Не отставал и научный мир: лаборатории парапсихологии открывались в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, в Принстоне и Виргинском университете. ЦРУ финансировала секретные исследования по созданию оружия на основе паранормальных явлений. В 1962 г. Монтегю Ульман, заведующий отделением психиатрии в престижном Медицинском центре Маймонида в Бруклине, убедил своего работодателя открыть лабораторию для исследования сна. Ульман разработал сложную процедуру, стараясь сделать так, чтобы у скептиков не осталось повода для критики [Ullman M. Dream Telepathy — Experimental and Clinical Findings // Lands of Darkness: Psychoanalysis and the Paranormal / ed. Nick Totton. L.: Karnac Books, 2003.]. Он проверял способности добровольцев, предлагая им тест, вероятность угадывания в котором составляла 50 %. Каждый из участников должен был предварительно провести ночь в лаборатории, в течение которой ассистент смотрел на одно из двенадцати изображений и пытался мысленно передать его спящему. К участию в эксперименте допускались только те, кто называл транслируемое изображение в числе первых шести.

Того, кто успешно прошел это испытание, тем самым доказав свои паранормальные способности, укладывали спать в лаборатории, а исследователь оставался в соседнем помещении, сосредоточившись на произвольно выбранной репродукции картины, и пытался телепатически передать изображение. Когда приборы сообщали, что испытуемый переходил в стадию быстрого сна, помощник будил его и спрашивал, что тот видел во сне. Более чем в 60 % случаев сновидения совпадали с передаваемым изображением — согласно критерию Ульмана [Krippner S. Anomalous Experiences and Dreams// The New Science of Dreaming. Westport, CT: Praeger Perspectives, 2007. Vol. 2 / eds. D. Barrett, P. McNamara. P. 295.]. (Например, увиденное во сне мясо могло считаться соответствием картины «Тайная вечеря».) В одном из своих самых известных исследований Ульман и его коллеги, Стенли Крипнер и Чарльз Хонортон, предложили двум тысячам посетителей концерта группы Grateful Dead передать изображение (человек в позе лотоса с яркими чакрами вдоль позвоночника) спящему в их лаборатории Малькольму Бессенту, который называл себя медиумом [Ullman M., Krippner S. Dream Telepathy: Experiments in Nocturnal Extrasensory Perception. Newburyport, MA: Hampton Roads, 2003. P. 171.]. Бессент описывал сон о мужчине, «подвешенном в воздухе» и упоминавшем «позвоночник». Ульман посчитал это успехом.

В другом исследовании психиатр Роберт ван де Касл провел восемь ночей в лаборатории Ульмана и Крипнера [Van de Castle R. Our Dreaming Mind. P. 416–419.]. В одну из ночей — ею он особенно гордился — исследователь сосредоточился на репродукции картины Сальвадора Дали «Открытие Америки Христофором Колумбом» — юный Колумб выходит на берег и устанавливает флаг, на котором изображена Дева Мария со скрещенными руками. В ту ночь ван де Каслу снились «фигура довольно молодого человека», «женщина из Атлантик-Сити или с Атлантического побережья» и «люди в белых одеждах». Именно за такие достижения Ульман и Крипнер назвали ван де Касла «Принцем перципиентов».

«Оглядываясь назад, я удивляюсь, что нашу работу встречали с таким одобрением, — впоследствии признавался Крипнер. — Мы без труда представляли свои статьи на конференциях, посвященных сну, на собраниях психологов и так далее» [Интервью автора со Стенли Крипнером, 13 апреля 2016 г.]. В 1970-х гг. коллектив Медицинского центра Маймонида получил грант Национального института психического здоровья — это был знак признания [Thompson G. T. Federal Grant Supports ESP Dream Research at Maimonides // New York Times. 1973. November 25. URL: https://www.nytimes.com/1973/11/25/archives/federal-grant-supports-esp-dream-reserach-at-maimonides.html.]. «Паранормальный опыт на 65 % происходит во сне», — сообщил один из исследователей корреспонденту газеты New York Times, который не стал с ним спорить.

Тем временем в Европе психиатры пытались использовать сны для предсказания природных катастроф и событий всемирного масштаба. Первое «бюро предчувствий» было основано в Лондоне после трагедии в маленькой валлийской деревушке Аберфан, где жили шахтеры [Wiseman R. Paranormality: Why We See What Isn’t There. N.P.: Spin Solutions, 2010. P. 144–146.]. В пятницу утром в октябре 1966 г. гигантская масса отвальных пород, накопившихся на склоне соседнего холма, обрушилась на местную школу, похоронив под собой больше ста детей. Когда жители Британии узнали о трагедии, некоторые люди выступили с заявлениями, что предчувствовали катастрофу за несколько дней или даже месяцев.

Узнав о трагедии в шахтерской деревне, английский психиатр Джон Баркер — он уже много лет интересовался паранормальными явлениями — поехал в Аберфан, чтобы выяснить, действительно ли кто-то заранее предчувствовал несчастье. Он разместил в британских газетах объявления, на которые откликнулись семьдесят шесть человек, сообщивших о своих предчувствиях, около половины которых случились во сне [Barker J. C. Premonitions of the Aberfan Disaster // Journal of the Society for Psychical Research. 1967. Vol. 44. P. 168–181.]. Люди со всей страны писали Баркеру о ночных кошмарах, в которых дети задыхались в зданиях или гибли под обвалами. Одна женщина — мать десятилетней девочки, погибшей от оползня, утверждала, что за день до несчастья дочь рассказала о ночном кошмаре, от которого она проснулась: «Мне снилось, что я пошла в школу, но школы не было. Ее накрыло чем-то черным». Другая женщина говорила, что в ту ночь ей снилась какая-то черная масса, поглощавшая деревенскую школу. Баркер опубликовал результаты — многим они показались необъяснимыми — в журнале Journal of the Society for Psychical Research, сопроводив их призывом: чтобы предупредить следующую трагедию, необходим центр, который будет собирать сны и выявлять в них предупреждающие сигналы. Вместе с научным журналистом он основал Английское бюро предчувствий, а через год открылось аналогичное учреждение в Америке — Центральная палата предчувствий.

Безумию поддались даже некоторые из самых блестящих умов того времени. С середины октября 1964 г. до начала января 1965-го писатель Владимир Набоков тщательно записывал свои сны в надежде доказать, что они могут предсказывать будущее [Barabtarlo G. Insomniac Dreams: Experiments with Time by Vladimir Nabokov. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2017.]. Набокова вдохновила книга «Эксперимент со временем», в которой ирландский авиаинженер Джон Уильям Данн утверждал, что время можно повернуть вспять и что во сне мы покидаем «спящее тело в одной вселенной» и «бродим по другой», перемещаясь между прошлым и будущим, посещая старые воспоминания и наблюдая мимолетные картины будущих событий. Как утверждалось в книге, сны состоят из «образов прошлого опыта и образов будущего опыта, смешанного примерно в равных пропорциях».

Не удивительно, что Набоков хотел бы попасть на эту необычную территорию; он никогда не принимал сон как нечто само собой разумеющееся. Всю жизнь он боролся с жесточайшей бессонницей, не поддающейся даже самому сильному снотворному. Однажды ночью, писал Набоков в своем дневнике, он девять раз «вставал в туалет». В другую ночь произошло очень важное событие: «впервые за долгие годы» ему удалось проспать шесть часов подряд.

У Набокова была давняя привычка записывать свои сны; его ночи были удивительно насыщенными, а описания отличались характерной выразительностью. «В тревожном полусне видел россыпь тусклых полос света между пластинами жалюзи»; «Были яркие и странные видения, вспоминал их между двумя бездонными сновидениями». Некоторые его сны развивались по классическим сценариям: он теряет багаж или опаздывает на поезд. Другие отражали его знаменитые увлечения бабочками, литературой и запретным сексом. В «высшей степени эротичном» сне он замечает, что его сестра «странно молодая и томная». Он пил чай с Толстым и гонялся за бабочками с гигантской ложкой. В повторяющемся ночном кошмаре Набоков обнаруживал себя «охотящимся за интересными бабочками», но у него не было сачка, и он ловил бабочек голыми руками.

Набокову не пришлось долго ждать того, что он посчитал положительным результатом. В ночь на 17 октября — через несколько дней после начала эксперимента — ему приснилось, что он встречался с директором провинциального музея. Они беседовали, стоя рядом с подносом, на котором были разложены образцы редкой, дорогой почвы, и вдруг, к своему ужасу, Набоков обнаруживает, что во время разговора начинает есть образцы почвы. Три дня спустя, утром 20 октября, он включил телевизор и увидел учебный фильм о почве — геологи анализировали образцы, разложенные на подносе «в маленьких аппетитных пакетиках». Фильм, решил он, был источником увиденного ранее сна. Для него это было «совершенно очевидно».

По мнению британского ученого Сью Луэллин, предположение о том, что сны обладают сверхъестественной предсказательной способностью — это полнейшее безумие. Когда мы спим, наш мозг напряженно работает, анализируя собранные нами фрагменты информации и используя их для прогнозирования будущего. «Если в событиях имеются ассоциативные паттерны, они могут быть использованы для предсказания того, что может произойти, — писала Луэллин в журнале Aeon. — Некоторые паттерны детерминированные и логичные. Например, день следует за ночью… Другие менее очевидны. Мы называем их “вероятностными”, потому что они основаны на событиях, которые имеют тенденцию только к совместному появлению, и мы не можем их уверенно предсказывать» [Llewellyn S. Are Dreams Predictions? // Aeon. 2016. May 23. URL: https://aeon.co/essays/how-dreamspredict-the-future-by-making-sense-of-the-past]. Когда мы бодрствуем, объясняет Луэллин, «мы хорошо видим логичные, детерминированные паттерны», а в фазе быстрого сна нам лучше удается замечать менее очевидные, или “далекие” ассоциации, которые предсказывают вероятностные события».

Во сне мы сортируем огромные пласты информации, сознательно осмыслить которые невозможно. Это сфера интуиции — знаний, которыми мы обладаем, но которые не осознаем. Иногда подсказку дает тело: едва уловимая угроза на горизонте заставляет сердце учащенно биться, а по спине пробегают мурашки. Иногда интуиция проявляется в виде сновидений, и предчувствия превращаются в яркие истории, требующие нашего внимания.