— Весьма разумное предложение, госпожа Грей. По письменным источникам легче всего определить, что это за место. Язык книг и их содержание помогут. Может быть, найдем газету или журнал, тогда сможем предположить, как давно это место заброшено.

— Или найдем какие-то записи обитателей замка, — добавила девушка, с благодарностью посмотрев на него.

— Предположим, план отличный, — с сомнением протянул Доннер, оглядываясь по сторонам. — Только как мы найдем здесь библиотеку?

Этот вопрос поставил в тупик и Грей, и самого Кроу. Действительно, они ведь находятся в незнакомом месте, где так темно, что не видно ничего за пределом света факелов, но судя по тому, что они уже видели, замок может быть даже больше, чем их академия. И нет никаких гарантий, что здесь вообще есть библиотека.

— А где бы она была, если бы мы все еще находились в Академии Метаморфоз? — вдруг спросила Алиса Уоллес.

— У вас есть какая-то теория? — заинтересовано уточнил Кроу.

— Нет, профессор, только предчувствия.

— Если у нас нет других теорий или предчувствий, то надо подняться на пару этажей, — вздохнула Грей. В ответ на несколько вопросительных взглядов пояснила: — В родной академии я библиотеку и с завязанными глазами найду.

Кроу понимающе хмыкнул и шагнул на лестницу, ведущую вверх. Остальные поспешили за ним.

Они шли, руководствуясь указаниями Грей, и теперь им на глаза стали попадаться подтверждения того, что замок был обитаем. По крайней мере, еще сравнительно недавно. На стенах стали встречаться картины, в основном, пейзажи и натюрморты, но ни одна из них не была оживлена артефактором, как порой делали на Тумалоне в последние годы. Кое-где в коридорах стояли рыцарские доспехи, какие-то статуи, к которым никто не приглядывался, расписанные узорами напольные вазы. Все покрывал равномерный слой пыли.

Спустя еще несколько минут они оказались у массивной двери, которая, по мнению Грей, если предчувствия ее подруги верны, должна вести в библиотеку. Как ни странно, обе девушки оказались правы.

— Нужно как следует осмотреться, — заявил Кроу, приближаясь к стеллажам. — Ищите все, что может дать ответы на наши вопросы.

Обход библиотеки занял немало времени, хотя она и оказалась не такой огромной, как в академии. Несколько вытащенных наугад книг не прояснили ситуацию: они были написаны на языке, который не знал даже Кроу. Хотя буквы выглядели привычно, а некоторые слова напоминали родной для большинства из них тумалонский.

— О, Создатель, взгляните на это! — в ужасе прошептала девица Уоллес, замерев у одной из стен и указывая на висящий на ней портрет. — Кто это?

Остальные подошли ближе и присмотрелись к изображенному на картине человеку: непривычно красные глаза, сильно заостренные уши, лицо покрыто короткой шерсткой. Левую руку ему заменял деревянный протез, который он совершенно не скрывал, а как будто, наоборот, позировал так, чтобы увечье было заметно. Одет человек был в некое подобие мантии, одновременно напоминающее тогу.

— Они здесь все такие, — буркнул Уоллес, успевший посмотреть еще пару портретов. — Красноглазые и мохнатые.

— Очевидно, так выглядят обитатели этого… мира, — предположил Кроу.

И получил в ответ пять вопросительных взглядов.

— Что? Тумалон существует в двух мирах одновременно — это всем известный факт. А где два мира, там и больше. У того же мира оборотней есть так называемая изнанка, на которую можно перейти в определенных местах. И изнанка эта похожа на мир людей, где родилась госпожа Грей, но это не тот же мир. А сколько всего реальностей, одному Создателю известно. И то не факт. Если уж природа нашего острова так нестабильна, что он постоянно перемещается между двумя мирами, то вполне логично предположить, что какая-то его часть могла провалиться и в третий. Учитывая то, что мы тут видим, маловероятно, что мы переместились в пространстве в пределах двух известных нам миров. Еще менее вероятно перемещение во времени. К тому же и в мире людей, и в мире оборотней наша магия работает и так было всегда. Даже на изнанке мира оборотней магия работает, пусть и с трудом. А здесь совсем глухо. Так что, полагаю, это какая-то четвертая, прежде неизвестная нам реальность, только эта версия все объясняет.

Конец ознакомительного фрагмента