Я хочу выступить хорошо. Хочу победить всех.
— Тогда шевели ножками, — усмехается Рейм, подаваясь вперед.
Он двигается быстро. Уверенно и как-то непривычно. Нет, я уже видела эти перемены в нем — когда от образа ленивого золотого парня не остается и следа, когда их заменяют совсем другие повадки.
Но они все равно удивляют. Он вдруг становится похож на воина: четкие шаги, плавные жесты, вслед за которыми в воздухе поднимается щит. Молниеносные взгляды по сторонам.
Он идет по коридору, и я едва успеваю следом.
Раньше, чем туннель выводит в новую комнату, Рейм замирает. На дальней стене вспыхивает свет.
Я дергаюсь, и пламя срывается с рук. В тот же миг преграда Рейма наливается, как стекло. Раздается хлопок, всплеск — и серый шар, который я успеваю заметить лишь мельком, сталкивается со щитом и моим огнем. Брызги краски украшают коридор.
Знакомая штука. По лабиринтам с такими волшебными пушками нас гоняют с третьего курса. Пространство за порталом всегда меняется: стены ездят туда-сюда, открывая множество потайных ходов и позволяя преподавателям создавать для нас уймы новых маршрутов и препятствий. И это речь только про данные подвалы, куда Дала открыла переход. Арки могут вести и в другие места.
Ловушки тоже разные, но обычно это что-то одно. Значит, сегодня пушки-плевалки, которые вылетают из-под плит. Краски на полу явно больше, чем от одного выстрела, — разумеется, до нас тут шли Тал с Нейлом.
Наша задача — выбраться отсюда не заляпанными краской.
— Смотри по сторонам, — велит Рейм.
— Сам смотри, — ворчу я на его попытку командовать. — Время важно?
— Наверняка.
— Тогда пошли.
Раньше, чем мы двигаемся, стена вновь вспыхивает, но во второй раз среагировать несложно. Если честно, и в первый справились без проблем.
Мы идем рядом.
Я заставляю шарик оторваться от руки и улететь вперед. Так он освещает путь, и заметить следы на полу можно заранее. Они не такие уж яркие — серое на сером, — но все же блестят.
Второй паре и правда легче. Рейм за этим ждал?
Но разве нам нужны поблажки? Эта мысль царапает.
— Две на стене, — говорит аристократ в следующей комнате.
— Пройдем быстро?
Едва мы шагаем внутрь, стены светятся. Взвивается ветер — и шары расшвыривает в стороны. По одному из них пытается ударить мой огонь, но я не успеваю.
Зато успеваю развернуться. И едва замечаю еще одну плиту.
— Сзади! — с трудом швыряю в нее сгусток пламени. Руки обжигает от слишком резкого использования магии.
Рейм все же хватает меня. Мы бежим в следующий коридор, но и там небезопасно. Новый свет сбоку — и я еле успеваю отскочить. Но Рейм закрывает и от него.
— Надо держать разные стороны, — заключает мой напарник. И я с паршивым чувством понимаю, что он прав.
Нам нужно прикрывать друг друга. Подставить друг другу спины. Смотрю на Рейма — в темной тренировочной форме, серьезного и опасного. Его глаза горят.
Доверять ему — последнее, чего мне хочется. Но спорить глупо.
— Тогда держи справа.
— Идет. На потолок тоже смотрим.
Мы продвигаемся дальше чуть медленнее, плечом к плечу.
— Две до конца коридора по бокам, — говорю я. Рейм проводит перед каждой из пушек рукой, заставляя их светиться, а потом отбрасывает шары. Мы проходим, пока магические плевалки перезаряжаются. Следующая комната — большая, скорее походит на зал. И в ней какой-то бедлам: целый лабиринт из барьеров по бедра. За ними особо не укроешься и напрямую не проскочишь.
Краска повсюду.
Прежде чем я успеваю задуматься, по нам палят с противоположных стен. Рейм отбивает один шар, я другой. И мы подаемся вперед, потому что передохнуть негде. Идем боком, перебрасываясь короткими словами.
Мне сложновато с этими пушками. Швырять огнем в цель, подгадывая время, — та еще задачка. Я пробую призвать свой щит из пламени, но это крайне опасная штука. Рейму гораздо легче. Водникам тоже придется лучше: маленьких бассейнов у стен уже было достаточно, чтобы набрать на ледяную стенку. С землей примерно то же самое, хотя земляные стихийники обычно не лезут в стражи.
Но я отбиваюсь. Раз за разом поражаю цели. Держусь спиной к Рейму, иногда упираясь в его лопатки. Вздрагиваю, но удерживаю себя от желания оглянуться, когда слышу свист ветра за спиной.
Аристократ подхватывает меня под руку, помогая выбраться из лабиринта.
Через пару минут я понимаю, что тест на самом деле не сложный.
Задержка между светом пушек и выстрелами — приличная. Пространства много. Я все это видела, я ко всему готова — и даже когда на нас едва не брызжет краска с потолка, Рейм успевает вскинуть щит.
Мы добираемся до последней комнаты совершенно невредимые — и я сияю почище арки, которую вижу.
Две пушки по сторонам все же есть, и я оглядываюсь на всякий случай в поисках других подвохов.
— Только эти две, — заверяет Рейм.
Я смотрю на него, будто просыпаясь. С еще большим удивлением понимаю, что он опять придерживает меня за плечо — словно чтобы чувствовать не глядя. Темные волосы аристократа лишь слегка растрепались, на лице — странное выражение. Мы каким-то образом справились, и я даже забыла на миг, что прохожу тест именно с ним.
— Но нам надо сделать еще кое-что, — внезапно говорит Рейм, когда мы идем вперед.
Плиты вспыхивают.
Я вижу сверкающую пушку со своей стороны. Замахиваюсь, чтобы ударить, но…
Руку обхватывает поток воздуха. Рейм отскакивает назад, а в меня врезается шар. Прямо в грудь! Не больно, но дико неприятно! В лицо плещет краска, я ахаю и задыхаюсь. Когда меня вновь хватают под руку, когда придурочный напарник освобождает меня от им же наложенных пут, я просто в шоке.
Ладони вспыхивают.
— Что ты наделал, придурок?!
Вместо ответа он исчезает в портале первым. А я бросаюсь следом.
— Что ты…
Едва подавляю крик. Я буквально давлюсь им — внезапно оказавшись посреди двора, у арки выхода. Вокруг — уже прошедшие тест парочки. Талия с Нейлом оба в краске. У Карисы забрызганы брюки. На Глории с Альнаром — от силы пара пятнышек, и оба глядят на нас.
На меня. На мою заляпанную с ног до головы форму.
Вижу, как восторженно округляются губы брюнетки.
Я разворачиваюсь к Рейму и стискиваю кулаки. Огонь снова взвивается, я едва не вспыхиваю как свечка!
— Ты… — цежу, полностью растерянная и разъяренная. — Ты…
Придурок. Идиот. Козел безмозглый! Не могу назвать его ни одним из слов, которые жгут язык, но мое лицо и так перекошено от гнева, правда? «Напарник» пытается взять меня за плечо, но я резко вырываюсь.
Я хочу его убить. Мы могли пройти все идеально — и быстрее всех из второй шестерки уж точно, поскольку наших соперников нет! Но вместо этого я — в виде посмешища перед всеми.
Он подставил меня.
Мне сложно даже понять выражение Рейма — из-за пелены гнева перед глазами, оттого, что краска стекает по волосам, лезет в рот.
Дулас начинает ржать:
— Что-то ваш план по надиранию задниц пока не задался.
Кариса-крыса тоже давится смехом, а через секунду к ним присоединяется и Глория. Тал глядит с беспокойством, а я слышу голос Альнара:
— Келли, ты как? Эй, ты в порядке?
Он спрашивает, в порядке ли я.
И делает несколько шагов вперед, что заставляет Глорию примолкнуть. Меня словно окатывают новой порцией воды. Я сжимаю руки, кое-как киваю Алу, ненавидяще гляжу на Рейма и отхожу. Повернуться ко всем спиной — единственный выход хоть как-то взять себя в руки.
Демонов избранник подходит через минуту — когда из портала вываливается новая парочка и мой позор становится очевиден все большему количеству людей.
— У нас не может все идти слишком хорошо, Лудар, — говорит спокойно.
— Ты…
— Подставил тебя. Потому что твоя реакция — идеальна. Предупреди я, получилось бы в разы хуже, — шепчет этот мерзавец. — Сопляк Тео уже минуту смотрит только на тебя.
От его слов что-то трепыхается в груди, сжимается и бьется о ребра. Меня одолевают самые противоречивые чувства. Я оглядываюсь на Ала — и понимаю, что даже если Рейм приврал, то не слишком. Парень моей мечты чересчур напряжен, по лицу можно решить, что он вовсю раздумывает, не вмешаться ли в нашу ссору.
Натянуто улыбаюсь ему — и не приходится даже играть.
Потому что мне все равно неприятно.
Из-за каких-то странных, глупых мыслей. Я на миг доверилась Идену Рейму. А он ударил меня в спину. Выставил слабой и беспомощной. Потому что вчера обещал что-нибудь придумать, потому что я сама согласилась? Или потому что так всегда: стоит отвернуться, и он бьет в самое больное место?
Я понятия не имею, с чего это вдруг так колет.
Я не должна переживать из-за того, что он ведет себя как обычно.
Холодно, мрачно гляжу на «избранника» и киваю. А потом отворачиваюсь вновь.