А за окнами почти стемнело.

В конце концов я остановилась, решая, куда же пойти дальше. Казалось, прошла обратно тем же путём, но заблудилась ещё больше.

— Муссон! Хоть ты нас выведи! — Опустила взгляд на щенка.

Но тот только плюхнулся задом на пыльный пол и задрал голову ко мне. Как будто со своей стороны он полностью полагался на меня. Просто потрясающе…

Мы прошли ещё немного в другую сторону — стало прохладно, как будто по коридору гулял сквозняк. Я снова остановилась, чтобы подумать и немного отдохнуть. Огляделась кругом и решительно пошла на свет, который струился из-за дальнего поворота. Это уже похоже на выход!

Щенок припустил быстрее, будто тоже почуял освобождение. Раз он приободрился, значит, точно идём верно! Но мы добрались до конца галереи, повернули и оказались в тупике, который оканчивался огромной свежеостуганной дверью. Ну хоть что-то в этом доме новое!

Но удивительным было не только это. На деревянном полотне ворот, которые преграждали мне дорогу дальше, были вырезаны замысловатые символы, которые испускали слабое сияние — и так по всему контуру. Какой-то магический замок?

Я осторожно подошла ближе, приглядываясь. Кажется, надписи выполнены на древнеэльфийском. Значит, за дверью находится что-то, что хозяин решил оградить от случайного чужого внимания?

Муссон бесстрашно подбежал к двери вплотную и поскрёб её лапой. Затем встал на задние и принялся работать обеими передними. Да так усердно, что на дереве остались царапины.

— А ну, прекрати! — одёрнула я его.

Щенок снова сел и с мольбой уставился на меня. Даже заскулил тихонько. Конечно, и мне было интересно, что там, но лезть в чужие секреты я не собиралась. И своих забот хватает — разобраться бы!

— Всё! Пойдём. У нас ещё есть шанс выбраться отсюда.

Я решительно зашагала обратно. И оказалась права! Стоило отдалиться от двери, как меня словно отпустил какой-то морок. Коридоры сразу стали казаться знакомыми и светлыми, лестницы вели куда нужно, а не пытались запутать. Пока что я ещё не до конца понимала, правильно ли мы идём, но, к счастью, хотя бы дом перестал меня пугать.

И в какой-то миг — может быть, это были шутки эха — вдалеке послышались чьи-то торопливые шаги. Ну наконец-то хоть кто-то! А то ещё немного — и я решила бы, что осталась совсем одна в этом чудовищном особняке!

Наверное, это кто-то из слуг. Может быть, меня уже ищут!

Торопясь убедиться в своих догадках, я повернула с лестницы в очередную галерею, а мне навстречу как раз вышел мужчина.

— О, наконец-то! — облегчённо выдохнула я и подняла на него взгляд.

— Наконец-то! — одновременно со мной проговорил он. — Вы, как всегда, заставили меня поволноваться, мисс Рейнфрид!

Лестер Этелхард встревоженно улыбнулся, будто ещё не до конца осознал облегчение.

В одной руке он держал огромный, набитый свечами канделябр, и от него становилось необычайно светло кругом. Оказывается, мои глаза уже неплохо привыкли к вечному полумраку.

Я обхватила себя руками за плечи и потёрла их — только сейчас почувствовала, что озябла, хоть погода весь день стояла чудесная, даже вечером снаружи наверняка было тепло. Но казалось, этот дом не может прогреть даже самое яркое солнце.

— Замёрзли? — тут же заметил Лестер. Поставил канделябр на пол и быстро скинул свой роскошный фрак. — Я приехал чуть позже вас. Сначала Рона сказала мне, что вы в комнате. Я не стал вас тревожить. Но ожидание затягивалось, а вы всё не спускались. Даже Армэль, кажется, начал волноваться. Ваша камеристка пошла вас проведать и сразу прибежала ко мне. Сказала, вы пропали. Мы решили пока ни о чём не говорить гостям и поискать вас.

Говоря всё это, он старательно расправлял фрак на моих плечах. Тепло его тела стремительно разливалось по коже.

— Да, а я, представьте, заблудилась.

Осталось только развести руками по этому поводу.

— Ну что ж, хорошо, что довольно скоро нашлись. — Лестер посмотрел мне за спину, словно и сам не прочь был взглянуть, что там, в нежилой части дома. — Пойдём обратно, если хотите.

— А у вас есть другие предложения? — Придерживая слишком большой для меня фрак, я направилась следом.

— У меня очень много предложений, — загадочно протянул саркан. — Но я вовсе не уверен, что хоть одно из них вы одобрите. Так что придётся отвести вас в это змеиное гнездо, которое у нас именуется светским раутом.

Мы на время смолкли, не слишком-то быстро шагая по длинной галерее. Вдоль неё располагалось несколько дверей. Я так напиталась тайнами этого дома, что хотелось заглянуть в каждую. Теперь казалось, что Армэль Брорнаред точно что-то скрывает.

Муссон бежал рядом с Лестером, будто это он был его хозяином. Впрочем, это неудивительно. Животные всегда чувствуют, кто самый сильный и кого нужно держаться.

Он старательно обнюхивал дорогу перед собой, иногда отбегал в сторону, заинтересовавшись чем-то. И в какой-то миг просто юркнул за единственную приоткрытую дверь.

— Муссон! — позвала я его.

Лестер остановил меня взмахом руки и пошёл первым. Я немного потопталась у порога, но, не услышав никаких запретов, вошла следом за ним. Посреди камерного зала стоял чёрный лакированный рояль. На его блестящей крышке скопилось уже немало пыли. Но, судя по всему, её всё же иногда протирали.

Обычно такие залы предназначены для посиделок в тесном семейном кругу, чтобы вечером спокойно оценить таланты кого-то из домочадцев и насладиться музыкой. Но почти всей семьи Армэль Брорнаред, как известно, лишился.

Щенок озадаченно крутился возле рояля и явно не понимал, что это за странная штука и для чего она предназначена.

— Странно увидеть здесь настолько хороший инструмент. — Лестер подошёл, поднял крышку клавиатуры и провёл подушечкой пальца по табличке с именем мастера. — Григори Тибальт. Интересно…

Он поставил канделябр рядом с пюпитром и сел на банкетку. Попытался откинуть полы фрака, но тот был надет на мне. Вышло забавно и непринуждённо — мы оба рассмеялись.

— Не знала, что вы играете, — сказала я тихо, стараясь уже ничему не удивляться.

Лестер Этелхард, боец, который крошит костяшки о лица соперников, оказывается, ещё и музицирует! Сколько же граней у его натуры?

— Издержки аристократического воспитания, — ответил он с улыбкой. — В детстве и юности я провёл немало времени за роялем. Не всегда мне это нравилось, но какие-то навыки ещё остались.

— Сыграете? — Я заинтригованно приподняла брови.

— Почему бы и нет. Всё равно никто, кроме вас с Муссоном, не увидит моего позора.

Я не стала комментировать его самокритичное замечание, лишь взмахнула рукой, приглашая начать. Лестер покачал головой, поднял руки и плавно опустил их на клавиатуру.

Признаться, с его слов я успела представить себе, что его умения и правда очень посредственны. Но оказалось, что мистеру Этелхарду всё же свойственна некоторая скромность. Играл он легко и уверенно. И не простую мелодию, которыми обычно развлекаются те, кто не успел ничему научиться.

Это было увлекательное, сложное и смутно знакомое мне произведение. Даже Муссон заслушался, сев от музыканта на безопасном расстоянии. Он внимательно наблюдал за движениями рук Лестера — то плавными, то резкими и порывистыми. А я смотрела в лицо Лестера, отмечая, как оно изменилось, наполнилось какой-то особой сосредоточенностью.

Наконец мелодия закончилась. Саркан поставил последний мягкий аккорд и замер. Я вздохнула, будто резко вынырнула из другого мира.

— Рояль не мешало бы настроить, — помолчав, отметил Лестер. — Но в целом даже удивительно, что он в довольно неплохом для такого места состоянии.

Он встал, хотел было закрыть крышку клавиатуры, но передумал. Впервые я ощутила его смущение, которое, казалось, никогда и ни при каких обстоятельствах не могло коснуться этого самоуверенного мужчины.

— Вижу, вы тоже презираете Армэля за то, в каком положении он находится?

Для себя я всё ещё пыталась как-то оправдать плачевное состояние, в котором находился этот роскошный дом. Но, видимо, самого хозяина это не очень беспокоило, раз вместо того, чтобы заняться ремонтом, он устроил бал в честь своих именин.

— Я не презираю. — Лестер немного приблизился и остановился напротив. Его взгляд медленно скользнул вдоль моего тела. — Мне просто жаль, что так случилось. И жаль, что, имея возможность всё восстановить и даже улучшить, я не могу это сделать. Вы просто ослепительно прекрасны, Клэр.

Внутри всё вздрогнуло от слов, которыми он неожиданно завершил рассуждения о Квиткосте.

— Благодарю. Вы тоже… — Я снова поправила сползающий с плеч фрак. — То есть вы как-то нетипично выглядите сегодня. Наверное, потому, что я ни разу не представляла вас за роялем.

— А как представляли? — Лестер улыбнулся.

— Я не… — В груди сразу стало жарко. — Я вообще не представляла вас! Что за глупости?! Почему обязательно нужно устраивать провокации?

Я всучила ему фрак обратно — всё равно уже согрелась — и повернулась уходить. Но Лестер успел поймать меня за руку, а Муссон преградил дорогу. Тоже мне, заговорщики!

— Простите, мисс Рейнфрид, — проговорил саркан у меня над ухом. Сердце замерло от понимания того, как близко он стоит. — Да, мне хочется провоцировать вас, чтобы понять, что вы чувствуете на самом деле. Вы кажетесь открытой и, наверное, даже наивной. Но только тем, кто вас совсем не знает. На самом же деле…