На сей раз ума и терпения не хватило у Министра Церемониала. Именно он — если продолжать сравнение — бросился в кавалерийский наскок по обманчиво мирному лугу. Остальные придворные не знали, как вести себя в присутствии рыжей псинки, и потому благополучно помалкивали. Но ведь в любом собрании найдется тот, кто считает себя умнее других.

— Подданные рады приветствовать ваше величество, — торжественно молвил министр, поднимаясь из-за столика и неспешно сгибаясь в поклоне.

Направление поклона было выбрано явно не случайно. Нет, бесспорно, кланялся Министр Церемониала королю — но таким образом, чтобы его руки оказались поблизости от не предусмотренной протоколом собачки. Вот сейчас он аккуратно поднимет ее и удалит с заседания королевского совета, вот сейчас…

Песик тоненько зарычал и подпрыгнул, тяпнув нахальную министерскую длань за палец.

Вскрикнуть господин министр не успел, а что-нибудь предпринять — тем более. Потому что король нагнулся, подхватил собачку и посадил себе на колени.

— Тише, Апельсинчик, тише, все хорошо… — негромко уговаривал король, гладя рыжую шерстку, — успокойся, никто тебя не заберет отсюда. Ты здесь по праву.

Апельсинчик еще раз тяфкнул — мол, то-то же! — и завозился, устраиваясь поудобнее на монарших коленях.

— П-п-пппрошу меня простить, п-пппо какому праву? — ошарашенно осведомился тяпнутый министр.

— По праву символа нового царствования, — невозмутимо ответствовал король, продолжая гладить все еще обиженного Апельсинчика.

Вообще-то царедворец не должен давать волю своим истинным чувствам, а уж выказывать их — тем более. Но неожиданность застала их врасплох, и на сановных лицах мысли их обладателей читались легче легкого. Кто сомневался в своем слухе, кто — в здравости своего ума, а кто — тоже в здравости ума, только не своего, а королевского. Подобного переполоха в чиновном курятнике Най не видывал сроду, да и вряд ли увидит впредь. Оставалось получше запомнить это бесценное мгновение — будет потом что вспоминать!

Сановники пребывали под властью растерянности, и это нарушало церемониал самым что ни на есть вопиющим образом. Поэтому укушенный вопреки придворной процедуре министр решил любой ценой восстановить благолепие и вновь ринулся очертя голову в кавалерийскую атаку все по той же пересеченной местности.

— Но, ваше величество, — со сдержанной укоризной произнес министр, — какому же девизу царствования может подобать столь неуместный символ?

А ведь у тебя были все шансы отступить, подумал генерал, глядя на него. Отступить, перегруппироваться, вывести из-под удара хоть какие-то силы… была у тебя возможность, была. Но ты ею пренебрег. И сейчас воспоследует катастрофа.

— Девизом нынешнего царствования будет «Исцеление истоков», — с безмятежной кротостью ответил король.

Тишина сделалась такая, что, казалось, прислушайся — и въяве услышишь, как пытаются затаить дыхание перепуганные насмерть мысли в чиновных головах.

Потому что сам по себе Апельсинчик — это всего лишь забавный песик. Но если речь идет об исцелении истоков, сразу делается не до шуток. Дело не в мелких неприятностях, нет. Беда — истинная, тяжкая, глубинная. Не цветы и листья поражены ею, не плоды, не ствол и даже не корни, нет — подземные воды, питающие их отравой. На поверхности все пока еще кажется благополучным — но там, в темноте, поджидает погибель. Генерал во время войны насмотрелся на потаенную смерть в отравленных или зачарованных колодцах, в невинных с виду предметах, несущих проклятие любому, кто их коснется, и маленькие собачки — такие, как Апельсинчик — отыскивали отраву и заклятия, помогая обезвредить ловушки и исцелить источники.

А теперь Крылатый Дракон объявляет «Исцеление истоков» девизом своего правления, и даже собачку привел…

Не диво, что у сановников с перепугу языки отнялись!

— Ва-ва-ваа-аше величество, — прыгающими от ужаса губами произнес Министр Церемониала, — в-ввыы хотите сказать, что предполагаете… заговор?

О нет. Генерал еще не знал, о чем собирается говорить король — но, судя по выражению его лица, никак уж не о заговоре.

— Нет, — все так же благодушно возразил юный монарх, — не хочу. Я не стал бы собирать вас, чтобы говорить о предметах несуществующих.

Общий сдавленный вздох облегчения: никого ни в чем не подозревают, никого не уведут отсюда под арест… и ведь никому не приходит в голову простая мысль: если не заговор — та сокрытая во тьме отрава, от которой предполагается исцелять истоки, то о чем король собирается сказать?

— Но ведь заговор — не единственная на свете тайная беда, — продолжил Крылатый Дракон. — Собственно, заговоры — дело службы безопасности трона, а вовсе не общего тронного собрания. Нет, проблемы намного серьезнее.

Апельсинчик примолвил свое глубокомысленное «тяф».

Генерал краем глаза углядел, как вздрогнули сановники от этого «тяф», но именно что краем глаза — он смотрел не на них. Ничего существенно нового и интересного он на их лицах не увидит. Как и на лице короля. Этот юный прохвост разыгрывает свою роль так, что опытному актеру остается разве что подавиться от зависти — и раньше времени не выдаст ничего даже случайным движением ресниц.

Генерал смотрел на Государева Наставника Тайэ.

Он долгие годы был дружен с Соколом — и лишь потому мог заметить затаенный азарт… да, он верно догадался! Король и его наставник не просто спелись, нет! Весь этот балаган — часть их общего плана.

Генерал отлично знал, что такое — посылать в бой других. Творить победу их руками. А сейчас Сокол посылает в бой своего венценосного воспитанника. В его первый бой.

Диспозиция обозначена, резервы подготовлены… вот сейчас, вот еще мгновение — и барабаны скомандуют: «В атаку!»

И неважно, что вместо барабанов у короля всего-навсего рыженький Апельсинчик.

Собачонок сказал свое «тяф!»

В атаку!

Атаковал король стремительно.

— На ваших столах лежат копии тех документов, которые были вам разосланы неделю назад для ознакомления, — произнес он. — Прошу вас раскрыть их.

Генерал тоже получил неделю назад уйму бумаг и прочитал их очень внимательно. Восьми дней для подобного чтения вполне довольно. Вот на то, чтобы составить их, ушло около четырех лет. Генерал помнил, как радовался Сокол, когда его воспитанник принялся за эту работу.

— Знаешь, я ему не рекомендовал, не подсказывал даже. — Сокол так сиял — хоть светильник от него зажигай. — Он сам понял, что новая перепись населения нужна, понимаешь, сам! Уже сейчас понял. А ему ведь всего двенадцать! Конечно, для него это пока только смутная догадка, по-настоящему он поймет уже потом, позже…

Сокол был прав — едва ли мальчик в полной мере осознавал, с чем столкнется, когда работа будет завершена. Скорее всего, он просто помнил, что говорил ему Сокол: правитель постоянно сражается за своих подданных. Но можно ли сражаться, не зная ни своих сил, ни неприятеля? Это верная дорога к поражению.

И мальчик затеял стратегическую разведку.

А может, он помнил детскую сказку о человеке, который отдал демону то, чего не знал у себя дома?

Как бы то ни было, король не собирался отдавать демону хоть самую незначительную мелочь.

— Как вы успели выяснить, перед вами результаты переписи населения. И она выявила глубинное неблагополучие. В сочетании с событиями последних лет двадцати ситуация просто ужасает.

— Разве, ваше величество? — изумленно спросил Главный Казначей. — В чем же вашему величеству угодно изволить видеть неблагополучие?

Генерал досадливо дернул уголком губ: старый дурень помнил еще позапрошлое царствование — и изъяснялся соответственно. Его подобострастие резало слух. Более того, нынешнему этикету оно противоречило. Но научить старика иному поведению было невозможно. Его и вообще было невозможно научить ничему, и не только сейчас, в преклонных годах, но и прежде. Глуп он был всегда, и должность свою занимал по единственной причине: казначей безукоризненной честности — птица редкая. Покойный дед Дракона назначил его после того, как двое предыдущих казначеев проворовались настолько крупно, что оставалось только изумляться их наглости. Спустя недолгое время стало ясно, что одной честности все же недостаточно — но уволить чиновника только за то, что он дурак, невозможно. Глупость — не преступление. Старый пень пустил корни и выкорчевыванию не поддавался. Работу давным-давно исполняли его помощники, сами уже поседевшие на службе.

— Дайте подумать, — улыбнулся король. — Ну, например, мы дважды победили в войнах, разгромив захватчиков. Во время этих войн, особенно второй, наши маги нашли новые способы борьбы с моровыми поветриями. Это сильно продвинуло вперед магию целительства, ее успехи просто поразительны. Народ наслаждается миром и благополучием. Вы и в самом деле не видите здесь поводов для беспокойства? Все вы?

Только теперь генерал понял, к чему клонит король. Понимание обожгло его, словно кипяток. Вот почему им были разосланы результаты переписи населения!

Генерал обвел взглядом присутствующих. Неужели никто из них не понял — сейчас, после слов короля?