Елена Помазуева

Академия королевских чародеев

Глава 1

— Чтоб тебя пожрали могильные черви! — ругалась я в сердцах, пытаясь отодрать шарик-липучку от своей тетради. — Найду этого шутника, всего липучкой обмажу, — грозила непонятно кому.

Урок давно закончился, и все, не сильно торопясь, тянулись к кафедре куратора, сдавая тетради с решенными задачами. У нас была последняя контрольная по математическим выкладкам магического воздействия. Предмет сложный, трудный, малопонятный, а потому на него отводилось очень много времени в каждом семестре. Учитель нам достался терпеливый и объяснял по нескольку раз один и тот же принцип. У него был индивидуальный подход к ученикам, он занимался дополнительно с любым неуспевающим студентом.

Директор Академии королевских чародеев с удивлением качал головой, разглядывая наши оценки в журнале. Сплошные «отлично» и «хорошо». И это было не желание выслужиться перед большим начальником, который, по слухам, состоял самым настоящим чародеем на королевской службе, а круглосуточная работа нашего преподавателя Люка Шортана. Он начинал заново с каждым студентом и доносил всю суть этих самых «математических выкладок».

Причем был он очень строгим куратором и никакого пренебрежения не терпел. Он придерживался принципа: «Не знаешь — подойди и спроси». Если ученик отлынивал, спуску не было. Двоек Шортан не ставил, но каждый урок студент стоял у доски и отвечал по каждой теме, и волей-неволей вынужден был готовиться. Говорят, с его курса никого не исключали.

Коварный шарик-липучка прилетел тогда, когда я решила все задачки и поднялась с места, чтобы отнести тетрадь на кафедру. Магический шарик не желал отлепляться от страничек, и я, не зная нужного заклинания, могла лишь ругаться на шутника, устроившего мне это развлечение.

— Студентка Варас, вы собираетесь сдавать свою тетрадь? — раздался рык с кафедры.

— Да, господин Шортан, я сейчас, — отозвалась я, гоняя шарик по страничкам. — Чтоб тебя могильные черви пожрали! — выдохнула напоследок.

— Что у вас тут?

— Шарик, — пискнула я волку.

— Ну, будет тебе шарик, — рыкнул наш куратор, который был волком-полуоборотнем, и выхватил тетрадку из моих рук. — Студентка Варас, идите, я разберусь.

Куратор открыл мою тетрадь, а я одним движением сгребла вещи в сумку и шмыгнула мимо него. И вот, когда я уже думала, что избежала катаклизма, меня остановил грозный оклик:

— Как это понимать, студентка Варас? — глаза куратора полыхали зеленью.

Сейчас он, как никогда, напоминал серого хищника, если встретишь такого в лесу, будешь вспоминать только Хранимую Дестиэль, чтобы спасла. Что я там написала, что куратор настолько разозлился? Еще шаг к выходу, еще шаг, вот она — спасительная дверь и относительная свобода.

— Стоять! — грозно разнеслось над аудиторией.

Я замерла и боялась пошевелиться. А вы бы хотели, чтобы вас съел волк? Потому что он наверняка собирался меня съесть, настолько кровожадным был его взгляд. Коленки у меня подогнулись, и сердце опустилось куда-то в живот и там билось, стараясь спрятаться от зеленого взгляда зверя. Казалось, если приложить руки к низу живота, то можно услышать, как оно шепчет: «Бежим!»

— Я что-то не так решила? — пискнула я.

— Подойдите ко мне! — прозвучал приказ, но я не сдвинулась с места.

Жить очень хотелось, а взгляд у куратора был плотоядным, я таким его раньше не видела. Всегда приветливый, Шортан вдруг ощетинился, я прямо кожей почувствовала это, хотя он пребывал в человеческой ипостаси.

Увидев, что я перепуганно замерла на месте, куратор стал спускаться ко мне, нарочито медленно, нагнетая тревогу. Я перебирала в уме задачки, вроде все решила правильно, но сомнения всегда остаются. В итоге с каждым его шагом я отступала, пока не уперлась спиной в дверь. Куратор неумолимо приближался, а я начала судорожно дергать ручку, пытаясь найти спасение за стенами аудитории, но какие-то шутники запечатали дверь магией, чародеи, чтоб их могильный червь пожрал!

Злой полуоборотень остановился передо мной. Он переводил горящий зеленью взгляд с меня на тетрадку.

— Вы осознаете, что вы человек? — рыкнул он.

— Ага, — кивнула я.

Инстинкт подсказывал, что лучше со всем соглашаться, какими бы абсурдными ни были слова куратора. А потому я поспешно закивала. Конечно, человек, осознаю и признаю, и вообще, я жить хочу! Не ешьте меня, серый волк, пожалуйста!

— Тогда что вы тут написали? — снова взревел он.

Я вжала голову в плечи. Да мало ли что я там написала, отказываюсь! От каждой цифры и буквы, если это может спасти мою жизнь! Только, дяденька серый волк, отпустите, а?

— Вы написали…

Я зажмурилась и даже скукожилась, чтоб не больно было.

— Что… — еще одна гнетущая пауза, — что любите меня!

Все, мой приговор! Меня сейчас съедят! Стоп! Я этого не писала!

— Где? — удивлению моему не было предела.

— Вот! — ко мне повернули мою тетрадку.

Моим убористым почерком там было написано: «Люк Шортан, я вас люблю!!!» — и ведь три восклицательных знака! Ну, шутники, дождутся они у меня!

— Да что вы, господин Шортан! Это какая-то шутка. Мне шарик-липучку наслали на тетрадку, как раз, когда вы подошли, я пыталась его оттереть. А так, разве вас можно полюбить! Это все шутка! — выдохнула я с облегчением.

Мертвая тишина испугала меня даже сильнее негодующего сопения. Я медленно и очень осторожно стала поднимать глаза на разгневанного зверя. «Все, мне крышка! Договорилась!» — пронеслась последняя связная мысль.

Куратор Академии королевских чародеев Люк Шортан смотрел на меня с такой ненавистью, что я была уверена — пришел мой последний час.

— Мама! — пискнула я, с перепугу сформировала боевой заряд и запустила его в замочную скважину.

Шарахнуло так, что стены Академии задрожали. Дверь разлетелась в щепки, а я, прикрытая щитом, кинулась сквозь это деревянное месиво на выход. Оборачиваться было страшно, за спиной раздался звериный вой. Кажется, куратора основательно ударило разбитой дверью, магии-то у него не было. Но почему-то все остатки человеколюбия или, скорее, волколюбия улетучились, и я кинулась к воротам Академии.

Это был последний экзамен. Морозный ураганный ветер со снегом погнал меня к дому, где я снимала маленькую комнатку. Дорогу почти не видела, но я столько раз ходила по ней в любую погоду и время суток, что могла пробежать туда и обратно с закрытыми глазами.

Я влетела в комнату и попыталась восстановить дыхание.

— Ты выглядишь так, как будто за тобой серый волк мчался, — промурлыкал хозяйский кот.

Он был огромный, серый и полосатый. О его способности говорить не знал никто, кроме меня. Маркиз рассказал грустную историю о том, как студент моей Академии пытался в свое время очеловечить хозяйского кота, но добился лишь того, что Маркиз начал говорить. Только студенту никто не поверил, и его упекли в дом скорби. А я подружилась с таким необычным и очень умным котом сразу, еще на первом курсе.

— Серый волк и гнался! — выпалила я.

— Подробности! — растягивая «р», потребовал от меня кот ученый.

Я сбивчиво рассказала, как надо мной подшутили чародеи-недоучки, подослав в тетрадку шарик-липучку и вписав моим почерком признание в любви к нашему куратору.

— А серый волк тут при чем? — разумно задал вопрос кот ученый.

— Так Люк Шортан — полуоборотень! Волк! Понимаешь? А я ему: «Да как вас можно полюбить?» Совсем инстинкт самосохранения потеряла!

Я заметалась по комнате. Сняв теплую одежду и уличную обувь, стала задергивать шторы и запечатывать окна магией, чтобы никакой волк-полуоборотень не мог ко мне залезть. Маркиз смотрел на меня с философским спокойствием и молчал.

— Что собираешься делать? — спросил он, когда я немного выдохлась и уселась на кровать.

— Это был последний экзамен. Поеду к родным, меня давно ждут. У сестры свадьба через два дня. Вот рано утром и отправлюсь! Подальше от страшного куратора, которого полюбить даже страшно.

— Тебе еще полгода учиться, — веско напомнил Маркиз.

— И пусть! Может, я в дороге замерзну… или куратор перестанет быть волком… или вообще… — на более идиотские предположения фантазии не хватило.

— Тебе надо извиниться перед куратором, — вынес свой вердикт Маркиз.

— А еще эта дверь! — простонала я, вспомнив учиненный погром, и повалилась на кровать прямо в одежде, чего никогда себе не позволяла. — Хранимая Дестиэль, ну за что мне это?

— Какая дверь? — продолжил допрашивать кот.

Как будто не домашнее животное, а дознаватель какой. Все подмечает и все выспросит.

— В аудиторию.

— С ней что? — строго спросил Маркиз.

— Разнесла. В щепки разнесла, — покаянно призналась я коту.

— Плохо. Сколько раз тебе говорил, чтобы ты контролировала свою магию, — осуждающе заметил Маркиз. — Много вложила?

— Кажется, со всей силы шибанула.

— Куратор жив? — встревожился Маркиз.

— Думаешь, могла его прибить? — с надеждой спросила я.

Смерть куратора — это шанс, что история с моим признанием не всплывет и мне ничего за это не будет. Подумать о том, что мне будет за гибель куратора, у меня ума не хватило. Зато я стала быстро собирать вещи, чтобы с рассветом отправиться в путь.