— Ты обещал! — снова прорычал Джевед. — Кем ты будешь, если не сдержишь своё обещание?

— Мудрым правителем, — пожал плечами Эгдан. — Я знаю, что Гаха-Диун способен разрушить магическую стену, возведённую ведьмами вокруг горы Меллео, и предположил, что ты попросишь его об этом, поэтому заранее позаботился об интересах моих королевств. Этой ночью корвиги увезли бесполезную для нас рыжую ведьму в свои земли, потому что боготворят её, а остров Сеар в обмен на этот щедрый дар получил гарантию, что набегов больше не будет даже в том случае, если золотой дракон издохнет. Гаха-Диуну всё известно, и он даже принимал в этом непосредственное участие, поскольку признал мудрость такого решения. Прости, Джевед, но тебе придётся пересмотреть свой план мести и довольствоваться только смертью Колехорта. А теперь сядь, мой мальчик, и прояви хоть немного интереса к теме, которую мы здесь обсуждаем. Я не могу усадить свой зад на два трона одновременно, поэтому нужно решить, кем заменить слизняка Наэна.

Джевед не хотел участвовать в принятии столь важного решения, поскольку был зол, как тысяча демонов, вместе взятых. Он не видел, как умерла Таирия, но испытывал такую боль от её потери, что утолить эти невыносимые страдания могли только равноценные муки Колехорта. Эгдан, которого тоже следовало наказать за подлость, лишил его этой возможности, поэтому правильным могло быть только одно решение.

— Я поеду в Меллеорию и буду править ею от твоего имени.

— Ты нужен мне здесь, — нахмурился Эгдан.

— У тебя четыре наследника, вот и займись их перевоспитанием, чтобы было кому передать корону, а я больше не желаю видеть ваши отвратительные рожи и слушать гнусные речи, которые вы называете политикой. Либо ты назначишь наместником меня, либо я просто навсегда исчезну из твоей жизни сегодня же. Выбирать тебе, мудрый король. Пусть мне сообщат о решении, а я пока соберу свои вещи.

Джевед ушёл, а когда стражники закрыли за ним дверь, король Эгдан вернул корону на свою голову и с видом победителя посмотрел на советников.

— Я же говорил, что он согласится. Если сможет стать хорошим правителем там, то справится потом и здесь. Поскорее бы только Гаха-Диун получил от Колехорта то, что хочет, а то жажда мести портит мальчику характер.

Глава 5. Дела богов

У Хьюдрика не было слов. У Микенора они имелись, но преимущественно неприличные. Ведьмы каким-то заклинанием погрузили обоих мужчин в глубокий сон, а разбудить удосужились только тогда, когда изменить что-либо было уже невозможно. Маркуса нет — его тоже усыпили и отдали королю Эгдану, потому что какому-то колдуну понадобилась кровь Колехорта. Веи нет — её забрали кьорвиги, заключившие сделку с тем же самым королём. Девушка при этом тоже крепко спала, поскольку это был единственный способ угомонить её, когда забирали Маркуса. И Лейзы нет — она отправилась в путешествие на Мёртвые острова вместе с Душой золотого дракона, чтобы выполнить свои клятвы. Зато есть Таирия Эгри, которая каким-то чудом ухитрилась выжить в опустевшей Акильфадии, но при этом потеряла ребёнка, рассудок и волю к жизни.

— Да чтоб вас всех демоны…

— Мик, уймись, — проворчал старик, прервав очередной поток отборной брани. — Надо понять, что и для кого мы теперь можем сделать.

— Вы не должны ни во что вмешиваться, — возразила на эти слова дородная красавица Гленда, которую Лейза оставила за главную. — Всё должно выглядеть в точности так, как было раньше. Вею увезли отсюда для её же безопасности. Колдун короля вряд ли станет нам вредить, но он не единственный, кто пользуется тёмной магией предков. Наша защита не устоит перед такой силой, понимаете? Если кто-нибудь из охотников приведёт сюда такого колдуна, мы ничего не сможем ему противопоставить. Никто не видел Вею, и любая из нас может выдать себя за неё, если потребуется. Мы остаёмся здесь и продолжаем делать вид, что ничего не изменилось. Никаких встреч и приёмов больше не будет. Никто больше не пересечёт магическую границу, но и отсюда тоже никто не выйдет. Это нужно для того, чтобы все думали, что Душа богини всё ещё здесь. Так её не будут искать.

— Но почему кьорвиги?! — возмутился Микенор. — Почему нельзя было увезти её в этот ваш Аукерост, например? Зачем вы отдали её дикарям?

Он волновался не за Вею, а за её спутницу, но их с Лейзой отношения были тайной для всех, поэтому приходилось проявлять осмотрительность даже в такой ситуации.

— Вольный народ чтит драконов как богов, — пояснила Гленда. — Они считают Вею божеством и не причинят ей никакого вреда. Напротив, с ними она даже под большей защитой, чем с нами, потому что их тысячи, и они мужчины, а наш клан и двух сотен ведьм не насчитывает. Верховная Мать будет в ужасе, конечно, что так вышло, но это и правда лучшее решение.

— Маркус всё ещё в Меллеории? — задумчиво поинтересовался Хьюдрик.

— Нет, — покачала головой ведьма. — Эгдану вчера нездоровилось, поэтому он, два его советника и колдун покинули замок в Набгарате только на рассвете. Вашего друга они забрали с собой. Наэн после этого прислал птицу с письмом. Просит не делать глупостей. Он больше не король, но всё же волнуется за судьбу своего народа.

— Его оставили наместником?

— Вряд ли. Он слишком добр, а Эгдан алчен. Думаю, это будет кто-то из сыновей короля.

— Я убью её, — неожиданно заявил Микенор.

— Кого? — уточнил Хьюдрик.

— Сучку Таирию, кого же ещё?

— А сейчас-то она в чём виновата?

— Мне просто очень хочется кого-нибудь убить, а она это заслужила, — пояснил Микен.

Гленда адресовала ему грозный взгляд, который мог означать только одно — мужчин снова уложат спать, если возникнет хотя бы подозрение в том, что они пытаются кому-то навредить или во что-то вмешаться. Хьюдрик обречённо покачал головой и на всякий случай спросил:

— Но птицу-то отправить можно?

— Мальчику, который в Лунных горах? — уточнила ведьма. — Не думаю, что это хорошая идея. Он захочет помочь кузену и пострадает сам. Пусть всё остаётся так, как есть.

— Как есть? — гневно вскинул брови Микенор. — Вы отдали нашего друга какому-то потрошителю и хотите, чтобы мы сидели тут тихо и делали вид, будто так и должно быть?

— Мик, она права, — поморщился Хьюдрик. — Прямо сейчас мы Маркусу ничем помочь не можем, а второпях наломаем дров. Сунемся спасать его — погибнем. Втянем в это Олафа — тоже ничего хорошего не выйдет. Нужно успокоиться и всё хорошенько обдумать.

Микен выдал очередную порцию ругательств и вышел на улицу. Он был зол на ведьм за то, что в своих решениях и действиях они руководствовались исключительно интересами и традициями клана. Им плевать на мужчин. Плевать на чужие чувства. Неприятнее всего было думать, что Лейза точно так же безропотно отдала бы и его тоже, если бы колдуну короля Эгдана понадобилась кровь не Маркуса Колехорта, а Микенора Рэдгала.

Ноги сами понесли его к маленькому шатру, где, по словам Гленды, разместили Таирию Эгри. Не ради того, чтобы убить эту глупую стерву — просто захотелось посмотреть, во что её превратили страдания. Из шатра ему навстречу вышла ведьма с ночным горшком в руках, но ни слова не сказала и ни единым жестом не дала понять, что входить нельзя. Только шаг в сторону сделала, чтобы ненароком не облить гостя содержимым своей ноши.

От прежней Таирии Эгри осталась только бледная тень. Она сидела на большой перине, одетая в лёгкую тунику, и, не моргая, смотрела в пространство прямо перед собой. Щёки ввалились, под глазами залегли тёмные круги, а взгляд казался таким безразличным, что Микен засомневался, заметила ли она вообще его присутствие. Девчонка не могла его узнать, потому что Лейза исцелила все уродливые увечья на теле и лице, но голос-то самого ненавистного калеки Таирия должна была помнить.

— Почему из всех, кто там оставался, выжила именно ты? — презрительно процедил Мик сквозь зубы. — И почему твоё появление снова сопровождается проблемами для других?

— Она тебя не слышит, — раздался за его спиной голос Ниримы, которая приходилась Лейзе двоюродной сестрой. — Не слышит, не видит и не боится, если ты именно этого добивался.

Ведьма обошла Микена сбоку, уложила Таирию на подушки и укрыла её тонким покрывалом.

— Зачем вы с ней возитесь? — брезгливо скривился мужчина.

— Боги уже покарали её за всё то зло, которое она причинила за свою недолгую жизнь, и в том, что она до сих пор дышит, есть какой-то смысл, — улыбнулась Нимира. — Подумай. Когда вы встретились впервые, это обернулось для вас проблемами. Возможно, нынешняя ваша встреча нужна для того, чтобы что-то исправить.

— В прошлый раз она чуть не убила Маркуса, а теперь спасёт ему жизнь? Так что ли? — скептически уточнил Микенор. — Не смеши. Кого она может спасти, если вы горшки за ней выносите?

— Время покажет, — прозвучал пространный ответ, после чего голос ведьмы понизился почти до шёпота. — Лейза просила сказать, что должна была так поступить. Не вини её.

Микен не ответил. Бросил на Таирию ещё один презрительный взгляд и покинул шатёр, потому что не хотел больше думать о Лейзе, говорить о ней и надеяться на то, что когда-нибудь она откажется от своего клана ради любви. Она предала его и поэтому не заслуживала, чтобы о ней думали.