— Вы ведь видели, как волнуется мистер Гринвич.

Бернис дернула носом, но ничего не сказала. Мэри, затаившаяся в углу, издала какое-то слабое восклицание.

— Чашка и шаль не имели к нему отношения, — сказала миссис Норидж, — мы с вами это знаем. Но цветы! О, цветы — это жестоко.

— Слушайте, вы! — повысила голос Бернис. — Что я такого сделала?

— Вы едва не свели вашего хозяина с ума. А ведь мистер Гринвич не причинял вам зла.

— Берни, правда, что ли? — ахнула Мэри, забыв, что собиралась прятаться.

— А ты заткнись, гусыня!

— Не стоит браниться, миссис Росс.

— Тебя не спросила! Сама решу, браниться или нет! — С этими словами Бернис швырнула мочалку в стену. Лицо у нее налилось кровью.

Однако Мэри уже было не остановить. Она осмыслила сказанное миссис Норидж и пришла к единственно возможному выводу.

— Так это все была ты?!

Кухарка молчала, и миссис Норидж ответила за нее:

— Разумеется, это Бернис рылась в шкафу и в буфете, а затем принесла букет наперстянки. Мистер Гринвич был совершенно прав в своих подозрениях. Очень некрасивый поступок!

Кухарка презрительно дернула плечом.

— Берни, да зачем же ты… — растерянно протянула Мэри, а затем села прямо на пол и разревелась.

— Что ты ревешь, дура?!

— Ох, Берни, Берни, — причитала служанка, раскачиваясь из стороны в стороны. — Ох, плохо-то как! А ведь я на тебя никогда бы не подумала! Я-то считала, ты порядочная женщина, Берни Росс!

От миссис Норидж Бернис готова была обороняться хоть до скончания века, но упреков Мэри она не вынесла. Кастрюля с такой силой ударила о таз, что по кухне пронесся раскат грома, и кухарка вскочила, покраснев как мак.

— Не хотела я для Гринвича ничего плохого! Это все поклеп!

— Может, и не хотели, — согласилась гувернантка. — Но благодаря вашим стараниям у него прибавилось седых волос. Вы прекрасно знали, что творите.

— За это хозяйку надо благодарить! — взвизгнула Бернис. — Она во всем виновата, а вовсе не я!

— Ы-ы-ы-ы! Берни, Берни, что ты наделала!

— Да перестань ты рыдать, гусыня толстозадая! Что ты мне сердце рвешь?!

— Зачем ты обманула хозяина?!

— Встань с пола, кому говорю!

— Ы-ы-ы-ы!

— Что здесь происходит?

Три женщины обернулись к двери и уставились на Барри Гринвича, лицо которого казалось еще более обвислым, чем обычно.

Кухарка скрестила руки на груди с таким видом, что мистер Гринвич решил, что безопаснее будет смотреть на служанку. Мэри вскочила, едва не уронив таз, испуганно икнула и прижалась к стене.

Отвечать пришлось гувернантке.

— Видите ли, мистер Гринвич, мы с вами совершили одну и ту же ошибку, — спокойно сказала она, поднимая мочалку.

— О чем вы говорите?

— Вы стали свидетелем трех странных событий и решили, что они относятся к одному явлению. Я, вслед за вами, рассудила точно так же.

Барри страдальчески поморщился и прижал ладонь ко лбу:

— Простите, миссис Норидж, нельзя ли проще?

— Миссис Росс, может быть, вы расскажете все сами? — обратилась гувернантка к Бернис. — Нет? Что ж, как знаете. Беда в том, мистер Гринвич, что столкнувшись с чем-то непонятным, вы сразу подыскали подходящее объяснение. Однако если не вовлекать в дело вашу покойную супругу, нам станет ясно, что одежда миссис Гринвич, оказавшаяся в беспорядке, и чашка, выставленная из буфета на стол, говорят лишь об одном: кто-то рылся в ее вещах. Я сразу так и решила. Но потом вы упомянули о цветах, и это изменило всю картину. Мы с вами выстроили в один логический ряд три события. И напрасно.

— Боюсь, я по-прежнему мало что понимаю, — признался Барри.

— А миссис Росс понимает. Блестящая была идея, — обратилась миссис Норидж к кухарке, — и я бы непременно отдала вам должное, если б только она не привела к таким последствиям.

— Не хотела я никаких последствий! — мрачно огрызнулась Бернис.

— Вы просто защищали себя, разумеется. Позвольте объяснить, мистер Гринвич. Сперва миссис Росс обшарила вещи хозяйки. Она не успела вернуть все в исходный вид — ее спугнула Мэри. Еще большей неожиданностью для нее стало то, что вы второй раз заглянули в шкаф. Тогда-то и обнаружился беспорядок. Неудивительно — ведь миссис Росс перетряхнула все шали до единой.

— Но зачем?

— Терпение, мистер Гринвич. Следующей целью миссис Росс стал буфет. Все чашки и блюдца были выставлены на стол, но вы вернулись раньше, чем ожидалось, и пришлось все торопливо прятать обратно. Миссис Росс впопыхах вбежала в кухню и притворилась, будто занята стряпней. По чистой случайности единственная забытая чашка оказалась именно той, которую любила ваша супруга.

— Как же так… А цветы…

— В этом и состоит блестящая идея миссис Росс. — Гувернантка отвесила легкий поклон, но кухарка лишь крепче сжала губы. — Она догадалась, на какую мысль навели вас чашка и шали, и решила закрепить успех, чтобы вы не заподозрили ее. Требовалось лишь нарвать букет и поставить в вазу. Проще простого! Зато вы немедленно уверились в том, что все это проделки вашей покойной супруги.

— Но одежда Джудит… — растерянно проговорил Барри. — Она была навалена в точности так же…

— Всего лишь в беспорядке, — мягко поправила миссис Норидж. — Вы сами говорили, что ваша супруга не отличалась аккуратностью. Миссис Росс переворошила вещи — и вы додумали все остальное.

Мужчина изумленно уставился на кухарку.

— Бернис, это правда?

— Так все и было, мистер Гринвич, — ответила за нее миссис Норидж. — А миссис Росс молчит по одной-единственной причине: надеется, что еще не все пропало и ей удастся найти то, что она хочет.

Кухарка разомкнула губы, но лишь затем, чтобы прошипеть что-то про носатую крысу.

— Да что же она искала?

Миссис Норидж удивленно взглянула на Барри Гринвича.

— Брошь с ландышами, разумеется.

— Что? — хором воскликнули Мэри и Гринвич.

— Да ведь это ясно как божий день! Миссис Росс была на причале, когда вы с супругой поссорились, и она единственная видела, что произошло на самом деле.

— Я тоже это видел! — запротестовал Барри.

— Простите, вы думали, что видите. Спутать наперстянку с розами может лишь тот, кого подводит зрение. Ваша супруга бросила с моста камень.

— КАМЕНЬ?!

— Разобрать, что именно упало в воду, с того расстояния, на котором находилась миссис Росс, невозможно. Но утро было солнечное, и это ей помогло. Вы, миссис Росс, догадались о хитрости вашей хозяйки, когда поняли, что брошь не блеснула в воздухе. Золото! Бриллианты! Нет-нет, они сверкнули бы ярче солнечных лучей. А раз этого не случилось, значит, в воду упало что-то другое. Например, один из камней, что в изобилии валяются на берегу. Вы поняли, что ваша хозяйка не собиралась избавляться от дорогой вещи. Она лишь хотела поиздеваться над мужем. Вы напрасно тратили деньги на ныряльщиков, мистер Гринвич, — они не нашли бы на дне золотой корзинки, даже если бы рылись в иле до скончания века.