Поллианна на секунду прервалась, чтобы перевести дыхание, и Нэнси воспользовалась этим, чтобы самой вставить словечко.

— Не переживай. Я думаю, что с твоим платьем проблем не будет.

— Да? Я очень рада, что ты так думаешь. И мне самой тоже так кажется, — кивнула Поллианна и, тихонько шмыгнув носом, добавила: — Кроме того, в чёрном платье, я думаю, мне было бы гораздо труднее радоваться…

— Радоваться? — ахнула Нэнси, потрясённая таким неожиданным поворотом.

— Ну да. Нужно радоваться, что папа ушёл на небо, чтобы встретиться там с мамочкой и с моими братиками и сестричками. Папа сказал, что я должна радоваться. Правда, это довольно трудно делать даже в красном клетчатом платье, потому что я… Мне его так не хватает, я это всё время чувствую. Тем более что у мамочки там и до папы был Боженька, и ангелы, и её детки, а у меня никого, кроме дам из благотворительного комитета… Хотя теперь мне радоваться станет намного легче, потому что у меня появилась ты, тётя Полли. Я так рада, что ты у меня есть!

Разрывающая сердце жалость и сострадание, которые испытывала к этой маленькой чудесной девочке Нэнси, внезапно сменились смущением и даже отчасти страхом.

— Э… но… Видишь ли, моя дорогая, произошла ошибка, — растерянно залепетала Нэнси. — Я… не твоя тётя Полли. Я Нэнси.

— Ты не моя тётя Полли? — явно оторопела девочка.

— Нет. Я Нэнси. Я… Мне и в голову не приходило, что ты можешь принять меня за свою тётю. Ведь мы с ней совершенно не похожи. Ну нисколечко!

Тимоти негромко хихикнул, но Нэнси сейчас было не до его шуточек и не до весёлых чёртиков в его глазах.

— Но кто же ты тогда? — спросила Поллианна. — Во всяком случае, на даму из благотворительного комитета ты тоже ни капельки не похожа!

Вот тут уж Тимоти позволил себе рассмеяться в полный голос, а Нэнси принялась объяснять:

— Я Нэнси, служанка. Делаю в доме мисс Полли всякую работу, кроме стирки и глажки больших вещей — постельного белья и всего такого прочего. Стиркой и глажкой у нас миссис Дурджин занимается.

— Но тётя Полли… она существует? — заволновалась девочка.

— Ещё как существует! — широко ухмыльнулся Тимоти. — Можешь не сомневаться.

Поллианна заметно успокоилась.

— Ну, если она существует, тогда всё в порядке, — она облегчённо вздохнула и снова продолжила как ни в чём не бывало: — А знаете, что я вам скажу? Я рада. Да, я даже рада, что тётя Полли не приехала меня встречать, потому что наша с ней встреча ещё впереди, а я уже успела с вами познакомиться. Нэнси, ты просто замечательная!

Нэнси покраснела, а Тимоти сказал ей, лукаво усмехнувшись:

— Отличный комплимент тебе отвесили, Нэнси. Поблагодарила бы за него юную леди, что ли.

— Погоди, Тим. Я сейчас про другое подумала, — выдавила Нэнси. — Про мисс Полли, понимаешь?

— Я тоже о ней сейчас подумала, — нетерпеливо вздохнула Поллианна. — Мне так интересно увидеть, какая она. Тётя Полли — моя единственная родственница на всём белом свете, а я о ней только совсем недавно узнала. Папа мне рассказал, когда уже болел. Говорил, что она живёт «в большом красивом доме на вершине холма».

— Всё верно, — кивнула Нэнси. — А дом этот уже отсюда виден. Вон там, впереди, белый с зелёными ставнями.

— Ой, красота какая! А деревьев сколько вокруг, и травы! Я никогда не видела столько зелёной травы в одном месте! А что, моя тётя Полли… она богатая, да, Нэнси?

— Да, мисс. Богатая.

— Я очень рада за неё. Наверное, это очень приятно — иметь много денег. У нас с папой денег никогда не было, и богатых знакомых тоже. Ну, если не считать Уайтов, у них какие-то денежки водились. У них и ковры во всех комнатах были, и мороженое по воскресеньям. А тётя Полли ест мороженое по воскресеньям?

Нэнси покачала головой, поджала губы, чтобы не улыбнуться, весело переглянулась с Тимоти.

— Нет, моя дорогая мисс. Твоя тётя мороженое не любит. Во всяком случае, я его ни разу у неё на столе не видела.

Поллианна сразу приуныла.

— Не любит? Мороженое не любит? — покачала она головой. — Ну и ну… Не понимаю, как это можно — мороженое не любить? Ну да ладно, может, даже и лучше без мороженого. Живот не заболит как тогда, когда я переела мороженого у миссис Уайт. Да, я его тогда съела много, слишком много… А ковры у тёти Полли есть?

— О да, ковры у неё есть.

— Что, прямо в каждой комнате?

— Ну… почти в каждой, — ответила Нэнси и нахмурилась, вспомнив крохотную мансардную комнатёнку с голым полом. Там-то как раз никаких ковров и в помине не было.

— Это хорошо, — обрадовалась Поллианна. — Я очень люблю ковры. У нас у самих в доме ковров не было, только два маленьких коврика, их кто-то положил в ящик для пожертвований. Один был весь в чернильных пятнах. А в доме миссис Уайт были ещё картины на стенах. Красивые. Особенно одна с розами, а ещё девочка с котёнком. А ещё ягнята и лев. Нет, не вместе ягнята и лев, а на разных картинах. То есть в Библии, конечно, сказано, что со временем они будут пастись вместе, но это когда ещё будет! В Раю. А тебе нравятся картины, Нэнси?

— Я… не знаю, — сдавленным голосом ответила Нэнси.

— А мне нравятся. Правда, у нас самих картин не было. Их, сама понимаешь, в ящики для пожертвований обычно не кладут. Однако как-то раз две картины всё же положили. Но одна картина была такая хорошая, что папа продал её, а на вырученные деньги мне ботиночки купил. А вот другая картина, наоборот, была такая плохая, что развалилась на кусочки, пока мы её вешали. Стекло разбилось, я расплакалась… ну, короче, теперь я только рада, что у нас не было ни картин, ни прочих красивых вещей в доме. Да, рада, потому что не привыкла к ним, а значит, мне ещё сильнее понравится всё, что я увижу в доме у тёти Полли. Это… Это как если вдруг найти в корзине для пожертвований новые красивые ленты для волос вместо твоих старых, выцветших… О, что за дом, что за дом! Красавец! — внезапно переключилась она, когда двуколка свернула на широкую подъездную дорожку к крыльцу.

Чуть позже, пока Тимоти отвязывал и сгружал сундучок Поллианны, Нэнси улучила минуточку, чтобы тихонько шепнуть ему на ухо:

— И не вздумай больше уговаривать меня, чтобы я уволилась, Тимоти Дурджин, понял? Теперь я отсюда никуда не уйду, ни за какие деньги!

— Об этом никто и не говорит, — ухмыльнулся Тимоти. — Меня самого теперь на верёвке отсюда не утащишь. С приездом этой девочки тут сейчас такое веселье начнётся — в кино ходить не надо!

— Кино, кино, — раздражённо откликнулась Нэнси. — Боюсь, этому ангелочку совсем не весело будет жить с такой ведьмой, как наша хозяйка. Ей нужно будет опереться на кого-то, укрыться за чьей-то спиной. Вот такой спиной для неё я и собираюсь стать, Тимоти. И стану, стану! А ты… смотри своё кино, вот!

И, дав самой себе страшную клятву защищать Поллианну, Нэнси взяла девочку за руку и повела вверх по широким каменным ступеням крыльца.

Глава IV

Маленькая комната в мансарде

Мисс Полли Харрингтон не соизволила подняться навстречу своей племяннице — так и осталась сидеть в кресле, когда в гостиной появились Нэнси и маленькая девочка в красном платьице.

— Здравствуй, Поллианна. Я… — начала она, неохотно оторвавшись от книги и протянув для поцелуя свою руку, на каждом пальце которой, казалось, было написано «долг, долг, христианский долг…». Договорить мисс Полли не успела — Поллианна стрелой метнулась через всю гостиную и бросилась ей на грудь обниматься.

— О, тётя Полли, тётя Полли! Я так рада, что ты взяла меня к себе! — захлёбываясь слезами, забормотала девочка. — Ты просто представить себе не можешь, какое это счастье быть с тобой и с Нэнси, если у тебя до этого никогошеньки не было на целом свете, кроме дам из благотворительного комитета!

— Да, вполне вероятно, — ледяным тоном ответила мисс Полли, безуспешно пытаясь оторвать от себя цепкие маленькие пальчики. — Хотя, впрочем, я не имела чести быть знакомой с этими дамами, — она перевела взгляд на стоящую в дверях Нэнси и распорядилась, нахмурив брови: — Можешь идти, Нэнси. А ты, Поллианна, будь любезна встать и выпрямиться. Я ведь до сих пор даже не рассмотрела, как ты на самом деле выглядишь.

Нервно хохотнув, Поллианна отпрянула от своей тётки и отступила на шаг назад.

— Да, конечно, тётя Полли, — сказала она. — Хотя смотреть-то, в общем, и не на что, кроме веснушек. Ах, да, платье! Я должна объяснить, почему на мне красное клетчатое платье, а не чёрное бархатное с баской и белыми пятнами под мышками и на локтях. Я Нэнси уже рассказала по дороге, что мне говорил мой папа…

— Ладно, ладно. Мне совершенно не интересно знать, что говорил твой отец, — резко прервала её тётя Полли. — У тебя чемодан есть, я полагаю?

— Да, конечно есть, тётя Полли. Сундучок. Очень красивый. Мне его подарили дамы из благотворительного комитета. Правда, вещей в нём немного…, ну, то есть моих собственных вещей. Знаете, в последнее время в ящики для пожертвований очень редко стали класть одежду для девочек, поэтому в сундучке в основном книги. Папины книги. Миссис Уайт сказала, что я должна взять их себе. Мой папа, видите ли…