— Так вы, я думаю, радоваться должны, что завянет, — рассмеялась Поллианна. — Значит, у вас будет повод новый цветок в волосы воткнуть. Но мне, честно говоря, и с розовой гвоздикой ваша причёска нравится. А вам?

— Э… пожалуй. Только долго она не продержится, я же постоянно головой ворочаю, лёжа на подушке.

— Ясное дело, не продержится, и этому я тоже рада, — весело кивнула Поллианна. — Потому что тогда я приду и заново вам причёску сделаю. И уж наверняка вам нужно радоваться тому, что у вас волосы тёмные, они гораздо лучше на фоне белой подушки смотрятся, чем такие белобрысые, как у меня, например.

— Возможно, возможно, однако не так уж долго им чёрными оставаться. Вот поседею скоро… — гнула свою линию миссис Сноу, однако зеркальце не опускала, продолжала разглядывать себя.

— Люблю я тёмные волосы, ох, как люблю! — вздохнула Поллианна. — Кто бы только знал, как мне хочется стать брюнеткой!

Тут миссис Сноу опустила зеркальце и раздражённо бросила:

— Не захотелось бы тебе быть брюнеткой, окажись ты на моём месте! Ни тёмные волосы тебя не радовали бы, и вообще ничто на свете! Не приведи Господь никому лежать вот так целыми днями напролёт, как я!

Поллианна задумчиво нахмурила брови и негромко произнесла, словно рассуждая вслух:

— Да, в этом случае было бы довольно сложно найти что-нибудь…

— Что найти?

— То, чему можно радоваться.

— Радоваться! Да чему вообще я могу радоваться? Бревном в кровати валяться радости никакой, это уж можешь мне поверить, — мрачно проскрипела миссис Сноу. — Или ты так не думаешь? Тогда скажи, чему это я должна радоваться, а? Поделись с больной старухой, будь добра.

К нескрываемому удивлению миссис Сноу, Поллианна вдруг вскочила на ноги и воскликнула, хлопнув в ладоши:

— Да, вы правы. Трудная задача. Но я возьмусь за неё. Всё время буду искать для вас повод для радости и найду! К следующему разу обязательно найду, обещаю. А теперь до свидания, мне домой пора. Очень приятно было познакомиться. Всего вам доброго, — ещё раз попрощалась она уже от двери.

— Ну и ну! Не девчонка — ураган какой-то! И как это всё понимать? — покачала головой миссис Сноу, глядя вслед своей посетительнице. Затем взяла зеркальце и принялась пристально разглядывать себя, приговаривая вполголоса: — Однако волосы эта егоза умеет укладывать, тут уж ничего не скажешь. Ведь я на самом деле даже не подозревала, что могу выглядеть такой красивой, она и тут не ошиблась… Да, но только что толку-то от этого?

Она уронила зеркальце на постель и обессиленно откинула на подушки голову.

Когда чуть позже в комнату зашла дочь миссис Сноу, Милли, это зеркальце так и продолжало лежать, спрятанное в складках простыней.

— Мама, что я вижу — шторы раздвинуты! С чего бы это? — испуганно воскликнула Милли, переводя взгляд с открытого окна на розовую гвоздику в волосах матери и обратно.

— А что, собственно, такого? — сварливо ответила миссис Сноу. — Не обязана я всю жизнь впотьмах сидеть, даже если болею! Не так разве?

— Ну, почему же… Так, конечно, — поспешила согласиться Милли, беря со стола пузырёк с лекарством. — Просто я столько времени уговаривала тебя сделать в твоей комнате посветлее, но ты всегда отказывалась наотрез, и вдруг…

Миссис Сноу ничего на это не ответила, и какое-то время задумчиво перебирала пальцами кружева на своей ночной рубашке, а потом наконец заговорила — как всегда ворчливо, разумеется:

— Я думаю, что кто-нибудь мог бы догадаться и подарить мне новую ночную рубашку… вместо бараньего бульона. Хотя бы для разнообразия, что ли!

— Но… мама… — растерянно ахнула Милли. Удивляться было чему — ведь в ящике комода прямо за её спиной лежали две совершенно новые ночные рубашки, которые она месяцами — и абсолютно безуспешно — уговаривала свою мать надеть.

Глава IX,

в которой рассказывается о Мужчине

Когда Поллианна в следующий раз увидела Мужчину, накрапывал дождь, но непогода не помешала ей с радостной улыбкой приветствовать его:

— Денёк сегодня не самый приятный, не правда ли, сэр? Впрочем, я всё равно рада, потому что дождь не всё время идёт и он не очень сильный!

В ответ Мужчина не хрюкнул, как обычно, и даже головы не повернул.

«Не расслышал меня», — решила Поллианна, и при следующей встрече — а она случилась уже буквально на следующий день — поздоровалась с ним гораздо громче. Ей было очень нужно, чтобы Мужчина, наконец, услышал её, потому что он шагал, заложив руки за спину и уставившись взглядом в землю. Но это же просто нелепо — быть в таком настроении в такой чудесный солнечный день. А денёк действительно выдался на славу, потому что Поллианне — в награду за хорошее поведение, наверное — разрешили пойти на утреннюю прогулку, что случалось, в общем-то, довольно редко.

— Как поживаете? — радостно и громко спросила Поллианна, поравнявшись с Мужчиной. — Сегодня денёк совсем не такой, как вчера. Я очень этому рада, а вы?

Мужчина резко остановился. Лицо у него было сердитым, мрачным.

— Послушай, девочка, давай разберёмся и покончим с этим недоразумением раз и навсегда, — раздражённо начал он. — Усвой, что у меня есть о чём подумать помимо погоды. Я, сказать по правде, даже не знаю, светит сегодня солнце, не светит…

— Я так и подумала, сэр, что вы не знаете, — радостно просияв, перебила его Поллианна. — Вот и решила сказать вам.

— Да… Э… Что? — опешил Мужчина, когда до него дошёл смысл сказанных Поллианной слов.

— Я говорю, что поэтому и решила сказать вам, что сегодня солнце светит, и всё такое прочее, чтобы вы наконец заметили это. Я же знала, что вы обрадуетесь, если только остановитесь и узнаете о том, какой сегодня чудесный день. А то, судя по вашему виду, вы совершенно об этом не думаете!

— Ну, знаешь… — фыркнул Мужчина и, как-то беспомощно махнув рукой, двинулся было дальше, но, сделав всего пару шагов, остановился и обернулся. Лицо у него по-прежнему было хмурым. — Послушай, почему бы тебе не найти для разговоров кого-нибудь, кто больше подходит тебе по возрасту? Сверстников, что ли.

— Да я бы с радостью, сэр, только Нэнси говорит, что в округе нет моих ровесников — ни девочек, ни мальчиков, никого. Но я не очень-то расстраиваюсь, между прочим. Мне и взрослые нравятся, причём ничуть не меньше. А порой, может, даже больше. Это всё потому, наверное, что я привыкла к компании дам из благотворительного комитета.

— Хм! Дам из благотворительного комитета! Ты что же, принимаешь меня за одну из них? — губы Мужчины уже начали было складываться в улыбку, но он усилием воли сдержал её.

А Поллианне сдерживаться было ни к чему, и она весело рассмеялась.

— О, нет, нет, сэр, на даму из благотворительного комитета вы ни капельки не похожи, могу вас заверить. По-моему, вы ничуть не хуже…, нет, даже, наверное, лучше их, — поспешила добавить она. — Да-да, я думаю, что вы гораздо симпатичнее, чем кажетесь на первый взгляд.

Из горла Мужчины вырвался какой-то странный сдавленный звук.

— А ну вас всех! — махнул он рукой, повернулся и быстро зашагал прочь.

Но при следующей встрече, которая не заставила себя долго ждать, Мужчина смотрел уже не под ноги, как обычно, а прямо в глаза Поллианне, и она сразу подумала, что вот так его лицо выглядит гораздо, гораздо симпатичнее.

— Добрый день, — слегка неуверенно, а потому чопорно поздоровался он. — Вероятно, мне лучше сразу сказать, что я уже знаю, что сегодня светит солнце.

— А вам даже не нужно было этого говорить, — радостно откликнулась Поллианна. — О том, что вы знаете, я поняла, как только увидела вас.

— Неужели?

— Да, сэр, да. Я сразу это узнала по вашим глазам и по вашей улыбке тоже.

— Э… хм… — привычно хмыкнул Мужчина и пошёл своей дорогой.

После этого Мужчина начал всегда здороваться с Поллианной, даже если его разговор ограничивался всего парой слов: «добрый день», например. Но даже это коротенькое приветствие неожиданно стало огромным потрясением для Нэнси, вышедшей как-то на прогулку вместе с Поллианной.

— Мисс Поллианна, мисс Поллианна, — негромко ахнула она. — Этот человек… он поздоровался с тобой?

— Ну да. Он всегда со мной здоровается, — улыбнулась Поллианна. — Теперь, во всяком случае.

— Всегда здоровается! Звёзды-бабочки! Да ты хоть знаешь, кто это?

Поллианна пожала плечами и отрицательно покачала головой.

— По-моему, он просто забыл мне это сказать. Понимаешь, когда мы познакомились, я сказала ему, как меня зовут, а он… Забыл. Забыл, наверно.

— Он никогда, никогда ни с кем не разговаривает! — страшным шёпотом поведала Нэнси, вытаращив глаза. — И так уже много лет! Ну, то есть он иногда говорит несколько слов, но только по делу или по крайней уж какой-нибудь нужде. Короче, это Джон Пендлтон. Живёт в большом доме на Пендлтонском холме. Совсем один там живёт, между прочим! У него даже своей кухарки нет, представляешь? Вот он и ходит три раза в день в ресторан при гостинице — завтракать, обедать и ужинать. Я это от Салли Майнер узнала, она официанткой в том ресторане работает и как раз мистера Пендлтона всегда обслуживает. Мы с Салли вроде как подружки. Так вот, она говорит, что он редко когда обронит словечко, когда заказ делает, но либо просто пальцем в меню ткнёт, либо вообще молчит, и сама гадай, что ему нужно. Но Салли и так, без слов знает теперь, что ему нужно, а любит мистер Пендлтон еду самую простую, при этом самое главное, чтобы она самой дешёвой была! Вот такие дела, понимаешь?