— Мне несложно, Келли.

— Да, конечно. Спасибо, — бормочу я снова.

И быстро прикладываюсь к соку.

— Я просто имела в виду… Глория, надеюсь, не против?

Кажется, это вопрос чуть лучше.

— Не знаю.

— Как у вас прошел тест? А тренировка?

Альнар рассказывает — причем, казалось бы, у них все замечательно, но он не делает на этом акцент. То ли щадя мои чувства, то ли по другой причине. Мне нравится, когда он говорит, тем более что Глории в его рассказах почти нет. Ал — такой же огневик, как и я, и мы обсуждаем пушки, способы борьбы с ними и даже как сложно отмывать краску. Вспоминаем забавные случаи из прошлых лет.

А потом его лицо вновь становится серьезнее.

— Послушай. Насчет Рейма… — Он морщится, словно хотел подвести разговор к этому раньше, но лишь теперь собрался с силами. — Я плохо относился к нему всегда. Но сейчас у меня есть причины думать о нем еще хуже.

Замираю. Выныриваю из приятного мирка, в который успела погрузиться. Что он имеет в виду? Отношения этих двоих действительно какие-то странные. Мне не кажется.

— Что произошло между ним, тобой и Глорией? — спрашиваю настороженно.

— Я не знаю подробностей. Знаю, что ее родители разорвали их помолвку из-за какого-то его проступка. Достаточно опасного, чтобы забыть про связи и прочие преимущества, которые можно получить, породнившись с Реймами.

Звучит плохо. И неожиданно. Рейм натворил что-то еще хуже, чем обычно?

Он сказал, что их с Глорией родители поссорились, — под заклятьем правды, и это единственный повод вспомнить его слова, — но не сказал, из-за чего.

Уж не поэтому ли он знал, что Альнар будет за меня беспокоиться больше обычного?

Я пытаюсь все это переварить. Как-то взвесить. Разумеется, новости мне не нравятся, даже несмотря на заботу Ала.

— Прости, — поднимает руки тот. — Я не хотел добавлять тебе тревог. Может, мне просто слишком сложно принять, что это ты рядом с ним. Ну, потому что…

Он не договаривает. Уголки его губ замирают. Я чувствую, как рациональные мысли вновь сгорают и как начинает колотиться сердце.

— Мне тоже сложно представить тебя и Глорию рядом.

Альнар слабо улыбается, глядя мне в глаза.

— Я понимаю, почему ты спрашиваешь о ней. — Веселья на его лице нет. — Мне тоже неудобно видеться с тобой вот так — я чувствую, будто совершаю нечто преступное. И да, она против. Но делать вид, что мы стали чужими? Это слишком.

— Согласна. — Смотрю, как он засовывает руки в карманы. — Слишком.

— Так что я рад, что хотя бы могу видеть, как у тебя дела, на занятиях. И в другое время. Послезавтра день рождения у Ски — ты, наверное, будешь теперь ходить на такие вечеринки?

Думаю, мне мерещится, но звучит почти как завуалированное предложение встретиться там.

— Да, наверное.

— Хорошо.

Он говорит что-то еще. Про то, что, видимо, должен идти. Про то, чтобы я берегла себя. Я немного в шоке и слишком много думаю: как ему отвечать?

Не то чтобы я не чувствую порой робости рядом с ним, но мне хочется прятать любую слабость за ухмылками и бодрым видом. А Рейм считает, что Алу слабость понравится.

Готова ли я к этому?

Понравится ли такое мне?

Я возвращаюсь на занятия в сложных чувствах. До конца дня Дала гоняет нас, заставляя отрабатывать взаимодействие пар и даже ничего не рассказывая про связь, которую подарил ритуал. На Рейма я смотрю настороженно и с подозрением.

Мы по-прежнему мало разговариваем — я только сообщаю ему, что видела Альнара. И молчу дальше, отдаваясь тренировкам.

Взаимодействие пары. Я и не подозревала, что это такая сложная штука.

Глава 8

День заканчивается не сильно проще, чем начался. Мы уходим с тренировок и бредем в общежитие, а потом на ужин. Я устала, хотя, казалось бы, упражнения от Далы точно не могли меня вымотать.

Но нервы, наверное, тоже считаются.

— Ну? Так что там с Тео? — спрашивает Рейм, когда мы возвращаемся в комнаты.

Я вздыхаю.

— Дай мне хоть вечер отдохнуть от тебя.

С этими словами ухожу к себе. Еще некоторое время мрачно жду, уж не завалится ли кто из неприятелей в гостиную сегодня. Спасибо Стихиям, там тихо. Слышу только шум воды по трубам и шаги Рейма после.

Вопреки моим надеждам, он моется долго, очень долго. Понятия не имею, что можно столько времени делать в ванной!

Следующий день проходит ровнее. У нас сначала теория, потом снова практика. На первой мы с «избранником» плохенько изображаем пару: по-прежнему сидим рядом, записываем лекции, и я разок вздрагиваю, когда он задевает меня локтем. На второй мэтр Дала словно заточила зуб конкретно на нас двоих и взялась извести нас однообразными тренировками. Еще одно новое чувство: в немилость преподавателей я раньше не попадала. Бывали те, которые смотрели на меня свысока, но в основном они, в отличие от студентов, меня любили.

Дала же явно не в восторге от нашего подозрительного союза. Меня начинает это беспокоить. Она-то мне понравилась. С тоской наблюдаю за Талией, которая мило щебечет с Нейлом, и за Альнаром.

Ал иногда смотрит на меня. Мы перекидываемся несколькими фразами за день, но ничего серьезного.

Возвращая внимание Рейму, я порой гадаю, что же такого он мог сделать, от чего родители Глории пришли в ужас. Я имею в виду, это же стерва-брюнетка. Жестокая сама по себе — она никогда не стеснялась играть по тем же правилам, что и остальная компашка особенно гадких аристократов. Задирала девчонок, которые ей чем-то не нравились. Разве что подходила к этому без лишней изобретательности.

Конец ознакомительного фрагмента