Я так и обмерла на мгновение, пока Дине рядом со мной не отвесила всем приветственный реверанс — пришлось быстро повторять за ней. Гости как будто этим удовлетворились — и напряжение спало.

Маттейс представил меня присутствующим. А затем назвал их имена, которые, конечно, ни о чём мне не сказали. На том, казалось бы, знакомство было исчерпано. Высокий и пузатый, как фигурный кофейник, аард Бен Мейер тут же занялся разговором с Маттейсом, позабыв обо всех остальных. А его супруга, вроу Леона, как оказалось, старшая сестра антреманна, лёгким взмахом пухловатой ручки подозвала нас с Дине к себе.

— Чудесно! — всё, что я сумела чётко расслышать из её торопливой, будто до этого она молчала год, болтовни. — Я так рада, что Маттейс наконец решил жениться снова.

Негромкое фырканье за спиной заставило обернуться. Мужчина лет двадцати пяти, которого мне представили как Тейна Мейера, смотрел на матушку с явной насмешкой и раздражением. Встретив мой взгляд, он тут же поменялся, будто взволновался — и на его плоских щеках даже зажёгся румянец. И от его вопросительно-ожидающего взора стало немного не по себе. Как будто он хотел о чём-то поговорить, но не решался при всех. И так похож он был на съедаемого внутренними страстями человека: с этими трагично чёрными, до плеч, волосами и резкими скулами на худощавом, но не измождённом лице, страдающей линией губ, будто бы изогнутых в презрении ко всему миру. Наверное, в чём-то к нему несправедливому.

— Что же вы, мениэр, не согласны с тем, что женитьба моего отца — это благой знак для многих? — зацепилась за непроизвольный звук, что он издал, Дине.

Её взгляд тут же заострился, так, что она перестала походить на ромашку и напомнила скорее чертополох. А ещё — Хилберта.

— Что вы, — приятным баритоном ответил мужчина. — Это поистине большое событие. После ссылки в Волнпик. После стольких лет прозябания в нём. После всех скандалов и разбирательств. После самоубийства матери мейси Паулине и исчезновения её сестры. Да… Это благой знак.

Сказано это было не так уж громко, но достаточно для того, чтобы размеренный разговор Маттейса и мениэра Мейера вмиг оборвался. Йонкер уставился на молодого аарда, и по губам его поползла нехорошая ухмылка. А я так и вовсе застыла, охваченная жгучим потрясением. Вот это прямо-таки шикарный шлейф тянется за мной, а вернее, за Паулине. То-то, думаю, ноги еле волоку от такой тяжести.

— Вы, кажется, слишком заотдыхались в своём тихом Восточном гарнизоне, мениэр Мейер. Обнаглели после повышения, — тихо и угрожающе пророкотал Маттейс.

Но возможной ссоре не суждено было случиться, потому как к гостям спустился худощавый и высокий мужчина весьма, на мой вкус, болезненного вида. Я бы показала его мениэру Геролфу. При ближайшем рассмотрении — хоть я и пыталась глазеть не слишком открыто — антреманн оказался хорош собой. Не такими мощными и выпуклыми чертами, как ван Берги, а некой утончённостью. Кстати, с дерзким Тейном Мейером они были даже чем-то похожи. Пожалуй, все мужчины, что успели встретиться мне в этом мире, отличались внешностью резковатой, но неуловимо притягательной. Феддрик быстро смерил меня острым взглядом. Поприветствовал сначала Маттейса, затем Дине, рассеянно ей улыбнувшись, а затем развернулся ко мне. С остальными он, видно, успел увидеться раньше.

— Так вот этот дивный алмаз, вокруг которого столько шума. — Он непринуждённо подхватил мою руку и достаточно ощутимо и протяжно сжал. — Вы хитрец, мениэр ван Берг. — Показалось, что сейчас он погрозит йонкеру пальцем, как нашкодившему мальчишке, хоть был явно и значительно моложе его. — Провели её мимо аукциона, хоть из того положения, в котором оказалась её фамилия, был путь прямиком туда.

А вот с этого места хотелось бы поподробнее, но мне пришлось смолчать, переминаясь с ноги на ногу от досады.

— Думаю, её матушка, которая и без того окончила жизнь весьма печально, не простила бы мне. Не простила, если бы я оставил мейси Паулине в беде. К тому же… Разве вы хотите, чтобы она досталась абы кому, мениэр ван Стин? И уж тем более Короне? — с откровенным ехидством уточнил Маттейс. — Для Стражей она истинная находка. Ключей Воли, способных управлять порождениями Шада, не рождалось уже очень давно. Мы начинаем сдавать позиции. Слангеры и гарги уже прорываются из Пустоши. Не далее как несколько дней назад они напали на кортеж аарди, и она выжила только чудом.

— Разве они могли пробраться так далеко мимо всех Стражей? — усомнился аард Мейер-старший.

— Тот сброд, что сейчас называет себя Стражами, больше не может удерживать брешь, — ядовито проговорил его сын. — Не в том ли заслуга мениэра ван Берга? И разве одна девушка может переломить ситуацию? Тут дело вовсе не в ней…

— Паулине снова разольёт огонь по крови старших Стражей рода ван Бергов. А значит, возрастёт сила других Стражей, более низких рангов. — Маттейс ещё старался говорить спокойно, но всё заметнее становилось, что этот молодой человек явственно его раздражает.

— Уважаемые мениэры, — не выдержала я, — вообще-то я ещё здесь.

В самом деле, как можно обсуждать меня так хладнокровно, будто я одно из этих кресел? Хоть их разговор и был полезен для меня, но грозил перерасти в просто бестолковое метание взаимных колкостей. Если не сказать хуже. Дине хмыкнула тихо, но достаточно для того, чтобы я услышала — и от её поддержки стало немного легче. А вот мужчины в большинстве своём и взглядов в мою сторону не обратили. Только Тейн посмотрел коротко и встревоженно, будто пожалел. Антреманн выслушал Маттейса с явным интересом.

— Я искренне надеюсь, что аарди дер Энтин поможет Стражам в том, чтобы отогнать тварей в глубь Пустоши снова, — уклончиво согласился он, не выражая ясного отношения ко всему этому. — То, что они появляются в антрекене, очень тревожный знак. И кому, как не вам, мениэр, заботиться о нерушимости границ. Волнпик доверили вам вовсе не случайно. Ещё и после того, какие мерзкие слухи вас окутали в своё время.

Йонкер расплылся вдруг в улыбке, но вовсе не весёлой, а скорее угрожающей. Снова его короткий взгляд прошёлся по мне раскалённым прутом.

— За мерзкие слухи, как вам известно, стоит благодарить мейси дер Энтин. — Его голос будто ледяной коркой покрыл всю комнату.

А особенно — меня. Чем больше он говорил, тем яснее я понимала, что Паулине в своё время и правда обвинила его в чём-то страшном.

— Как бы то ни было, я сохранил обрывки вашей репутации… Когда вас хотели отдать под трибунал, не разбираясь, насиловали вы девицу на самом деле или нет.

— И загнали меня на самый край антрекена, в этот замок…

— Мениэры, — с капризным укором проговорила вроу Леона. — Прекратите.

Вот оно что. Я едва не прикрыла лицо рукой. Нет, в том, конечно, была не моя вина, но и мне невольно становилось стыдно.

Маттейс замолчал, покачав головой. А остальные не стали и вмешиваться.

— Ничего, у мейси дер Энтин теперь есть все шансы загладить перед вами свою вину, — казалось бы, миролюбиво закончил пререкания антреманн. Но тут же добавил: — Если таковая была. До сих пор доподлинно никто не скажет, что случилось тогда с младшей сестрой Паулине…

Он поднял вверх ладони, когда Маттейс прищурился с угрозой в глубине серебряных глаз. Похоже, побаивался его. Да и неудивительно: тот был гораздо внушительнее Феддрика, шире в плечах и даже ростом чуть выше. Мужчины же не двинулись со своих мест, как будто всё происходящее было вполне нормальным и не несло опасности. Да и невозможным казалось, что сейчас антреманн с йонкером и правда сцепятся. Ну не к лицу им как-то.

Конец ознакомительного фрагмента