Это незапланированно получился самый дорогостоящий отпуск нашей далеко не богатой семьи, и он до сих пор нам сильно отзывается.

Когда я вернулась, то в соцсетях сделала о своих злоключениях кучу постов. Так что кое-что одноклассники и так знали, а теперь жаждали послушать историю из первых уст.

Ну а я была очень даже довольна их вниманием. Только Света на меня все еще дулась. Но я знала, что скоро она сменит гнев на милость.

* * *

Перед алгеброй ко мне подошел Север Панферов и приказным тоном «типичного старосты» сообщил:

— Орлова, ты сегодня дежурная, вытри доску.

— Что, Север, продолжаешь вести свой суперсправедливый список дежурств? В котором девяносто дней из ста дежурю я?

Уязвить его не удалось. Север лишь смерил меня властным взглядом.

— Просто подготовь доску.

Света за его спиной нарисовала в воздухе разбитое сердце и руками изобразила отпадающую половинку. А потом исподтишка показала Панферову фак. Я хихикнула. Север резко обернулся, но Света быстро отвернулась и схватила чей-то учебник.

Север уничижительно скривился и вернулся за парту. Сидел он со своей девушкой Таней Чайкой, которая вечно собирала жидкие волосы мышиного цвета в хвост и носила мятные очки. Ей бы прическу другую, цвет волос поярче, и была бы очень даже ничего.

Я стала уныло стирать с доски.

Панферов ужасно привлекательный: светлые волосы, серые глаза, резкие скулы, которым позавидуют все любительницы контуринга, и прямой тонкий нос. Рост из разряда «12-сантиметровый каблук не наденешь», зато Север, благодаря занятиям по плаванию, первым из моих одноклассников распрощался с подростковой нескладностью: у него раздались плечи и грудная клетка, проявился рельеф мышц. Север всегда прекрасно знал себе цену и никак не простит меня за то, что в девятом классе я его отшила. С тех пор он при любом удобном случае назначает меня дежурной, хотя сразу после моего отказа стал встречаться с Таней. Наверное, ему льстит, что по его щелчку я превращаюсь в Золушку, худший из двух ее вариантов.

Дверь в кабинет была открыта, напротив находился мужской туалет. Раздался шум: кто-то слишком резко открыл дверь туалета, и она ударилась о стену. Я обернулась.

На меня смотрел высокий брюнет с матовой фарфоровой кожей, точеным носом и черными блестящими глазами грустного плюшевого медвежонка. Интересно, из какого он класса? Явно новенький, иначе я бы запомнила. И почему к нам никогда не приходят такие томные красавчики? Все достается другим.

И тут я выронила тряпку. Господи, да это же…

Последний человек во всем мире, которого бы мне хотелось встретить.

Этот человек однажды навел на меня пистолет.

Урок 2. Правила школьного выживания для новеньких

Женя

Я учился в этой школе с первого класса, ушел только в девятом и потому хорошо здесь все знал. Здание в форме буквы «Т», три этажа. На первом — спортзал, столовая, танцевальный зал, раздевалки и кабинеты младших классов. На втором и третьем — кабинеты старших учеников. Актовый зал на минус первом, подвальном этаже.

Перед классным часом я немного потоптался у кабинета русского и литературы, который теперь был закреплен за 11 «б». Наконец, я собрался с духом и открыл дверь.

— Глядите, это Женька!

— Парни, парни, там этот психанутый, Ерофеев!

— Т-ш-ш, не ори так! Он услышит!

Повсюду — шепотки, удивленные и испуганные взгляды.

— Что он тут забыл? — тихо спросила Рита у соседки по парте Сони.

— Кто ему разрешил вернуться? Директор совсем упал? — Соня нахмурилась.

Я сделал вид, что ничего не замечаю, пересек проход и сел за одну из задних парт.

Мне не терпелось увидеть Сашу. Интересно, как она на меня отреагирует? Всю перемену после второго урока оба класса провели в столовой, но я с ними не ходил. А вот после третьего урока решил все же сунуться к ашкам.

На перемене одноклассники играли у доски в футбол скомканным листом бумаги. Новенькая, Динка, внимательно за ними наблюдала, а я разглядывал ее. Светлые волосы, прическа — каре под скос, передние пряди закрывали часть лица. Огромные глаза чуть навыкате, крупный нос, пухлые губы и милые щечки… Красавицей не назовешь, но не без своеобразной изюминки.

Вдруг Динка что-то достала из рюкзачка и крикнула:

— Ребята, держите!

Марк Черепанов, один из игроков, обернулся, и она бросила ему мяч-фрисби. Я видел такие в рекламе: в полете они плоские, а когда ловишь такой мяч, он раскрывается и превращается в сферу.

— О, ни фига себе! Наверное, классно летает! Где купила? — спросил Марк.

Дина почему-то смутилась.

— С «Озона», но это не мой… Подарок ребенку знакомых. А оказалось, у него уже такой есть, и я сегодня хотела сдать…

Дина как будто оправдывалась. Наверное, ей было неудобно — нам же не по восемь лет, чтобы носить в школу игрушки. Но она просто не знала эту компанию игроков, у каждого из которых энергии было на десятерых. Все перемены они проводили очень активно.

— Эй, погнали в коридор? — Марк обратился к ребятам.

Раздался топот ног — пять человек убежали, всем не терпелось опробовать неожиданный подарок. У Дины зазвонил телефон, и она вышла в коридор следом за ними.

Я тоже покинул кабинет. Я подумывал найти Сашу, но что-то пока мешало мне решиться на разговор с ней. В итоге я просто подошел к окну, давая себе время собраться с духом. Неподалеку стояла Дина и бесстыдно меня разглядывала. Стало неуютно.

— Ты чего так смотришь? — не выдержал я.

— Считаю количество пущенных в тебя дротиков и гадаю, сколько будет на мне. — Она ничуть не смутилась. — И когда вообще я вслед за тобой превращусь в ходячую мишень…

— О чем это ты? — нахмурился я.

— Да тебя уже просто с ног до головы обстреляли взглядами, от которых у меня сердце в пятки уходит, — тяжело вздохнула девчонка. — Ты новенький, я новенькая. Но ты хотя бы хорошенький, а у меня щеки. Это от того, что я слишком люблю картошку… В общем, я это к тому, что, кажется, мне стоит готовиться к мощному обстрелу… Щекастых новеньких девчонок не любят.

Меня удивило, с какой простотой она назвала меня хорошеньким и как легко выдала свои тревоги незнакомцу. Поняв, наконец, о чем она, я улыбнулся.

— Да нет, ты все не так поняла. Тебе можно вообще не париться. Они на меня так пялились не из-за того, что я новенький. Я учился с ними и ушел в девятом… После одного случая. Вот они теперь и пялятся.

— Что за случай? — оживилась Дина.

— Да, неважно, был и был… — выкрутился я и махнул рукой. Желания откровенничать у меня не было.

— Понятно. Это тайна, — погрустнела Дина. — Но ты меня здорово заинтриговал. Хотя бы скажи, это был маленький курьезик, который поместится в чехол для эйрподсов, или же увесистая такая заваруха, которая еле впихнется в рюкзак первоклассника?

Губы у меня против воли изогнулись в улыбке. Определенно, новенькой удалось поднять мне настроение в такой тяжелый день. Я глянул в окно. У черного входа в столовую стоял грузовик. Я посмотрел на Дину, а потом красноречиво перевел взгляд на грузовик. Она округлила и без того круглые глаза.

— Поняла. Это был скандалище.

— Не то слово, — кивнул я. — В общем, не парься. Тебя полюбят. Ты — не я.

— Спасибо, как гора с плеч, — выдохнула Дина.

Я опять вгляделся в ее лицо.

— У тебя очень хорошенькие щечки, кстати. Не стесняйся их. — Я заметил, что Дина при каждом удобном случае поправляет передние пряди, чтобы закрыть скулы. — Это изюминка, и она цепляет.

— Ой, я вся краснею! — Дина комично прижала ладони к щекам и возвела глаза к потолку. — Осторожно с такими заявлениями, — подмигнула она. — А то ведь буду ждать приглашения на свидание.

Я смутился. Дина засмеялась.

— Расслабься. Я не принцесса в трусах с «АлиЭкспресса», захочу — сама приглашу. — Она еще раз подмигнула, и я улыбнулся.

— Ну, окей, буду ждать.

Общаться с Диной в такой шутливой манере было удивительно легко. Я даже подумал, что, может быть, мне поискать Сашу на следующей перемене, а сейчас поболтать с новенькой еще немного, но тут у Дины снова зазвонил телефон.

— Извини, — виновато сказала она. — Подружки по старой школе беспокоятся, не съели ли меня мои новые однокласснички.

Я кивнул, и Дина, ответив на звонок со словами «Здоро́во, чикули, че как?», отошла в сторону. А я все же пошел к ашкам, которые обитали на том же этаже, через три кабинета от нас. После разговора с Диной возникло чувство, будто на Земле уменьшилась гравитация, — так легко было идти. Но с каждым шагом эта легкость исчезала.

Я дошел до мужского туалета; отсюда виднелись игроки, бросающие друг другу мяч, — они убежали в свободную рекреацию.

Дверь ашек была открыта. Саша стирала с доски, и я невольно залюбовался ею. Какая же красивая. Стройная. Волосы цвета гречишного меда спадают на лопатки тяжелыми, тугими локонами. Рубашка заправлена в брюки с высокой посадкой.

Я распахнул дверь в туалет и громко потопал: сделал вид, что вхожу.

Она обернулась и подняла брови — густые, темные, идущие прямой линией без дуги. Из-за этого у Саши всегда был немного хмурый вид.