Кончилось тем, что Альф со Стиной всё-таки помирились и решили остаться в Боргхольме до завтрашнего утра. Эве едва удалось скрыть, как она рада, что обратная дорога в Стокгольм предстоит им со Свеном без общества этой девицы. Она не стала интересоваться у Свена, что произошло, тем более что инцидент, в чем бы он ни заключался, был исчерпан.

Эва очень удивилась бы, если бы узнала, что невольной причиной ссоры была её собственная персона: после того, как она ушла на пирс, Альф предложил Свену подумать над тем, что раз Эва летом будет в Варшаве, то не махнуть ли им к ней, не взять ли её с собой и не поехать ли всем вместе в Германию или еще куда-нибудь. Почему-то эта идея вызвала у его подруги-фотомодели возмущение, и между ней и Альфом произошел бурный обмен репликами, из которых сама мягкая со стороны Стины была «я только и слышу: Эва да Эва! Ты просто втюрился, вот и всё!» — на что Альф с присущей ему прямотой предложил ей пойти ко всем чертям.

Глава 8. Иллюзия счастья

Зал был полон народу.

Началась музыка.

Эва появилась в дверях, и луч прожектора тут же выхватил её из толпы. В её сторону обернулись. Она, ускоряя шаги в такт с музыкой, прошла через зал и поднялась на предназначенное для нее место на сцене.

— Снято, — скомандовал режиссер.

Это был второй дубль. Проход Эвы через зал снимали несколько раз. Свен приехал на съемки с опозданием и стоял в толпе зрителей, любуясь на Эву. Она была в обтягивающем костюме, выгодно подчеркивающем её фигуру. Кто-то из парней, находящихся рядом со Свеном, восхищенно сказал, обращаясь к другому зрителю: «Классная телка! Вот бы познакомиться».

— Забудь думать об этом, — бросил ему Свен.

— А чё так?

— Ничё. Забудь, и всё, — отрезал Свен и стал опять смотреть на сцену.

Сейчас Эва ждала, когда дадут команду снимать дальше. К ней подошла какая-то девушка и стала поправлять ей грим.

Песня, на которую снимался клип, называлась «Illusion of Love» — «Иллюзия любви». Съемка проводилась на открытом воздухе, в летнем театре, который частично декорировали в стиле «диско». На заднике сцены мерцали бегущие огни. Было достаточно прохладно. Кто-то из персонала набросил Эве куртку на плечи. Потом к ней подошел режиссер и что-то сказал, а она выслушала и кивнула.

— Все на свои места, — скомандовал режиссер. — Внимание. Мотор!

Начали снимать танец — тоже отрывками, куплет отдельно, припев отдельно. Останавливали музыку, чтобы сделать новый дубль. Свену было досадно, что они всякий раз не дают Эве исполнить свой номер до конца. Она так классно танцует!

Когда наступила очередная пауза в съемке, один из зрителей, слегка навеселе, что было ясно по его движениям, попытался взобраться на сцену. Эва даже не взглянула на него, спокойно ожидая начала нового дубля. Она стояла и смотрела куда-то вдаль, а тем временем какой-то парень метнулся к сцене с той стороны, где находился осветитель со всей своей техникой, и быстро втолковал возмутителю спокойствия всю безнадежность дальнейших попыток. Зритель внял его речам и отошел от сцены. Парень примостился неподалеку и стал делать жесты кому-то в зале. Свен подумал, что это кто-то из друзей участников группы, взявший на себя обязанности телохранителя.

Конец ознакомительного фрагмента