Подруга еще несколько минут продолжала расписывать, как будет прекрасно, если я начну выходить в люди. Она уверяла, что разговор с Богданом и встреча со старыми друзьями пойдут мне на пользу.

А может, она права?.. Я должна пересилить себя и поговорить с ним. Всё бы отдала, если б мечты и сны о том, что мы снова вместе, стали реальностью.

Глава 2

— И зачем я на это подписалась? Уже жалею, что поехала…

Я нервно дёргала ногой, сидя на заднем сиденье в такси.

— А ну, прекрати! — скомандовала Дашка. — Ты видела себя в зеркале? — и подруга, не стесняясь водителя, зачитала рэп:

— Классные джинсы, волосы, как шелк, короткий топ обнажает живот, босоножки на каблуках, детка, да ты просто АХ!

Мы обе засмеялись.

— Ты почти год не видела себя в таком образе, верно? Так вот скрести пальцы и загадай, чтобы Князев пришел. Уверена, он потеряет дар речи, когда увидит тебя!

Небольшое кафе в центре города, мрачноватый и почти безлюдный зал с массивными деревянными столами и стульями. Здесь было довольно прохладно, и я пожалела, что не прихватила с собой джинсовку.

В дальнем углу за большим столом сидела большая компания наших одноклассников. Помещение сотрясалось от их смеха, но как только они увидели нас с Дашей, резко замолчали. Я заметила, как с лиц ребят медленно сползали улыбки, и мне сразу стало не по себе.

Хотелось развернуться и убежать, но Дашка крепко держала мою руку.

— Расслабься, они рады тебе! — шепнула подруга, затем широко улыбнулась и воскликнула: — А что все притихли? Эй, народ, кто первым обниматься? — Даша раскинула руки в стороны, несколько девчонок и парней вышли из-за стола, начали обнимать нас обеих. Я все время поправляла волосы, чтобы, не дай Бог, никто не увидел мое лицо полностью.

Обвела взглядом всех сидящих за столом и не увидела среди них Богдана. Если честно, даже не знаю, что испытала в тот момент — облегчение или огорчение. Может, и к лучшему, что его не было. Это дома я была уверена в себе и казалось готовой к выходу в люди, но, ей-богу, под пристальными взглядами одноклассников я чувствовала себя так, словно меня раздели догола на центральной площади. Хотелось спрятаться под одеяло и не высовываться вовсе.

— Девчонки, садитесь! — Коля Полыскин кивнул на два свободных стула.

Многие изменились за год: кто-то перекрасил волосы, кто-то подстригся, кто-то отрастил бороду. У Коли скоро появится ребенок.

Я поняла, как много не знала о тех, с кем училась, дружила много лет. Как будто я долго спала, а в это время вокруг моей маленькой квартирки бурлила жизнь.

Ребята рассказывали о том, кто куда поступил и как прошел первый учебный год. Я слушала разные истории, ела мороженое, уверяя Дашу, что не голодна, а на самом деле пускала слюнки, глядя на различные закуски, которыми был завален стол.

С удовольствием съела бы роллов или салатик, но не хотелось, чтобы подруга много платила за меня, поэтому довольствовалась самым недорогим, что было в меню.

Часто поглядывала на входную дверь, и всякий раз, когда она открывалась, мое тело напрягалось, ладошки потели, но когда видела незнакомого человека, а не Богдана, возвращалась в нормальное состояние.

— Лина, а где ты учишься? Наверное, на бесплатном? — спросила Маша Сергеева.

— Еще бы! С ее мозгами на платном делать нечего! — подхватила Кудряшова, которая в школе была влюблена в Богдана.

На меня уставилось пятнадцать пар глаз. Я немного покраснела от смущения, прокашлялась и ответила очень кратко:

— Я не поступала. Сейчас для меня важнее работа.

— Да ладно? — вытянула лицо Кудряшова. — Ты же закончила с отличием, на английском шпарила, как на родном. Да тебя в любой вуз с руками и ногами возьмут! — Кудряшова хитро прищурилась. — Или… подожди… небось, работа такая высокооплачиваемая, что можно и на учёбу забить?

Кудряшова вечно сует свой длинный нос в чужую жизнь. Ей только дай повод задеть меня!

— Восемь триста! — громко ответила я, пристально глядя на нее. — Столько получают санитарки в больнице. Еще будут вопросы?

Кудряшова опустила глаза. За столом повисло неловкое молчание, в котором я была виновата. Может, мои одноклассники утратили дар речи от моего грубого тона, но что поделать, если любое вмешательство в мое личное пространство теперь вызывало неконтролируемую агрессию?

— Кхе, кхе… — громко сказала Даша и покосилась на меня. — Думаю, никому не нужно объяснять, почему Лина вынуждена работать, а не учиться? Предлагаю закрыть тему и послушать, например… — Даша обвела взглядом народ. — Коль! — воскликнула она, глядя на Полыскина. — Кого ждете, мальчика или девочку?

У Дашки всегда мастерски получалось сгладить любую обстановку. Казалось, уже через пять минут все благополучно забыли о нашем диалоге с Кудряшовой, за столом снова звучал смех, веселые рассказы сыпались из уст каждого, ребята вспоминали разные случаи из нашей школьной жизни. Практически в каждой истории звучало мое имя, и я погрузилась в прошлое, в котором мне было очень легко и комфортно.

Там было всё как раньше: я веселая, всегда за любой кипиш, окруженная большой компанией девчонок и парней, общительная и… красивая.

Потом Коля достал фотоаппарат и начал фоткать всех сидящих за столом — и по парам, и по отдельности, затем мы встали поближе друг к другу на фоне мигающих огоньков, висящих над барной стойкой.

Мы сели обратно за стол. Кто-то из ребят догадался позвонить нашей классной, и мы дружно разговаривали с ней по громкой связи, а потом Дашка неожиданно толкнула меня в плечо и прошептала:

— Смотри, кто идет.

Я перевела взгляд на дорожку между столиков и застыла с ложкой мороженого в руке: подпрыгивающая походка, кепка, отодвинутая на затылок, белая майка с Микки Маусом, показывающим фак, рваные джинсовые шорты, белые кеды «Адидас», и, как всегда, широченная улыбка на лице. Вот он, Богдан Князев!

Глава 3

Трое парней, которые дружили с Богданом в школе, выскочили из-за стола и побежали ему навстречу. Раздались радостные возгласы, хлопки рукопожатий. А я не знала, куда себя девать от волнения.

Поправила волосы, положила руки на стол, убрала под стол, снова достала их, взяла салфетку, начала теребить ее.

— Спокойно, спокойно, — почти не шевеля губами, проговорила Дашка. — Держи спинку прямо, нос — выше. Ты — уверенная в себе девушка, у которой всё прекрасно.

— Постараюсь, — прерывисто выдохнула я.

Богдан подошел к столу, со всеми поздоровался, его взгляд упал на меня (я точно это видела, так как с замиранием сердца ждала, когда он меня заметит, и не поняла, почему он так бегло взглянул). Не улыбнулся, не помахал рукой, словно он посмотрел на пустой стул.

Когда Богдан сел за стол, его тут же засыпали вопросами о его учебе и жизни в столице. А я хотела провалиться сквозь землю.

Ведь все в школе знали, что мы встречались, и теперь наблюдали за моей реакцией на его появление. Моя персона снова была в центре внимания, чего я категорически не любила.

Богдан с московским акцентом красочно рассказывал об учебе в институте, о том, как ему нравится жить в московской квартире с красивым видом на город, о новенькой «Тойоте», которую ему недавно купили.

Я пыталась заставить себя улыбаться, сделать равнодушный вид, но не смогла. Одно его появление возродило в моей памяти миллион фрагментов — от нашего первого поцелуя до его ухода из моей больничной палаты.

Наши взгляды пересеклись еще несколько раз, но в его глазах кроме равнодушия и холода ничего не было.

Совсем ничего. Даже м-а-аленького огонька.

Еще год назад мы бы вместе вошли в этот бар, держась за руки, я бы точно полвечера просидела у него на коленях, и мы бы бесконечно целовались, целовались, целовались… А друзья говорили бы, какая мы красивая пара.

— Не, ну он, конечно, всегда носил корону на голове, но чтобы вот так вот прилюдно игнорировать бывшую девушку… — тихо возмущалась Дашка. — Как будто вы чужие друг другу люди.

Подруга заказала мне мохито, и я была не против, несмотря на то, что к алкоголю, как и к курению, относилась негативно. Выпила его залпом, и, знаете, стало легче. С плеч как будто сняли что-то тяжелое, тело расслабилось, мозг — тоже.

Богдан вышел из-за стола и направился к выходу из бара.

— Это твой шанс, — шепнула Даша.

— Думаешь, стоит? — сомневалась я.

— Когда ты еще с ним увидишься? Иди, поговори.

Возможно, если б я не выпила мохито, то не решилась бы на разговор. Вроде, и так все ясно: между нами все кончено. Зачем впустую сотрясать воздух? Но алкоголь пробудил во мне уверенность и желание расставить точки над «i».

Под любопытные взгляды одноклассников я вышла из-за стола и пошла к выходу.

Богдан стоял ко мне вполоборота, смотрел на экран телефона и быстро курил. Я стояла у самой двери, боясь помешать: вдруг он вышел на разговор тета-тет?

Солнце село, и на улице стало прохладно, ветер забирался под короткий топ, по коже пробежали мурашки, волосы растрепались, и пришлось придержать их рукой, чтобы закрывать половину лица. С непривычки ноги очень устали в босоножках на высоком каблуке, но я не показывала этого. Если бы я не знала, что Богдан тащится, когда девушки носят обувь на каблуке, то стояла бы сейчас в кедах.