— Привет, Ветерок. Устал, да? Я отпущу тебя поохотиться, если разрешишь провести небольшой осмотр и пообещаешь не есть людей. Договорились?

— С ума сошёл? — невозмутимо уточнил Хьюдрик. — У тебя нет с ним мысленной связи, где ты потом собираешься его искать?

— Он вернётся, — робко подал голос Олаф.

— Откуда такая уверенность? — нахмурился старый командир. — К тебе что ли он вернётся?

— А ему больше некуда возвращаться, — пожал плечами мальчик. — У него нет хозяина. Последний погиб, связь утрачена. В гарнизон на юге он не полетит, потому что знает, что его там ждёт. По этим горам проходит граница территории чёрных драконов, поэтому на запад без приказа ему тоже хода нет. Остаются только север и восток, но на востоке нет гор, а до Северных ему не долететь — сил не хватит. Мы кормим его и не обижаем. Он вернётся, я уверен.

— Вернёшься? — поинтересовался Маркус у дракона, который в ответ испустил тяжёлый продолжительный вздох и косо посмотрел на дрессировщика большим жёлтым глазом.

— Я бы не стал так рисковать, — поморщился Хьюдрик. — Может, объяснишь уже, что произошло?

— Есть подозрение, что в Акильфадию отправилось гораздо больше проводников, чем мы намеревались туда послать, — поделился своими сомнениями Маркус. — Я хочу осмотреть его чешую, чтобы убедиться, что это не так. Не хотелось бы при этом лишится руки или головы, поэтому нужно договариваться.

— Никогда не понимал, как вам вообще удаётся о чём-то договориться с этими тварями, — признался старый воин. — Ладно, поступай, как знаешь, если уверен, что мы не станем его ужином.

— Спасибо, — усмехнулся Маркус, потому что разрешение Хьюдрика на то, чтобы выпустить дракона, ему в принципе не требовалось.

Он разговаривал с Чёрным Ветром ещё некоторое время, пока не убедился, что зверь его не понимает. Даже с дрессированными старыми драконами работать непросто — они слишком сильно привязываются к своим хозяевам и неохотно идут на контакт с новыми. Все десять дней путешествия в свободное от выслушивания болтовни невесты время Маркус пытался установить с Ветром хотя бы намёк на связь — разговаривал с ним, подкармливал сверх нормы, искал подход, но получалось из рук вон плохо.

— Можно я попробую? — предложил свою помощь Олаф.

— Ну попробуй, — пожал плечами Колехорт.

Следующие несколько минут он с удивлением наблюдал за тем, как бывший помощник оружейника чуть ли не нежно воркует с чудовищем и бесстрашно суёт руки между прутьями клетки, совершенно не опасаясь за их сохранность. И если на Маркуса дракон смотрел недобро, то в его взгляде, обращённом на изуродованного пожаром мальчика, светилось полное понимание.

— Людей есть нельзя, но ты это и так знаешь, да? — тараторил Олаф, ласково поглаживая морду Чёрного Ветра. — Ты же умный и воспитанный, а воспитанные драконы не охотятся на людей и всегда возвращаются к тем, кто о них заботится. Ты ведь вернёшься ко мне, правда? Позволишь Маркусу тебя осмотреть, потом поохотишься на каких-нибудь горных львов или медведей и вернёшься, да? Тебе не нравится эта клетка, я знаю, но это временно. Если будешь хорошо себя вести, я попрошу Колехорта, чтобы он больше не заставлял тебя в ней сидеть. Ты ведь мой друг, да? А друзья всегда помогают друг другу.

Дракон высунул из пасти длинный раздвоенный язык и обвил им руку Олафа. Хьюдрик дёрнулся, чтобы оттащить мальчишку от клетки, но Маркус его остановил и жестом велел не вмешиваться. Язык оставил на рукаве походной куртки мальчика липкий слюнявый след и вернулся обратно в пасть.

— Я его выпущу, да? Можно? — вопросительно посмотрел Олаф на Колехорта и, получив утвердительный кивок в качестве разрешения, дёрнул на себя тяжёлый засов, запирающий механизм сложного замка.

Ещё несколько минут ушло на то, чтобы открыть замок. Старый командир нервничал, Маркус задумчиво смотрел на мальчика, а дракон терпеливо ждал своего освобождения. Когда задний борт клетки наконец-то оказался распахнутым, Чёрный Ветер с недовольным ворчанием выбрался на присыпанную снегом лужайку, потянулся, расправил крылья и покорно продемонстрировал людям практически полностью лишённые чешуи бока.

— Мать честная… — изумлённо округлил глаза Хьюдрик Масс и подошёл немного ближе, чтобы убедиться, что основательно испортившееся зрение его не обманывает. — Этого не может быть.

— Не может, — согласился Маркус, которого вид матово-чёрной голой кожи дракона привёл в состояние холодной ярости. — Зелье есть только у меня, и я точно рассчитал обе дозы. Олаф, Ветер твой. Можешь отпустить его, если уверен в возвращении.

— Мой? — непонимающе моргнул юноша.

— Мы позже это обсудим, а сейчас мне нужно немного потолковать с невестой и постараться при этом её не задушить.

Колехорт круто развернулся на пятках и широкими шагами направился к шатру Таирии, без тени сомнений оставив растерянно моргающего подростка наедине с драконом. У Хьюдрика ноги были короче, ему уже перевалило за шестьдесят, и старик едва поспевал за молодым лордом Акильфадии, но всё же пытался убедить Маркуса, что ссориться с Таирией Эгри ему сейчас не с руки. Бедняга так запыхался, что с трудом переводил дыхание, и Маркус сжалился над ним — остановился, позволил отдышаться, а потом сказал:

— Я не знаю, как она это сделала, но население Акильфадии как минимум в сто раз меньше того количества проводников, которые туда улетели. Сотня маленьких прожорливых чудовищ на одного человека. Ты понимаешь, что это значит? Я теперь лорд большого кладбища, Хью, и кое-кто должен объяснить, как такое могло случиться. Не бойся, я её не убью, хотя леди Таирия этого явно заслуживает.

Глава 3. Дочь вождя

Совет старейшин прошёл хуже некуда. Вея никогда не присутствовала на таких мероприятиях, потому что отец не допускал на них женщин, но в этот раз её пригласили и даже дали право голоса как единственной наследнице погибшего вождя.

— Нет смысла выбирать сейчас нового главу, потому что Эгдан всё равно пришлёт сюда своего человека сразу же, как только узнает о смерти Тангура.

— А мы не обязаны ему докладывать. У нас в наличии четырнадцать магов разного возраста. Аллелия и без их помощи одним только взглядом способна обрушить половину горы в реку, чтобы навсегда перекрыть вход в Акильфадию.

— Аллелия давно выжила из ума и ест сырое мясо, потому что даже огонь развести не может. Забудьте об этом. Реку перегораживать нельзя. Вода пойдёт сюда, и нас всех смоет в Грязное море. Нужен другой выход.

— Да какой ещё выход? Люди напуганы. Либо мы оставляем всё, как есть, и ждём прихода нового тирана, либо наконец-то попытаемся добиться свободы от власти Сеаркаты.

— О какой свободе идёт речь, если этот полуостров является частью королевства? Вы бунт что ли решили устроить? По-моему, уже и так понятно, откуда взялись чёрные драконы. Ещё несколько таких налётов, и бунтовать будет некому. Надо думать о том, как спасать оставшихся. Кто-нибудь знает, как остановить драконов?

— Их нельзя остановить. Будем прятаться, пока это не прекратится.

— Если мы будем прятаться, нас всех перебьют, как крыс.

У Веи от этого бесконечного спора голова шла кругом. Поразительно, но сражаться за свободу Акильфадии от власти Сеаркаты предлагали те, кто прибыл на полуостров по приказу короля. Эти люди уже давно должны были отправить в канцелярию Эгдана птицу-вестника с докладом о смерти Тангура и с мольбой прекратить драконьи атаки, но никто этого не сделал. Тангур разгневал короля, и тот послал сюда тучи драконов — это же было очевидно. Нужно было просто сообщить владыке о том, что Акильфадия не оказывает никакого сопротивления и готова и дальше проявлять полную покорность, но те, кто получал от Сеаркаты жалование за верную службу, спорили теперь о том, нужно устраивать открытый бунт или нет.

— Сколько у нас осталось людей? — раздражённо выкрикнула она, пытаясь перекрыть своим звонким голосом шумный спор.

Старейшины дружно смолкли и уставились на неё, как на заморскую диковинку. Они напрочь забыли о её присутствии, и теперь удивлялись, как она вообще осмелилась вмешаться в мужские дела.

— Я спросила, сколько у нас осталось людей, — упрямо повторила Вея, обводя присутствующих гневным взглядом. — Это простой вопрос. Кто-нибудь из вас в состоянии на него ответить? Колдунов вы посчитали, а остальных? Нет? Никто не удосужился? Тогда давайте, я сделаю это за вас. Четыре дня назад население Акильфадии насчитывало девятьсот сорок два человека — это пятьсот одиннадцать мужчин и четыреста тридцать одна женщина разных возрастов. У нас было четыреста двадцать воинов в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет. Они все мужчины, поскольку хвататься за оружие — не бабское дело. Остальные пятьсот двадцать два человека — это женщины, дети и беспомощные старики. За четыре дня мы потеряли сорок воинов из замка, включая моих отца и брата. В трёх уничтоженных северных селениях, которые у нас, как вам известно, самые крупные, проживало триста шестьдесят четыре человека, а в живых там осталось всего одиннадцать душ. Воины погибли все, а их на это число приходилось двести двадцать три. Что получается в остатке? Сто пятьдесят семь воинов и… И триста девяносто два человека, не способных держать в руках оружие. Итого пятьсот сорок девять человек. И это я ещё хутора не посчитала, из которых до сих пор нет никаких вестей. Можно смело сбросить со счетов ещё сотню жителей. Нас осталось меньше половины от того, что было. Воинов чуть больше ста человек, а остальные — женщины и дети. Из четырнадцати колдунов, о которых вы говорите, пятеро ещё даже ходить не умеют, а колдовать не может никто, потому что чёрные драконы в таком количестве уничтожили здесь почти всю магию. Вы даже об этом не захотели подумать, потому что боитесь, что новый глава клана, которого пришлёт Эгдан, лишит вас власти и права что-то решать. В Акильфадии не будет нового вождя, потому что здесь никто не выживет — этого вы ещё не поняли? Между первыми налётами было два полных дня, и сейчас у нас пока ещё есть время собрать людей и спрятать их в горных пещерах, куда драконы не суются. Хотите бунтовать и требовать свободы? Вперёд! А я, глупая женщина, пойду спасать тех, за кого должны отвечать именно вы. Кажется, я слышала, что кто-то из вас разделяет моё мнение? Или мне всё-таки показалось?