— Да ну, ерунда какая-то получается, — пробурчала Нэнси, почти со страхом косясь на Поллианну.

— И вовсе не ерунда! Отличная игра! — убеждённо откликнулась Поллианна. — С той поры мы постоянно в неё играли. И чем труднее радоваться чему-то, тем веселее становится, когда ты такой повод всё-таки сумеешь найти. Но порой бывает, конечно, очень трудно радоваться. Например, когда твой папа ушёл на небеса и у тебя не осталось никого, кроме дам из благотворительного комитета.

— Понимаю. Или когда тебя запихнут в какую-то конуру на чердаке вместо нормальной комнаты, — проворчала Нэнси.

— Да, это тоже было тяжело, — со вздохом согласилась Поллианна. — Особенно в самом начале. Я такой одинокой себя почувствовала, что на время даже про игру забыла. Я же воображала, что у меня красивая комната будет — с мебелью, коврами, зеркалами, занавесками на окнах… А потом — бац! — зеркало! Я сразу вспомнила, как неприятно мне всегда видеть в зеркале свои веснушки. А без зеркала их не увидишь — разве не повод радоваться? Повод. Или вид из окна, который лучше любой картины на стене. Тоже радость. Так что понимаешь, Нэнси, когда ищешь, чему радоваться, то при этом как-то забываешь про всё остальное. Ну, как про ту куклу, которую мне так хотелось, например.

— М-м-м, — поперхнулась Нэнси подкатившим к её горлу комком.

— Как правило, много времени эта игра не занимает, — вздохнула Поллианна. — Поводы для радости я обычно нахожу без труда, не задумываясь даже. Я к этой игре привыкла. Она очень хорошая, эта игра. Мы очень её любили с… папой, — тут она слегка запнулась. — Правда, теперь, без него мне в эту игру играть труднее будет. Но может быть, тёте Полли она понравится, — немного поразмыслив, добавила девочка.

— Ей? Ага, сейчас! — под нос себе пробормотала Нэнси, после чего уже решительно, в полный голос заявила: — Слушай, мисс Поллианна. Я, конечно, не обещаю, что всё у меня будет получаться так же хорошо, как у тебя, и как играть, я тоже толком ещё не поняла, но играть с тобой в эту игру я буду. Как уж сумею. Такие вот дела.

— Ах, Нэнси! — расцвела Поллианна, крепко обнимая её. — Это будет замечательно! Просто чудесно будет, правда?

— Ну… может быть, — не скрывая сомнений, ответила Нэнси. — Только ты уж не слишком сильно рассчитывай на меня, ладно? Я играть не мастак, но я буду стараться, так что у тебя будет с кем поиграть, будет.

За этими разговорами они и дошли до дома и сразу направились на кухню.

Поллианна с аппетитом умяла хлеб, запила молоком, а затем по совету Нэнси пошла в гостиную, где её тетка читала, сидя в кресле.

— Ты поужинала, Поллианна? — холодно спросила она, глядя на племянницу.

— Да, тётя Полли.

— Мне очень неприятно, Поллианна, что пришлось в самый первый день отправить тебя на кухню и предложить только хлеб с молоком, но…

— А я была очень рада, что ты это сделала, тётя. Я люблю хлеб и молоко, и Нэнси мне тоже нравится. Так что тебе не должно быть ни капельки неприятно из-за этого.

Тётя Полли от неожиданности выпрямилась в своём кресле.

— А теперь тебе пора в постель, Поллианна. У тебя был трудный день, а завтра мы должны будем составить твой распорядок дня и посмотрим, что тебе нужно купить из одежды. Иди. Нэнси даст тебе свечу. Смотри, не урони её, пожара не наделай. Завтрак у нас в половине восьмого, постарайся на него не опаздывать. Спокойной ночи.

Поллианна подбежала к тётке и крепко обняла её — это получилось у неё совершенно непринуждённо, как что-то само собой разумеющееся.

— Я так чудесно провела сегодняшний день, — искренне сказала девочка. — Я знаю, что мне будет хорошо с тобой, тётя Полли. Я это знала ещё до того, как приехала сюда. Доброй ночи, моя родная.

И с радостной улыбкой упорхнула.

— Да что ж это такое, Господи Боже! — вполголоса проговорила ей вслед мисс Полли, сдвинув брови. — До чего необычный ребёнок! Она, видите ли, «рада», когда я её наказываю. При этом просит меня из-за этого не расстраиваться, и уверена, что ей будет хорошо со мной! Ну и ну! Ну и ну!

Она ещё немного поудивлялась, покачала головой, и взялась опять за свою отложенную книгу.

А в маленькой мансардной комнате, уткнувшись лицом в подушку, безутешно рыдала в это время маленькая одинокая девочка.

— Я знаю, папочка, что не играю сейчас в нашу игру. Прости, не получается. Тебе хорошо, ты среди ангелов, а мне здесь одиноко и даже зацепиться не за что. Не могу я никак радоваться тому, что придётся спать одной в этой тёмной пустой комнате. Если бы рядом со мной была Нэнси, или тётя Полли, или хотя бы дамы из благотворительного комитета, и то легче было бы!

А внизу, на кухне, яростно сражалась с грязной посудой Нэнси и отрывисто бормотала себе под нос, тыча ёршиком в кувшин из-под молока:

— Что за дурацкая игра… Радоваться, что тебе прислали костыли, когда ты хотела… куклу… Но если ей поможет, что я тоже начну играть… то я… конечно… буду играть!.. Буду, буду, буду, звёзды-бабочки!

Глава VI

Священный долг

Наутро после своего приезда Поллианна проснулась около семи часов. Оконца её комнаты выходили на юг и на запад, поэтому солнца ещё не было видно — только подёрнутое лёгкой дымкой голубое небо, обещавшее погожий тёплый день впереди.

В маленькой комнатке под утро стало прохладно, в приоткрытые окна залетал свежий, восхитительно пахнувший умытой листвой ветерок. Весело щебетали в саду птицы, и Поллианна, вскочив с кровати, скорее бросилась к окну — поболтать с ними. Взглянув вниз, она увидела свою тётю — та уже прохаживалась среди розовых кустов, любуясь цветами. Поллианна моментально оделась, привела себя в порядок и, оставив за собой распахнутыми настежь обе двери — в свою комнатку и в мансарду — ринулась вниз, в сад.

Тётя Полли стояла, склонившись над розовым кустом, и о чём-то разговаривала со старым сгорбленным мужчиной.

— Тётя Полли, доброе утро, тётя Полли! Как я рада! Как я рада просто тому, что живу на свете! — восторженно прокричала Поллианна, бросаясь ей на шею.

— Поллианна, — решительно запротестовала мисс Полли, пытаясь выпрямиться ровно настолько, насколько позволяли ей это сделать повисшие на её шее тридцать с лишним килограммов жаркого детского тельца. — Ты что, со всеми так по утрам здороваешься?

Девочка отпустила руки и ответила, пританцовывая на цыпочках.

— Нет, только с теми, кого я люблю! Очень-очень люблю! Я увидела тебя из окна и вдруг подумала, что это ведь ты, моя родная тётя Полли, а не дама какая-нибудь из благотворительного комитета, и мне так радостно стало, так радостно! И я побежала вниз, чтобы поскорее обнять тебя!

Старик неожиданно повернулся к ним спиной и опустил голову, а мисс Полли…

А что мисс Полли? Она по своему обыкновению попыталась нахмуриться, но почему-то это у неё получилось сейчас хуже, чем обычно.

— Поллианна, ты… Я… Томас, пока на этом закончим. Я полагаю, вы поняли, что нужно сделать с этими розами… — сдавленным голосом сказала она, затем поджала губы и быстрым — в её, разумеется, представлении — шагом удалилась к дому.

— А вы всегда работаете в саду, мистер?.. — поинтересовалась Поллианна.

Старик повернулся к ней. На губах его играла улыбка, но глаза влажно блестели, как от слёз.

— Да, мисс. Я садовник, а зовут меня Старый Том. Да, так и зовут. Старый Том, — не в силах утерпеть, он протянул дрожащую руку и притронулся кончиками пальцев к светлым локонам Поллианны. — Как же сильно вы похожи на свою мать, маленькая мисс! Я ведь знал её с тех пор, когда она была даже моложе, чем вы! Но уже тогда я работал в этом саду — видите, как давно я здесь!

— Вы… Вы знали мою маму? — задохнулась от удивления Поллианна. — Правда? Когда она была маленьким ангелом ещё здесь, на земле, а не на небе? Ой, прошу вас, расскажите, расскажите мне о ней!

И Поллианна, не раздумывая, уселась перед садовником прямо на дорожку — довольно грязную и мокрую от утренней росы.

Но поговорить со Старым Томом ей не удалось — со стороны дома долетел звон колокольчика, а следом за этим из задней двери выскочила Нэнси.

— Мисс Поллианна, это сигнал к завтраку, — запыхавшись, воскликнула она и, схватив девочку за руку, подняла её с земли и потащила бегом к дому. — Такой же сигнал даётся к обеду и ужину. К любой еде, короче. Так что, как только услышишь его, беги со всех ног в столовую. А если зазеваешься, то уж прости, придётся нам тогда с тобой искать какой-нибудь другой повод для радости!

Произнеся всё это на одном дыхании, Нэнси загнала Поллианну в дом, как загоняет хозяйка в курятник отбившегося от стаи цыплёнка.

Первые пять минут завтрака прошли в сосредоточенном молчании, но затем мисс Полли заметила двух порхающих над столом мух и строго спросила, провожая их неприязненным взглядом:

— Нэнси, на всех входных дверях и окнах у нас установлены сетки, не так ли? В таком случае потрудись объяснить, откуда здесь взялись эти мухи?

— Понятия не имею, мэм. На кухне у меня ни одной мухи нет.

Накануне Нэнси была слишком взволнована, чтобы заметить открытые окна — без сеток, как мы помним! — в комнатке Поллианны.