* * *

Свену на момент знакомства с Эвой было двадцать один год. Они с Альфом были одногодками и дружили с одиннадцати лет. Внешне, за исключением роста, они были полной противоположностью друг другу: Свен — голубоглазый, светлокожий блондин; у Альфа предки по линии матери были из Латинской Америки, и его кожа была более смуглой (Эва даже сперва подумала, что это знаменитый шведский загар, который потомки викингов зарабатывают летом на Канарах, а зимой на горнолыжных курортах). Загар выгодно подчеркивал внешность Альфа: его глаза казались ярко-синими. Он был темноволосым. Рост его был чуть ниже, чем у Свена. По темпераменту Альф был холериком, в то время как с его друга можно было писать портрет типичного флегматика.

* * *

Свен привез Эву на байкерскую тусовку и познакомил с друзьями. Они собирались раз или два в неделю в баре у Джо. Снаружи заведение выглядело как обычное кафе, но интерьер был стилизован под американский салун. Джо прозвали «американцем» — он прожил в США почти двадцать лет, с конца шестидесятых, а в середине восьмидесятых вернулся на родину, в Швецию, и открыл свое заведение три или четыре года назад. Он был «харлейщиком». Сейчас делами заправляла его жена, Лотта, так как Джо только-только выписался из больницы после операции. Лотта была уроженкой США: она родилась в небольшом городке в Калифорнии, в семье шведов, чьи предки эмигрировали в Америку в конце девятнадцатого века. Лотта и Джо познакомились в начале семидесятых годов. Джо увез её из родительского дома на своем «харлее» в вояж по Америке, и с тех пор они не расставались. Эва сперва думала, что у них нет детей, но потом ей сказали, что у них взрослая дочь, которая осталась жить в Калифорнии.

Джо привечал байкеров. Он даже сам иногда отправлялся с ними в поездки — как правило, летом, когда они всей компанией решали прокатиться по Швеции и посетить соседние страны.

В заведении Джо был музыкальный автомат для проигрывания виниловых грампластинок. Эва, увидев его, подумала, что он не должен работать, что он установлен здесь просто для украшения интерьера — такое ретро, из пятидесятых годов, наверное. Ан нет, автомат прекрасно работал; а если иногда ломался, то его чинил Хокан, парень из их компании.

Модная молодежь сюда не ходила, предпочитая дискотеки и ночные клубы, где можно было танцевать брейк-данс. У Джо слушали блюзы и хард-рок шестидесятых и семидесятых годов, а на стене висел постер кинофильма «Беспечный ездок», на котором красовался автограф самого Питера Фонды [«Беспечный ездок» — культовая картина Денниса Хоппера 1969 года. В главных ролях — Деннис Хоппер и Питер Фонда (также выступил в роли продюсера кинофильма). Герои фильма путешествуют по Америке на «харлеях».]. Этим автографом Джо ужасно гордился. Грампластинки для музыкального автомата он подбирал сам, закупая по всему свету. В «салуне Джо» Эва впервые услышала «Steppenwolf», «Jefferson Airplane», Джими Хендрикса и других идолов шестидесятых годов. Дитя эпохи электронной музыки, она открывала для себя время, когда царили другие ритмы, звуки и мелодии.

Компания байкеров была небольшой. Помимо Свена и Альфа, в неё входили пять или шесть парней и столько же девушек, составлявших её костяк. «Хокан, Стуре и Андерс. Агнес, Милли и Пиа», — повторяла про себя Эва как считалку, познакомившись с ними. Ей было сложно запомнить столько новых имен сразу.

Им было от двадцати до двадцати шести лет. Хокан работал в мастерской по ремонту радиоэлектроники. Стуре был автомехаником. Андерс не сказал, кем работает (а может, и сказал, но Эва забыла). Агнес была официанткой в кафе, Милли и Пиа — продавщицами в магазине одежды. Что касается подруг Альфа, то уже начиная со второй тусовки Эве стало ясно, что запоминать их имена — дело бессмысленное: он каждый следующий раз приезжал с новой девицей.

Ночные «покатушки» начинались после десяти часов вечера и состояли из нескольких ритуальных действий. Для начала байкер должен был приехать в условленное место со своей девушкой и примерно минут сорок или пятьдесят обсуждать с приятелями события, которые произошли с момента их последней встречи, а также дальнейшие планы. Затем делали первый заезд, который называли «разминкой». Разъезжались кто куда и собирались в новой точке; кто туда первым приехал, становился временным лидером компании. К ним нередко присоединялись другие знакомые, тоже байкеры. Местом нового сбора могла быть автозаправка где-нибудь на трассе за городом или любое другое подходящее место. Как-то раз все довольно долго тусовались под автомобильным мостом: шел противный мелкий дождь, а здесь было сухо, вот они и стояли, защищенные от непогоды, курили и трепались. Могли иной раз завалиться всей гурьбой в «Хард-рок кафе» на Свеавеген или еще куда-нибудь. Само собой, ходили и на рок-концерты.

Два или три года назад в Швеции были введены очень строгие правила по поводу вождения в пьяном виде. Всё, что содержало алкоголь, водителю пить теперь запрещалось. Безалкогольное пиво, минералка, кока-кола, фруктовый сок — вот, пожалуй, и весь выбор. Свен не пил крепкие напитки, если ему нужно было садиться за руль (а за руль ему нужно было садиться всегда, он даже в магазин за хлебом, который находился на соседней улице, ездил на своей «хонде»). Альф мог позволить себе пропустить рюмку-другую виски у Джо: по его глубокому убеждению, это не только не ухудшало его водительских качеств, но и привносило весьма желанный фактор риска, без которого (как и без мотоцикла) он жить не мог. Попадись он сотрудникам алкоконтроля, он бы в два счета лишился водительской лицензии. Но он не попадался, потому что умел добираться домой одному ему известными обходными путями, по переулкам и закоулкам, в которых ориентировался лучше, чем любой алкоконтроль. Плюс фантастическая везучесть, которой Альф отличался в этом вопросе.

Четверг был главным днем недели для «покатушек», вторник — запасным. В четверг было принято иметь байк на ходу и быть готовым к подвигам (в число таких подвигов могли входить и выяснения отношений с другими байкерскими группами, но сейчас царило перемирие). В остальные дни недели совместные заезды устраивались по желанию; у Альфа таковое возникало в том числе в ночь с пятницы на субботу, несмотря на то, что утром в субботу в мотоклубе обычно была тренировка. Тренировку он не прогуливал, но являлся неё невыспавшимся и становился объектом нотаций со стороны тренера.

Тусовка заканчивалась в два или три часа ночи: байкеры разъезжались по домам и увозили с собой своих подруг. Эва, разумеется, в такие дни ночевала у Свена.

* * *

Благодаря ночным заездам Эва по-новому узнала и полюбила Стокгольм. Раньше по вечерам город мог казаться ей слишком занятым собственной персоной, равнодушным и холодным: люди спешили по домам — ужинать и смотреть «ящик». Её друзья по колледжу нередко проводили вечера в клубах и на дискотеках. Она пробовала и то, и другое, но даже студенческие вечеринки не могли отбить привкус одиночества, возникавший у неё после захода солнца. Ей чего-то не хватало, чтобы чувствовать себя в городе своей мечты комфортно в вечернее время суток.

Теперь же Эва узнала, насколько город красив и интересен, когда наступает ночь. Те же самые улицы, по которым она ходила днем в толпе прохожих, выглядели совсем иначе, когда они со Свеном проносились по ним после полуночи. Город с каждым разом становился все более понятным и близким; он дарил ей энергию, и она не чувствовала себя усталой даже после довольно продолжительных заездов. До знакомства со Свеном «покатушки» на мотоциклах ей были неведомы, но теперь она почувствовала их кайф и каждой новой поездки ждала с нетерпением.

* * *

Что касается Альфа, то Эва довольно долгое время не могла понять, как он к ней относится на самом деле. Он был дружелюбен, временами обращался с ней покровительственно; но в другие дни вел себя так, словно они едва знакомы — словно вдруг решал установить между собой и ней дистанцию, и тогда ей казалось, что он что-то имеет против неё.

Эва прекрасно ладила с его подругами, тем более что это было так несложно. Все они были девушками примерно одного плана: веселыми, легкомысленными, жизнерадостными. Постоянной подруги у Альфа не было. Да и, похоже, он к этому не стремился. Он просто выбирал себе ту, которая сегодня нравилась ему больше других, приводил её на тусовку, проводил с ней ночь, после чего его, как правило, видели уже с новой. Такие отношения всех устраивали; по крайней мере, Эве никогда не доводилось слышать разговоров о том, что какие-то две Альфовы девушки не поделили его между собой.

Частенько Эва ловила себя на мысли, что общество Альфа ей очень нравится. Особо когда он ухаживал за ней дружески — а он это делал время от времени, но границ не переходил. Ей доводилось замечать его пристальные взгляды, но она очень скоро выяснила, что это ни к чему не ведет. Несколько раз, находясь в одной компании, Эва и Свен выключались из общей беседы и уделяли внимание только друг другу; Альф, заметив это, наблюдал за ними некоторое время (ровно столько, сколько ему было интересно), причем нимало не скрывая своего любопытства. Эва не могла сказать, что это раздражало её. Просто было странно.

Эве хотелось, чтобы её отношения с Альфом были немного теплее. И более ровными, что ли. С другими ребятами ей удавалось дружить, и она не могла взять в толк, почему с ним так не получается. Альф, который был таким классным парнем, чье уважение и дружбу ей так хотелось завоевать, постоянно играл с ней в психологические прятки. «Ну почему мы не можем быть друзьями?» — так и хотелось Эве иногда спросить у него. И он тут же словно нарочно обрывал разговор и переключал свое внимание на кого-нибудь другого. Ей оставалось гадать, что происходит между ними и откуда только берется эта невидимая стена.