Дорогая мебель, просторная сцена, которую обрамляли кулисы из тяжёлого бархата. Освещалась она тоже магией, а это требует немалых ресурсов!

Устроившись за столом, Фелан с Морвенной принялись изучать меню. А я исподволь оглядывала прибывающих гостей. Чаще всего это были солидные супружеские пары и небольшие компании мужчин — старше или моложе. Девушек такого возраста, как я или Морвенна, вокруг не наблюдалось. Стало слегка неловко.

Все выглядели состоятельными и самоуверенными, но из общей массы гостей выделялась настороженно настроенная группа мужчин, которые сидели в дальнем конце зала.

— Хм, — выдал Фелан, проследив за моим взглядом. — Что бы тут делать Цуркану Зетенсу? Решил залить горе оттого, что вылетел из младшей лиги?

— Вот только не начинай, — вздохнула Морвенна. — Вряд ли Клэр интересует жизнь бойцов Арены.

Я пригляделась: главным среди тех незнакомцев казался коренастый дворфит. Ещё молодой, но уже отмеченный шрамами на лице и шее — видимо, он и есть боец. Его что, боевые ликаны грызли?! Взгляд Зетенса был колким и недоброжелательным, будто он заранее ненавидел всех вокруг. Как его сюда вообще пустили?

Но от тревожных размышлений меня отвлек выход конферансье. Под фанфары он появился на сцене и сразу обратил на себя всеобщее внимание. Конферансье был облачён в нарочито старомодный фрак густого винного цвета и оттого походил на гладкий наполненный бокал.

В зале стало тихо, музыканты опустили инструменты, чтобы дать ему слово. Он, слегка раскинув руки в стороны, приветливо оглядел всех гостей.

— Дорогие леди и джентльмены! Я счастлив видеть всех вас в этом зале! Кальн снова расцветает вместе с началом Светского сезона. В город приехали молодые люди, двери самых лучших домов открываются для гостей. Пышные балы, ярмарки и фестивали — всё это составляет его дыхание. Сегодня кабаре “Красный фламинго” радо представить вам…

Позади нас по полу грохнул стул. Конферансье и ухом не повёл, но несколько гостей, как и я, обернулись. Тот самый подозрительный дворфит почему-то вскочил со своего места, а один из приятелей в этот миг что-то тревожно шептал ему на ухо.

Глаза незнакомца разгорались всё более явственным гневом. Он сжал кулаки и быстрым шагом покинул зал. Все сразу успокоились и вновь обратили взгляды к сцене.

— Итак, уважаемые леди и джентльмены, начинаем наше представление! — воскликнул конферансье и удалился за кулисы.

Грянула музыка, от которой в груди восторженно трепыхнулось сердце. Все внимательно уставились на сцену, ожидая, когда же начнётся действо. Но танцовщицы, стуча каблучками и шурша пышно украшенными нарядами, внезапно появились в зале — не иначе как через какие-то потайные двери. Улыбаясь гостям, как бы невзначай задевая мужчин юбками, они двумя вереницами выбежали на подмостки.

Их танец напоминал порхание цветных бабочек на лугу. Они встряхивали пышными юбками, слаженно сменяли друг друга, их движения завораживали и заставляли восторженно наблюдать за ними. Просто изумительно!

Вдруг сквозь ритмичные звуки музыки из холла донеслись чьи-то громкие голоса. Поначалу никто не обратил на это внимания. А некоторые, может, и вовсе не расслышали. Девушки продолжали танцевать, заигрывая с публикой, пока двери в зал не распахнулись.

Гости снова начали оборачиваться. Голоса стали громче, и через миг в зал, как небрежно брошенный грузчиком мешок, влетел тот примечательный дворфит.

Он почти сбил с ног дежурящего у двери лакея, шарахаясь и сшибая мебель, едва не рухнул, но сумел удержать равновесие.

Тут даже музыканты сбились с ритма. Танцовщицы запутались в движениях и постепенно остановились, растерянно глядя в тёмный зал, где явно что-то происходило.

— Ах ты… — совершенно не стесняясь приличного общества, выругался дворфит, ненавидяще глядя куда-то в глубины холла.

Навстречу ему выступил высокий мужчина, которого я не сразу разглядела, ослеплённая сценическим светом. Но непонимание длилось недолго.

— Мы уже всё обсудили, — заявил он. — Я свои решения не меняю.

Этот пробирающий до мурашек тембр и подчиняющие интонации… До меня сразу дошло. Лестер Этелхард! Пожалуй, только он мог заявиться в кабаре так феерически шумно.

Меня он пока не заметил — и хорошо. Ещё лучше, если бы и вовсе не узнал в новой обстановке и непривычном виде.

Тем временем Лестер прошёл дальше. Цуркан кинулся было к нему, но приятели слегка его придержали. Саркан приблизился, похлопал бойца по плечу и, тихо что-то ему сказав, отвёл в сторону.

Кажется, Цуркан начал успокаиваться. Он покивал на его слова и нахмурился, будто устыдился.

— Прошу простить нас за неподобающее поведение! — громко проговорил Лестер, повернувшись в зал. — Всё в порядке!

Гости, до сего момента напряжённо наблюдавшие явление двух не поделивших территорию самцов, возмущённо переговаривались. Но их голоса понемногу становились тише.

Конферансье, весь взмокший от волнения, снова вышел на сцену. Его взгляд бегал, он явно пытался на ходу придумать ободряющую речь, чтобы снова повернуть вечер в нужное русло.

Но что-то опять пошло не так. Едва зрители приготовились слушать его, как по залу пронеслась ощутимая магическая волна. На голове шевельнулись волосы, даже ткань платья колыхнулась, а по плечам скользнул озноб. Наверное, это я ощутила его особенно остро — и мне сразу стало нехорошо. Потому что это была магия такого толка, от которой надо бежать подальше.

На осознание этого у меня ушёл всего миг. Я вскочила с места на чистых инстинктах, но не успела скрыться от настигшей меня участи. Она, в лице бодро летящего через зал Лестера, сбила сначала наш столик, а затем и меня с ног.

Похоже, уговоры на дворфита не подействовали… Он разъярился вновь.

Я рухнула обратно. Этелхард упал на меня, словно огромная гиря с крыши. Одна ножка кресла подломилась, всё опрокинулось, и у меня появилась прекрасная возможность в деталях рассмотреть магическую люстру над головой. В одно мгновение я оказалась на полу — хорошо, что мебелью не зашибло. Зато с пошатнувшегося столика мне на платье упал бокал с водой, а колени придавило чем-то очень тяжёлым. И что самое тревожное — шевелящимся.

— О-о, — сквозь смех простонал Лестер, разглядывая люстру вместе со мной. — Вам не мешало бы побольше есть.

— Зачем? — совершенно без задней мысли поинтересовалась я.

— Ваши колени слишком костлявые.

— Что-о? — Я тут же пнула его.

Проклятое платье смягчило удар, поэтому гадкий саркан пострадал мало.

Гости шумели уже вовсю.

— Вызовите полицию! — вопил кто-то.

— Да где же охрана?

— Господа! — пытался докричаться со сцены конферансье. — Сейчас мы всё уладим!

— Да слезьте же с меня! — Я ещё раз толкнула удобно расположившегося на моих ногах Лестера.

— Не могу. Я прикидываюсь мёртвым. Иначе этот бешеный Цуркан попытается меня добить. — Лестер посмотрел на меня снизу вверх с такой нарочито наигранной мольбой, что я хмыкнула, пытаясь скрыть улыбку.

Даже в таком положении он вовсе не выглядит жалким. Скорее, его всё это забавляет! Конечно же, его слова оказались лишь шуткой: он не из тех, кто бежит от драки. В глазах саркана вовсю полыхало драконье пламя возмездия, а по шее разливалось похожее на зарево свечение. Если он сейчас доберётся до дворфита, тому не поздоровится!

Лестер поставил на пол чудом уцелевший светильник с моего столика, который зачем-то сжимал в руке, и встал.

— Клэр! — Ко мне сразу подбежал Фелан. — В сторону!

— Что это? — Я провела пальцами вдоль шеи. — Что это у него?

— Это драконий огонь — он усиливает заклинания во много раз, — мрачно пояснил кузен. — Если он сейчас выдаст иссигн, нас тут всех расшвыряет!

И это, похоже, понимал не только Фелан. Наперерез разбушевавшемуся саркану кинулся огромный огрит — его я уже видела вместе с ним в порту. Позади, удерживая рвущегося в бой Цуркана, стоял его брат-близнец.

— Стой, Лестер! — рявкнул он, выставив перед собой руки. — Не надо! Мы его держим. С ним что-то не так!

Тот сразу остановился, будто очнулся.

— Что? — выдохнул, гася сияние в груди.

Огрит округлил глаза, давая понять, что разговор не публичный. В зал подтянулась слегка запоздавшая охрана. Лакеи спешно поднимали с пола опрокинутую мебель, а официанты принялись вновь накрывать столы, извиняясь перед взбудораженными гостями.

Что произошло дальше, я не увидела, потому что Морвенна потянула меня в дамскую комнату, чтобы мы могли привести себя в порядок. Как шла до неё — не заметила. Сердце в груди словно кувыркалось и выделывало невообразимые па.

Огонь! Настоящий драконий огонь — я видела его вживую! Пусть и под кожей. Разве сарканы на это способны?

— Ты слышала? — заговорщицки пробормотала Морвенна, внимательно разглядывая своё отражение в зеркале. — Так и думала, что с этим дворфитом творится что-то неладное. Кто в здравом уме выкинет такое в приличном заведении!

Я наконец очнулась и тоже решила оценить, насколько пострадал мой внешний вид. Оказалось, всё не так уж плохо. Мокрое пятно на платье почти высохло, а волосы удивительным образом не растрепались. Унять бы ещё этот лихорадочный румянец, которым полыхали щёки!