«Опять он про возраст…» — вяло подумала я и провалилась в сон, моля всех известных и неизвестных богов о том, чтобы мне не приснился ещё какой-нибудь кошмар. Власов рядом, он живой, и здесь с нами точно ничего плохого не может случиться — бояться нечего. Ещё и Нефёд свернулся возле головы пушистой кошкой, намурлыкивая мне какую-то сказку, чтобы спалось хорошо.

Глава 73. Банальная драма

Разбудили меня запах тушёнки и сильный пинок сына в пустой желудок — просыпайся, будущая мама, кушать хочется. Вот маленький ведь ещё совсем, половины срока даже нет, а уже требовательный. Я перекатилась на другой бок, не обнаружила рядом с собой Власова и запаниковала, но почти сразу же услышала его голос, доносящийся с кухни, и успокоилась.

— Да не в мести дело. Лес ей этот нужен, ясно? — ворчала Белена еле слышно, почти шёпотом, но я уже навострила уши, чтобы не упустить что-нибудь важное.

— Может, нам правда уехать? — спросил Власов.

— Нет, так ничего не изменится, — возразила Белена. — Место это по особому правилу живёт с тех пор, как я по глупости дух Мишани к нему привязала. Ты про Мишаню-то знаешь? Ну про этого, который сын лесника.

— Эля рассказывала.

— А, ну знаешь, значит. Ну так вот с той поры у людей с природой здешней разногласие-то и пошло. Недопонимание было, а понять не хотел никто, что от духа этого лесного природе боль и вред только. Элька вот поняла, умница. Прочувствовала. А до неё что зря здесь творилось. Природа каждой новой ведьме великую силу давала в надежде на освобождение от моей ошибки, но мы три сотни лет кряду силу эту не на то тратили. Наследников недоделанных плодили, дух Мишани из одного тела в другое переселяли… А у природы так заведено, что она ежели силу свою кому даёт, то колдун этот хозяином заповедного леса становится. Только сила эта полной быть должна, чтобы настоящим хозяином стать. Ведьмам-то хорошо перепадало, много, и они одна за другой тут вроде как хозяйками себя считали, но это не то. У Дарёны большая сила была. Очень большая. И после неё только Марфа такой же была, а остальные — так… Пустой звук с амбициями. А когда у заповедного леса есть хозяин, другим колдунам там искать нечего. Если Эля всё тебе рассказала, то ты знаешь, что ведьмы местные невесткам свою силу передавали и умирали почти сразу после того, как у тех в пузе дитё расти начинало. Не может у леса быть двух хозяев разом, не положено так.

— А Назар? — спросил Власов.

— У Назара своя сила была, его Марфа только учила, — пояснила Белена. — Он хозяином здесь не был никогда. А Марфа была, но у неё интереса к этому не имелось, как и у других. Для себя она силу пользовала, а не для природы. И с собой всю эту силу в могилу унесла, а её передать надо было. Не для природы это надо, а чтобы на тот свет спокойно уйти. Но у природы в этом деле слово тоже имеется, она кому зря не позволит своё отдавать.

— Эля говорила, что Назар сюда преемниц возил уже после того, как Марфа умерла, — вспомнил Власов.

— Возил, — согласилась Белена. — Марфа любую более-менее подходящую приняла бы, а лес к этому времени уже так настрадался, что природа не хотела кому зря его отдавать. Мне сначала казалось, что Элька твоя очень странным выбором была, а теперь понимаю, что никто другой столько хорошего сделать бы здесь не смог. У неё душа чистая. Дури в башке много, от этого никуда не денешься, да и торопыга она, а сердце большое и доброе. Будь по-другому, она тоже ушла бы отсюда ни с чем, как и другие, кого Назар приводил. А они ведь все с собственным даром были, только не распознали ещё дар этот. Ну или он раскрыться не успел. Но он есть, природа его чувствует, потому и не принимала тех, кто ей помочь не сможет.

— У Эли тоже был дар? — удивился Толя.

Я вдруг поняла, что не могу больше называть его Анатолием Павловичем. Он старше, да, и через устоявшиеся в голове правила вежливости переступить сложно, но какое, к чёрту, может быть «вы» после всего, что между нами было и есть?

— У Эльки ничего не было, — усмехнулась Белена. — Пустота только, которую можно чем-то заполнить. Ну и человек она хороший, поэтому ей всё и досталось, что у Марфы было. А потом за заслуги ещё и сверху привалило. Она здесь единственная полноправная хозяйка за все эти три века. Такой силы ни у кого никогда не было и не будет, наверное. Это её лес. Прежние-то все любили говорить это, да только правды в тех словах было немного, а Эля твоя настоящая госпожа. Её даже леший побаивается. Ты ей только это не говори, а то зазнается.

— У неё с самомнением всё в порядке, — отозвался Власов, и я по голосу поняла, что он улыбается.

Какой же он всё-таки замечательный. Если бы тот кошмар про наш дом случился наяву, я бы, наверное, сломалась. Власов надёжный. Он — моя опора. Я, возможно, и самая сильная ведьма здесь за последние три столетия, но всё-таки женщина. И какой же я была дурой, когда сравнивала его с Мироном. Откуда у меня вообще взялась уверенность, что я люблю Мирона Карпунина? Наверное, мне просто нужно было кого-нибудь любить, вот я и ухватилась за первого мужика, который показался мне подходящим.

— А вот что сны вещие она видеть начала, это плохо, — вздохнула Белена, и я снова навострила уши.

— Почему? — спросил Власов.

— Да тяжко это, Толенька. Такой дар если с дурного проявился, то так теперь и будет предупреждать обо всех бедах.

— А разве это плохо?

— А разве хорошо, когда баба на сносях такое видит? — вопросом на вопрос ответила Белена. — Дитё-то всё чувствует, а она ночью так орала, что и водяной вылез поглядеть, чего случилось. Страшно это, понимаешь? И я помочь ничем не могу, потому как не умею с таким даром управляться. Не было у меня снов вещих никогда, но я видела, как это бывает. Беременной бабе такое точно ни к чему.

— Беременная баба всё слышит! — крикнула я из комнаты и встала с кровати, жалея о том, что удобства у Семёныча во дворе, а не в доме.

Власов немедленно появился в дверном проёме и широко улыбнулся.

— Проснулась?

«И улыбается он так обаятельно, что хочется тоже улыбнуться в ответ. Куда, интересно, мои глаза раньше смотрели?» — подумала я и сунула ноги в тёплые домашние тапки.

— Проголодалась, — призналась честно. — А у вас тушёнкой пахнет.

— Белена сказала, что это издевательство над мясом, — усмехнулся он. — Я макароны с тушёнкой сделал. Будешь?

— Угу, — кивнула я, натягивая куртку. — В туалет только сначала схожу.

Если улыбается, и в глазах нет тревоги, значит, возвращение Женьке её души прошло хорошо. Я боялась об этом спрашивать, если честно. Зря боялась — Белена и правда не взялась бы за этот сложный процесс, если бы не была уверена, что всё получится.

Нефёд сидел на крылечке и с сердитым видом наблюдал за тем, как Женька с Сергеем тискают во дворе перевёртышей, обернувшихся смешными пушистыми белочками. Выглядела девочка болезненно, но смеялась весело — это добрый знак.

— Они и в волков превращаться тоже могут, — сообщил ей Сергей, которому выдали сапоги Семёныча, потому что в тапках на улице холодно.

— Не надо в волков, я даже маленьких собак боюсь, — призналась ему Женька с искренней улыбкой.

Её коротко остриженными волосами играл осенний ветер — ласково, будто жалел этого несчастного ребёнка и не хотел огорчить слишком резким дуновением. Большие карие глаза сияли волей к жизни, и я тоже не удержалась от улыбки.

— Доброе утро! — поздоровалась громко, привлекая к себе внимание веселящейся парочки.

— Доброе, но вообще-то уже обед, — отозвался Сергей.

У этого вообще улыбка будто постоянно к лицу приклеена, и судить о его настроении можно только по её ширине. А Женька растерялась. Уставилась на меня удивлённо, неуверенно поздоровалась, а потом спохватилась и смущённо отвела взгляд.

— У тебя с утра всегда на голове такое?.. — поинтересовался Серёжа, но нужных слов найти не смог, поэтому жестом изобразил то, что видел.

Ну да. Моей утренней причёской кого угодно напугать можно.

— Сам дурак! — фыркнула я в его сторону, показала ему язык и заторопилась вглубь двора, потому что было уже очень надо.

Когда я вышла из уборной, Фрося уже стояла за дверью с частым деревянным гребнем в одной руке и синей атласной лентой — в другой. Заметила ведь моё традиционное утреннее воронье гнездо на голове, не отвяжешься от неё теперь. Пришлось присесть на низенькую лавочку рядом с сараем и позволить ей привести мои волосы в порядок, а то потащится за мной в дом и напугает Женьку.

— А она меня не боится, — радостно пропищала кикимора, принимаясь за работу. — Белена сказала, что пусть девочка пока всё видит и знает, а потом я ненужное из её головы вычищу.

— Вот это-то меня и беспокоит, — проворчала я. — Вы у этой девочки уже там достаточно наковырялись, она из-за вас чуть не погибла.

— Ну так это я ж не по своей воле, мне Назар велел, — скисла Фрося и немедленно перевела разговор в другое русло. — А Белена утром с лешим разговаривала. Спрашивала его про какую-нибудь особенную девушку из тех, кого Назар для Марфы привозил.

— И? — заинтересовалась я.