Пыла у Таирии после этого монолога заметно поубавилось — видимо, всё-таки поняла, что совершила какую-то невероятную глупость. Но упрямства, увы, меньше не стало. Вместо того, чтобы ответить на вопросы жениха, леди Эгри гордо вздёрнула подбородок и заявила:

— Я тебя выслушала. Прощай, Маркус. Я еду домой.

Он вздохнул, отвернулся и устало посмотрел на покачивающийся от ветра купол шатра.

— Хорошо. Уезжай. Только учти, что у драконов очень хорошая память на запахи, и Ветерок наверняка помнит, как пахнет человек, причинивший ему столько боли. Мы выпустили бедолагу поохотиться, и в клетку я его, пожалуй, больше запирать не буду. Если ты ни в чём не виновата, значит, утром мы будем складывать погребальный костёр для останков кого-то другого. Хотелось бы, конечно, обойтись без жертв, но… Ладно, забыли. Извини, если я не прав. И не выходи на улицу, если всё-таки прав.

Маркус встал с тюфяков и направился к выходу. Ему хватило всего одного короткого взгляда на побледневшую и застывшую невесту, чтобы понять, что это именно она напоила дракона зельем. Когда Колехорт проходил мимо, Таирии всё же хватило ума схватить его за рукав и виновато признаться в содеянном — жить-то хочется.

— Не злись, — попросила девушка и нежно провела рукой по щеке Маркуса, заметив, как на виске жениха нервно подёргивается тонкая жилка. — Я же хотела как лучше.

— Лучше? — вскинул чёрные брови Колехорт, заглянул в её красивые карие глаза своими холодными серыми и не слишком вежливо отстранил невесту подальше от себя. — Ты ведь понимаешь, зачем я сейчас лежал на твоих подушках, да?

— Чтобы позлить меня тем, что завалился на них в грязной одежде и сапогах? — кокетливо улыбнулась Таирия.

«Круглая, беспросветная дура», — подумал Маркус и вздохнул. Он не обязан был объяснять невесте последствия её глупой и жестокой выходки, но она должна была знать о его дальнейших намерениях, поэтому Колехорт вернулся к постели девушки, взял одно из одеял и вытащил из лежавшего рядом маленького ридикюля пузырёк с её духами.

— Ты проведёшь эту ночь в компании Микенора, но сначала вымоешься и сменишь одежду, — сообщил Колехорт девушке, хмуро наблюдавшей за его действиями. — Мик принесёт ведро конского навоза и будет подбрасывать его в жаровню до тех пор, пока вонь не пропитает здесь всё, включая твои вещи, волосы и кожу. Пахнуть будет очень неприятно, но если хочешь жить, потерпишь. А я проведу эту ночь в клетке Ветра, буду пахнуть тобой и постараюсь убедить его, что человека с твоим запахом разрывать на куски не надо. Если к утру ты окажешься вдовой невестой, это будет только на твоей совести, поняла?

Таирия перестала глупо улыбаться, снова побледнела и уверенно кивнула.

— Хорошо, леди Эгри. Я рад, что у моей будущей жены при полном отсутствии здравого смысла есть хотя бы инстинкт самосохранения, — холодно ухмыльнулся Маркус. — Если мне удастся дожить до утра и помириться с драконом, на рассвете мы выдвинемся в Акильфадию. Судя по состоянию шкуры Ветерка, ты позволила улететь в горы сотням тысяч проводников. Полагаю, ты ничего не знаешь об этих созданиях, поэтому немного проясню последствия. У проводников есть внутренняя природная магия, направленная исключительно на сохранение вида. Когда заражённая чешуйка дракона выпадает и начинает подсыхать, эта магия запускает процесс размножения. Проводник увеличивается в размерах и принимает облик того чешуйчатого существа, на котором он жил. Крошечный червячок превращается в маленького дракона и летит искать пищу. Он наедается до отвала, поднимается высоко в небо, на лету высыхает, а потом рассыпается на бессчётное количество личинок, которые ветер разносит по округе. Проводниками они называются потому, что драконы намеренно вызывают у себя выпадение чешуек перед охотой, а потом просто летят по следу этой маленькой заразы. Им так добычу искать и выслеживать не надо.

— Удобно, — криво и как-то нервно улыбнулась Таирия.

— Удобно, — согласился Маркус. — Но у проводников разума ещё меньше, чем у тебя. Ими движут только инстинкты, а самая любимая пища для этих тварей — человеческая плоть. Помнишь, ты спрашивала, зачем мы проделываем десятидневный путь к северному берегу озера, если переправа находится южнее, и до неё напрямик всего четыре дня?

— Ты сказал что так проводники сразу же полетят в горы, а оттуда — в Акильфадию, потому что до селений магов путь напрямую по воздуху получится в три раза короче, чем до ближайших деревень по эту сторону хребта.

— Угу. И я добавляю в состав зелья ещё кое-какие ингредиенты, которые не позволяют драконам-проводникам жить дольше нескольких часов. Они просто дохнут и не разносят заразу. Сколько раз ты давала Ветру своё зелье?

— Два. Сразу же после того, как ты давал своё, — честно призналась Таирия, присела на низкий трёхногий табурет и испуганно посмотрела на Маркуса. — Если в моём зелье не было того, что добавляешь ты…

— Акильфадия усеяна обглоданными костями колдунов и обычных людей, которые там жили, а в горах не осталось ни одного живого существа, кроме спящих в это время года чешуйчатых змей и схашивий, — закончил за неё фразу Колехорт. — Весной гады проснутся, выберутся на поверхность и заразятся разлетевшимися повсюду личинками, которые получились из первой партии созданных тобой проводников. Змеям это вряд ли чем-то грозит, а травоядные схашивии будут активно питаться растущим здесь в изобилии подгорником, кричать от боли и плодить полчища кровожадных тварей размером с половину ладони. Второй раз ты дала дракону зелье вчера вечером. Способность передвигаться получившиеся в результате этого проводники обрели ближе к рассвету. Живут они два дня, в горах еды для них не осталось, мы их возвращения не видели, поэтому очень велика вероятность, что ближайшие селения по эту сторону гор уже прекратили своё существование, и прожорливые малютки летят вглубь королевства, уничтожая всё живое на своём пути. К завтрашнему вечеру это закончится, но в землях Предгорья не останется ни одной живой крысы, не говоря уже о людях. Чёрный Ветер повторит маршрут проводников, не найдёт добычи и вернётся сюда очень голодным и злым, а от меня будет пахнуть твоими духами, и я, вполне вероятно, стану его ужином.

— Ты специально так говоришь, чтобы меня напугать, — недоверчиво сощурилась девушка.

— Нет, — возразил Маркус. — Я специально так говорю, чтобы ты понимала, за какое количество загубленных жизней король прикажет тебя повесить, когда мы вернёмся в столицу. Но перед этим, если мне удастся дожить до утра, я провезу тебя по всем уничтоженным твоей глупостью землям и заставлю собственноручно добить каждого, кого уже нельзя будет спасти. Если я правильно помню, твой план расправиться с акильфами выглядел именно так — сначала скормить всех проводникам, а потом прикончить оставшихся. Поздравляю, половину этого плана ты уже реализовала, а теперь получишь возможность своими нежными, холёными руками завершить начатое. Советую помыться и переодеться побыстрее, потому что Ветер может вернуться в любой момент.

Он бросил на притихшую невесту презрительный взгляд, вышел из тёплого шатра, вдохнул полной грудью морозный вечерний воздух и наконец-то позволил себе громко и очень неприлично выругаться. Хьюдрик, который всё это время нервно мерил шагами пространство перед входом в шатёр леди Эгри, остановился и вопросительно посмотрел на молодого лорда.

— Что? — рыкнул на полуслепого старика Колехорт. — Не трогал я её, мы просто немного побеседовали.

— Я слепой, а не глухой, — напомнил ему Хью. — Ты сейчас сказал леди Эгри в три раза больше слов, чем я слышал от тебя за все годы нашего знакомства. Всё выяснил, что хотел?

— Да. Я женюсь на отвратительно лживой, непроходимо глупой, невероятно доверчивой, катастрофически недальновидной и самовлюблённой истеричке. А зелье ей дал наш мудрый и справедливый король Эгдан.

Маркус брезгливо сплюнул, перекинул через плечо одеяло Таирии и зашагал обратно в сторону драконьей клетки, не забыв перед этим распорядиться, чтобы Хьюдрик отправил Микенора за конским навозом. В зловонии, которое он намеревался устроить в шатре невесты, не было никакой нужды — Маркус просто хотел хоть как-то наказать маленькую идиотку за то, что она натворила. Во-первых от леди Таирии к утру будет вонять так, что она сама себя возненавидит. Во-вторых, она не выносит вида изуродованного лица Микена, в компании которого проведёт всю ночь. И в-третьих, после всего этого у неё точно не возникнет желания повторять содеянное, хотя зелье мерзавка так и не отдала.

Не всё из того, что Маркус наговорил своей будущей супруге, было правдой. Дикие чёрные драконы не пользуются помощью проводников в охоте постоянно — они делают это только в том случае, если больны, слабы, ленивы или от старости утратили нюх, как это уже давно случилось с Чёрным Ветром. В первом месяце лета, когда первый раз зацветает подгорник, такие драконы порождают проводников, а потом просто движутся по особому магическому следу, который оставляет за собой стайка маленьких прожорливых чудовищ. След очень быстро исчезает, поэтому слабые драконы стремятся поскорее наесться от пуза и залечь в спячку до осеннего цветения горных трав.