— Конечно, мои парни всё нейтрализуют. Но реакция произошла очень странная. — Фрейн не рискнул снова надеть сюртук и просто повесил его на сгиб локтя. — Как будто кто-то заложил здесь магическую ловушку.

— Что это значит? — нахмурился управляющий.

— Что-то вроде большого средоточия тёмной магии, — принялся пояснять Хранитель. — Заряд, который сработал в определённое время и запутал систему безопасности. Правда, в этом случае я не понимаю смысла такой шутки. Вас же не пытались ограбить?

— Тут никого не было, кроме нас, — вставил Дерик.

— Но вы же всё выясните? — Ансель уставился на Фрейна с надеждой.

Можно представить, какие репутационные потери понесёт банк, когда о случившемся узнает общественность.

— Естественно, — Хранитель уверенно кивнул. — Для начала мы отыщем первоисточник всплеска. А для уточнения деталей я соберу показания о случившемся со всех присутствующих.

Он перевёл на меня кровожадный взгляд, будто только и ждал повода. И пока его помощники ходили по приёмной и собирали “конденсат” тёмной магии с помощью других специальных устройств, Фрейн лично и очень пристрастно опросил управляющего, а за ним душеприказчика. Меня он, видимо, оставил на закуску. Перепуганный происшествием Ансель велел принести мне чаю и самых вкусных конфет, так что время в ожидании экзекуции от Хранителя я проводила вполне приятно. Ровно до того момента, пока ко мне не обратился пытливый взгляд его тёмно-зелёных глаз.

Какой всё-таки колдовской цвет… Последняя конфета встала в горле комом.

Как бы я ни бравировала, а объективно он может раздавить меня в лепёшку, если захочет. Другое дело, у него для этого нет совершенно никаких причин. Но одна только мысль о нынешнем могуществе Фрейна Дерсиди вызывала у меня нервный зуд в районе копчика.

— Ну что ж. — Он лишь мельком взглянул на меня, когда я села напротив в весьма удобное кожаное кресло. — Душеприказчик Ройера Вайтвинна — Дерик Крофт — сказал, что теперь к тебе нужно обращаться исключительно “шерина Вайтвинн”?

Фрейн сделал какую-то пометку в бумагах. Взгляд предполагался суровый, но вышел скорее любопытствующий, словно тёмный пытался понять, что же я теперь за зверь такой и с чем меня можно есть.

— Очень верно подмечено, — я скупо улыбнулась, — но для вас персонально… “Многоуважаемая”.

Дерсиди вскинул брови и от изумления даже откинулся на спинку стула, будто ему было лучше меня видно.

— Кажется, мы слишком хорошо знакомы для подобных условностей. — Он перевернул самопишущее перо и постучал им по совершенно чистому листку. — Помню, однажды ты даже назвала меня “козлом”, “сволочью” и ещё каким-то словом на букву “м”. Кстати, до сих пор не знаю, что это за существо.

Я поборола в себе желание ответить “погугли” и снисходительно покачала головой.

— Оно не отличается высоким интеллектом — это всё, что вам нужно знать, шейр Дерсиди. — Я помолчала, наблюдая, как по красивым губам Фрейна растекается ехидная улыбка. — Однажды я поняла, что знаю вас слишком плохо для того, чтобы переходить к фамильярному обращению. Поэтому отныне только на “вы”.

— Ауч! — Тёмный пальцем оттянул ворот рубашки, будто ему стало жарко. — Кусаешься так же, как и раньше.

Похоже, рекомендации душеприказчика относительно меня он был намерен проигнорировать. Никакой тебе “шерины” и уж тем более “многоуважаемой”.

— Я ещё и словарный запас расширила, — ответила я, храня на губах такую милую улыбку, что ей позавидовал бы и ангел. — Впрочем, перейдём к делу. Я ничего не видела, подозрительных лиц поблизости не замечала, что случилось, не поняла. К осколку или чужому имуществу даже не прикасалась. Всё?

— Адель… — Фрейн вздохнул.

Выражение его лица стало удивительно серьёзным, но мне он предъявить явно ничего не мог, поэтому просто пытался тянуть время.

— Если это всё, тогда всего доброго, шейр Дерсиди. Успешной вам уборки и службы на благо королевства.

— Адель, ты понимаешь, что сейчас тебе нужна дополнительная защита? — тёмный слегка повысил голос. — То, что случилось, выглядит очень скверно.

— Вот только давайте без показной заботы, господин Хранитель. Уверена, она не входит в список ваших должностных обязанностей. — Я встала и, сунув сумочку под мышку, направилась к двери.

Фрейн не стал меня останавливать.

Казалось, я раскалилась, как процессор, вынужденный решать миллион задач одновременно. В этом неудобном платье с длинной тяжёлой юбкой мне внезапно стало очень жарко, даже душно. Но, как истинная леди, я пыталась сохранить лицо даже в такой патовой ситуации.

Сотню раз представляла, как мы с Фрейном однажды снова встретимся — и тогда я буду невозмутима и холодна. Внешне, может, так и казалось, но внутри меня всё клокотало, как в скороварке, — того и гляди рванёт. Стараясь держать осанку, я вышла из приёмной в сопровождении Дерика и Анселя, а тёмные остались внутри — устранять последствия неправильной работы своей охранной системы.

— Я глубоко извиняюсь, что ваш визит в наш банк был омрачён таким неприятным происшествием. — Проводив нас до двери, управляющий мягко взял меня за руку и прикоснулся к тыльной стороне ладони губами. — Уверен, в следующий раз всё пройдёт идеально.

— Что вы, я совершенно не держу зла! Вы в этом не виноваты!

Мужчины умилённо переглянулись.

— После оформления всех необходимых документов мы заедем снова, — упомянул душеприказчик.

После чего мы распрощались с управляющим и вернулись в свой экипаж. Показалось, кучера наше долгое отсутствие и возникшая позже суматоха совсем не насторожили. Он меланхолично встряхнул вожжи, гикнул лошадям, и мы поехали обратно в Доугард.

— Каковы наши дальнейшие планы? — уточнила я у Дерика по дороге.

— Дальше нам нужно пройти временную регистрацию в городе — это всего лишь необходимая формальность. Вы всё-таки прибыли из другого мира…

— Мало ли какие я притащила сюда болезни, — усмехнулась я.

Душеприказчик нервно хихикнул, дав понять, что суть я, в общем-то, уловила. Но вряд ли бюрократический аппарат Наскаита интересовала моя биологическая безопасность, тем более считалось, что перенести какую-то болезнь из одного мира в другой невозможно. Скорее всех беспокоило, какую магию я могу сюда привнести.

Когда я прибыла сюда в первый раз, не проходила никакую регистрацию: всю информацию об иномирянке куда надо передали из Академии — париться об этом лично мне не пришлось.

А вот теперь изволь побегать!

— Честно сказать, мы должны были пройти эту процедуру до того, как поехать в банк, — уточнил Дерик. — Но я позволил нам небольшую отсрочку. Мне просто очень хотелось, чтобы вы немного осознали степень ответственности, которая на вас ложится. Понимаете?

— Понимаю.

— Кто же знал, что мы наделаем в банке столько шума!

— Полагаю, это вызовет вопросы у Комиссии, — предположила я.

— Несомненно, Комиссия об этом узнает. Но в любом случае они вынуждены будут дождаться пробуждения вашей магии, окончания вами необходимого для иномирян обучения и сдачи экзаменов, — торжественно подытожил Дерик. — Но лучше не раздражать экспертов нарушением порядков Наскаита.

— Полагаю, регистрацию мне нужно пройти сегодня?

Учитывая, какой нервный выдался первый день, до того момента, когда Комиссия примет какое-то решение относительно меня, я рискую в здравом уме не дожить.

— Чем раньше, тем лучше, Адель, — уклончиво ответил поверенный.

— Тогда предлагаю поехать в Канцелярию после обеда. Я же могу пригласить вас на обед? — Я искоса посмотрела на душеприказчика, и он ответил благодарной улыбкой.

— Я всегда рад составить вам компанию!

Пожалуй, сейчас компания была нужна мне больше всего. Я пока что ощущала себя потерянной, ведь ещё вчера была дома, в привычном мире, рядом со мной были родные люди, а теперь я осталась фактически одна. Привыкну, конечно, но пока мне было некомфортно — особенно в свете случившегося.

Может, и правда стоит задуматься об охране, пока что-то не прояснится?

В Доугард мы вернулись чуть раньше обеда, поэтому у нас ещё оставалось время отдохнуть. Дерик расположился в светлой гостиной со свежей газетой, которую ему подал дворецкий, а я отправилась к себе.

Но когда поднялась в свою комнату, обнаружила, что не могу открыть дверь: её словно заклинило, при том что она даже не была заперта. Пришлось приложить чуть больше усилий, чтобы сдвинуть с места то, что подпирало её изнутри. Это внезапно оказался пухлый и довольно тяжёлый пуф, как будто кто-то поставил его под дверь нарочно.

Недоумевая, я шагнула внутрь и вновь остановилась: во всей гостиной царил просто страшный беспорядок! Кресло перевёрнуто, диван стоит по диагонали, и на нём разодрана обивка, словно её трепал огромный кот. Дверь в спальню оказалась приоткрыта, и там дела обстояли ещё хуже. Постель переворошена, с будуарного столика сброшены все флаконы и баночки, которые я даже не успела пока открыть. Оставленный утром на стойке за ширмой халат живописным полотном раскинулся прямо по центру комнаты, а у опрокинутой банкетки оказалась сломана одна из ножек.

— Твою же… — поражённо пробормотала я и повторила чуть громче: — Да твою же!..