Магия Акильфадии свела Тангура Кога с ума, но никто этого не замечал. Все считали его просто жестоким самодуром. Только Иоле была известна истина, потому что вождь часто приходил к ней не ради того, чтобы утолить плотские потребности — она была единственным человеком, кому он мог излить накопившиеся в душе боль и страх. Провидица искренне любила его и принимала таким, какой он есть. Её верность не знала границ, поэтому Иоле он доверял больше, чем даже самому себе. Он сам привёл к ней пятнадцатилетнюю Вею и попросил рассказать девочке об Аллелии. Всем в Акильфадии строго-настрого запретил даже произносить это имя, но магии было нужно, чтобы дочь вождя знала о том, что у неё есть мать.

Это случилось около пяти лет назад, и незадолго до неожиданной просьбы вождя провидица потеряла первого из сыновей. Она уже тогда знала, что лишится всех троих, но это знание не приносило облегчения. Иола не была расположена к долгим и откровенным беседам, особенно это касалось Тангура Кога, его рыжей колдуньи Аллелии, их несчастной во всех отношениях дочери и магии в принципе. Тогда Вея услышала очень эмоциональную историю о том, как однажды в Акильфадию привезли непокорную ведьму, и глава клана потерял разум от похоти. Обида, гнев, отчаяние — убитая горем мать выплеснула на напуганную девочку всё наболевшее. К счастью, Тангур не захотел выяснять, о чём говорили женщины, и не заметил, что дочь начала бояться его ещё сильнее.

Позже Иола исправила эту ошибку и поговорила с Веей уже спокойно, но подробности жизни Аллелии в плену у Тангура не стали после этого выглядеть более привлекательно. Провидица о многом умолчала. Девушка ещё до этих бесед знала, что её отец жестокий тиран — она просто утвердилась во мнении, что его уже ничем не исправить. Добра от этого человека Вея никогда не видела, да и Лесс характером пошёл в отца, и уже в одиннадцатилетнем возрасте был совершенно невыносим. И одичавшая Аллелия наотрез отказывалась признать в своей зеленоглазой копии родную дочь. Это всё было очень печально, но меркло на фоне того, что открылось провидице в последнем её видении.

— Я не рассказала тебе о магии, которая виновна во всём, что происходит по эту сторону Лунных гор, — после продолжительного молчания призналась наконец-то Иола.

— Люди во всём виноваты, а не магия, — возразила Вея. — А если вернуться к истокам всех бед, то виноват король Мэрвик Безжалостный, который первым объявил охоту на колдунов. Я знаю историю клана акильфов, мне Элеот рассказывал.

— А легенду о золотых драконах ты знаешь? — мягко улыбнулась в ответ провидица.

— Их всех убили ради чешуи и рогов, которые ценились дороже золота, — поделилась своими знаниями девушка. — Тебе не кажется, что сейчас не время рассказывать друг другу легенды и сказки? Мы сами вымрем через пару дней, и…

— Если ты беспокоишься о маленьких чёрных драконах, то их больше не будет, — перебила её Иола и горестно вздохнула, что заставило Вею нахмуриться.

— Тебе было видение? Но как? Проводники всю магию в Акильфадии убили. Даже целебной нет, я пробовала. Вот, смотри, — девушка закатала рукав и предъявила собеседнице ссадину на локте, полученную накануне вечером при падении на скользких ступенях двора. — Раньше я могла заживить такое сразу же, а с этим со вчерашнего дня ничего не могу сделать. И так у всех.

— Мой дар зависит не от магии, а от воли богов, — снова вздохнула провидица. — И да, мне было видение. Этот замок в руинах, горы рушатся, всё вокруг залито кровью, а высоко в небе бьются насмерть очень большие чёрный и золотой драконы.

— Это вроде лютой зимы, которую ты предсказала, но не смогла разглядеть, в чём кроется её лютость? — зло сверкнула глазами Вея. — Или в этот раз объяснение есть?

— Есть, — кивнула Иола и прямо посмотрела девушке в глаза. — Ты дала людям надежду на спасение, но не спасётся никто. Если мать рассказала тебе о проводниках, то должна была сказать и то, что скоро сюда заявится настоящее чёрное чудовище. Большое, огнедышащее, с огромными крыльями, когтистыми лапами и острыми зубами. А золотой дракон в Акильфадии только один, девочка, и это — ты. Магии для тебя здесь больше нет, ты — обычный человек, а дракон будет самым настоящим. Ещё нужны объяснения, или этого достаточно?

Глава 4. Вечер в Предгорье

— Я решилась на эту поездку только ради того, чтобы мы с тобой до свадьбы успели привыкнуть друг к другу. Дала тебе лошадей, предлагала воинов, всю дорогу слушала пошлые шуточки твоих дружков, но ни разу не пожаловалась на неудобства и ни о чём не просила. Да, мне не нравится идея в самом начале зимы переправляться через эти проклятые горы, потому что там опасно. В реке ледяная вода, камни на тропе наверняка скользкие, а в конце пути нас с распростёртыми объятиями ждут сотня лучников и сорок колдунов. Первые утыкают и тебя, и меня стрелами с ног до головы, а вторые обрушат сверху камни и приправят всё это какой-нибудь жуткой магией. Я не хочу идти туда, но иду, чтобы ты понял, что женишься не на трусливой пустышке. Чем из перечисленного я заслужила недоверие и обвинения в предательстве? Не трогала я твоего дракона. Даже не приближалась к нему, потому что от него тухлятиной воняет. С мальчишки обгорелого спрашивай, который постоянно возле клетки вертится, а меня обвинять не смей, понял? Ещё одно такое обвинение, и я разорву помолвку!

Маркус спокойно выслушал гневную речь невесты и счёл своим долгом напомнить:

— Ты не можешь разорвать помолвку, и прекрасно об этом знаешь. Решение об этом браке принято королём, и мне придётся жениться на тебе даже в том случае, если сейчас я услышал только ложь. А ты солгала, и я в этом уверен.

— Убирайся вон из моего шатра, Маркус Колехорт! Видеть тебя больше не хочу! Помолвку я, возможно, и не могу разорвать, но вернуться домой могу точно!

— Ты останешься. На рассвете мы двинемся к переправе, а потом вверх по реке в Акильфадию.

— Ещё чего! Ты мне пока ещё не муж, чтобы командовать! Я уезжаю немедленно!

— Не муж, — согласился Маркус. — Но ты останешься, потому что за пределами этого шатра тебя ждёт смерть.

Таирия гневно сузила глаза и окатила жениха презрительным взглядом.

— Что, прикажешь своим уродам меня убить?

— Зачем? Ты уже сама себя убила, только, кажется, даже не подозреваешь об этом.

— Да не делала я ничего! — яростно топнула тёплым сапожком по ковру девушка.

— Нет? — недоверчиво приподнял одну бровь Маркус и скрестил руки на груди.

— Сказала же, что нет! Что ещё ты хочешь от меня услышать?

— Во-первых, я хочу, чтобы ты перестала кричать, потому что твой визг меня раздражает. Во-вторых, услышать я хочу правду, но ты её говорить не желаешь, поэтому мы поступим следующим образом: ты сейчас меня внимательно выслушаешь, а потом я отпущу тебя на все четыре стороны.

— И в чём подвох? — криво усмехнулась Таирия.

— Подвоха нет, — пожал плечами Колехорт, прошёл через шатёр к горе мягких перин, служивших его невесте постелью, и бесцеремонно улёгся на них, закинув руки за голову. — Ты уже слушаешь, да? Можно начинать? Ну так вот… В юности ваш будущий супруг, леди Таирия, очень много времени проводил в горах в компании старшего наставника, потому что тем, кто тренирует и приручает боевых чёрных драконов, нужно знать всё о повадках и образе жизни этих существ в дикой природе. Пока не научишься понимать их, они не начнут понимать тебя, и всё такое. Однажды на закате дня я нашёл себе надёжное укрытие и наблюдал оттуда за тем, как самка учила своего детёныша правильно использовать цветы подгорника для создания проводников, которые помогают охотиться.

— Я же сказала…

— Заткнись и слушай дальше, — сменил Маркус интонацию с беззаботной на предупреждающую. — Самка показала детёнышу цветущий кустик подгорника, а когда юный дракончик разинул пасть, чтобы слопать цветы, она отвесила ему оплеуху. Потом мамаша вырвала растение вместе с корнем, сунула его себе между зубов, изогнулась дугой и закричала так, что мне этот крик потом полгода в кошмарах снился. Дракончик тоже испугался, но он сразу понял, что означал этот крик, а мне пришлось искать ответ у наставника. Оказалось, что таким образом самка показывала детёнышу, что если он съест весь куст целиком, то ему будет очень и очень больно. Всего один крошечный цветок этого растения вызывает у дракона выпадение одновременно от десяти до пятнадцати поражённых проводниками чешуек в зависимости от возраста особи. И это болезненный процесс, Тая. Тот, кто надоумил тебя накормить моего дракона подгорником, либо не знал, либо намеренно не объяснил, чем это чревато. Драконы-проводники — это вообще не драконы. Представь себе крошечного червячка, который не длиннее пшеничного зерна и не толще твоего волоса. Представила? Вот это и есть проводник. Эти червячки одним концом прикрепляются изнутри к чешуйке, а другим прорастают в драконью кожу так глубоко, что поражённая чешуя при линьке не выпадает — её можно только с мясом вырвать, как ноготь из пальца. А сок подгорника стимулирует процесс отторжения заражённой чешуи с точно такими же ощущениями. Чем больше цветков попадёт в пасть дракона, тем больше чешуи он потеряет, и тем сильнее будет боль, которую он при этом испытает. Представляешь, да, каково было Ветру? А я всё понять не мог, почему он в последние дни всё время ворчит, стонет и постепенно звереет. Я очень долго учился разводить зелье так, чтобы в получившемся растворе сока было ровно столько, сколько содержится в определённом количестве цветков, поэтому ошибиться не мог, а сейчас вдруг обнаружил, что мой дракон облысел больше, чем наполовину, хотя потерять за последние дни он должен был не больше тридцати маленьких чешуек. Исходя из этого, у меня к тебе всего три вопроса. Первый — кто надоумил тебя это сделать и дал зелье? Сама бы ты до такого точно не додумалась. Второй — где остатки этой отравы? И третий — кто поил зельем дракона и выбрасывал из клетки чешую?