По желанию Генриха VIII во многих его садах строили банкетные дома, сооружали фонтаны и беседки из кирпича, камня или деревянных решеток, установленных на низких стенках. При нем в облике королевских садов начало проявляться влияние французского Ренессанса, так как садовников король в основном приглашал из Франции. С их появлением в оформлении садов стали использовать статуи, колонны, сферы и вазоны42. Ренессансные сады создавались с целью дать усладу чувствам и потешить разум, поэтому многие декоративные элементы имели символическое значение. Прогулка по саду была одним из главных удовольствий Генриха, а летом он часто обсуждал в садах дела с министрами, которым особенно благоволил.
Многие дворцы Генриха в 1540–1550-е годы зарисовал Антон ван ден Вингерде; некоторые из них позже стали привлекать внимание различных художников. Теперь известно, что не все эти картины отличаются абсолютной точностью, но все же на них запечатлены многочисленные детали: это уникальные свидетельства того, как выглядели давно исчезнувшие здания.
6
«Дом короля»
В королевских дворцах Генриха VIII окружала ни с чем не сравнимая роскошь. Внешние проявления власти и могущества в эпоху Тюдоров имели огромное значение: если человек был богат, он с гордостью демонстрировал это. Декор интерьеров зданий отличался пышностью и блеском, доходившими до безвкусия. Стены, потолки, гобелены и мебель в королевских апартаментах блистали золотом и яркими красками: все, что можно было позолотить или вышить золотыми нитями, украшалось именно таким образом. Следующим по важности считалось серебро, за ним следовали другие металлы. Убранство комнаты определялось ее значением. Все предметы для внутренних и наружных покоев короля тщательно подбирали, дабы они радовали глаз и создавали ощущение великолепия.
Генрих VIII стремился быть на переднем крае моды. В ходе его правления постепенно усиливалось влияние Ренессанса, и интерьеры королевских дворцов становились все более европейскими по стилю. В январе 1516 года впервые было упомянуто слово «antique» — «античный»1, после чего их начали отделывать в этом вкусе2. Считалось, что «античная работа» продолжает традиции живописи и скульптуры Древней Греции и Рима, но при этом она имела свои особенности, соответствовавшие реалиям XVI века, а само слово «antique», или «antic», как его часто писали, можно было понять в смысле «гротеск, шутовство» — стиль был вычурным и иногда озорным по сути3.
Генрих VIII выбирал для украшения своих дворцов и банкетных домов античные орнаменты и мотивы. Такой декор, вероятно, выглядел неуместным в средневековых зданиях, где соседствовал с геральдическими эмблемами и девизами, но он придавал интерьерам того времени ренессансный оттенок и делал их уникальными.
Одной из наиболее популярных разновидностей «античной работы» были гротескные украшения. Толчком к их появлению стала находка в 1490-х годах росписей I века н. э. в гротах (ит. grotta) на территории Золотого дома Нерона и терм Тита в Риме. Гротескные украшения были крайне вычурными, экстравагантными и часто абсурдными: они появлялись на живописных или резных бордюрах, фризах, филенках и пилястрах. Человеческие фигуры, растения, животные, оружие, маски и декоративная посуда образовывали продуманную, но фантастическую композицию вокруг центральной оси в виде канделябра4. Часто в такой работе искусно применялось золочение. Во Франции гротескным декором стали увлекаться еще до 1510 года, но во дворцах Генриха VIII он стал обычным явлением только в 1520–1530-х годах.
Потолки во дворцах Генриха обычно были плоскими, с лепниной и подвесными украшениями; иногда их делали кессонными, обильно золотили и декорировали накладными рейками, помещали в кессоны красочные эмблемы и геральдические знаки. В некоторых случаях пространство внутри кессонов окрашивали или заполняли расписными панелями из кожи-маше — материала наподобие папье-маше, в котором вместо бумаги использовалась кожа; примером может служить так называемый кабинет Уолси в Хэмптон-корте. На упомянутом выше семейном портрете в интерьерах Уайтхолла изображен кессонный потолок в античном стиле. В больших помещениях, таких как залы и кухни, иногда оставляли открытые деревянные балки5.
Кирпичные стены дворцов по большей части штукатурили, в помещениях утилитарного назначения окрашивали, а в залах первостепенного значения часто отделывали характерными для той эпохи филенчатыми панелями с резным декором в виде складчатой ткани. В королевских апартаментах панели были более изысканными и сложными по орнаменту, часто с гротескными мотивами, что видно на упомянутом выше семейном портрете. Лишь в немногих залах имелись фрески или гротескные росписи, занимавшие центральное место в декоративном убранстве. Гротескные мотивы также появлялись на колоннах, обрамлявших тронное место в некоторых приемных залах6. Во многих помещениях имелись лепные фризы и карнизы. В Королевской длинной галерее Хэмптон-корта фриз украшали ангелочки-путти; его фрагменты сохранились до наших дней7.
В парадных залах висели шпалеры [Шпалера — настенный безворсовый ковер. Гобелен — изначально шпалера, произведенная на мануфактуре, основанной в 1443 г. в Париже фламандцами Жаном и Филибером Гобеленами; позже фамилия мастеров превратилась в нарицательное слово, и гобеленами стали называть изделия французской Королевской мануфактуры гобеленов, основанной в 1601 г., а потом и всю вообще тканую продукцию такого рода. Автор использует английское слово «tapestry», означающее в общем смысле «гобелен, ковер, декоративная ткань», что не позволяет различить, о каких конкретно изделиях идет речь, посему в переводе слова «шпалера» и «гобелен» используются как синонимы.] или дорогие ткани, самые роскошные помещали в апартаментах короля. Одним из главных сокровищ Генриха был комплект итальянских шелковых завес, а в Хэмптон-корте у него имелись драпировки из златотканой парчи и бархата, расшитые королевскими эмблемами8. Одни были оторочены бахромой, другие посажены на подкладку. Вешали их либо внатяжку, либо драпировали.
Генрих VIII владел более чем двумя тысячами шпалер9, из которых около четырехсот унаследовал от своего отца. Среди них были необычайно ценные экземпляры. Использование настенных ковров в убранстве интерьеров свидетельствовало об огромном богатстве короля, так как их ткали из дорогих шелковых и шерстяных нитей, окрашенных дорогостоящими пигментами; на изготовление каждого у группы опытных ткачей уходило три года. В 1528 году король заплатил 1500 (около 450 тысяч) фунтов стерлингов за набор из десяти шпалер со сценами из жизни царя Давида.
В Хэмптон-корте сохранились двадцать восемь шпалер Генриха. Из них десять образуют цикл «История Авраама»: Генрих заказал их в 1530-х или 1540-х годах для главного холла дворца, где они висят и поныне. Самые дорогие в его коллекции, сотканные целиком из шелка и позолоченных серебряных нитей, они были привезены из Брюсселя. Считается, что основой для них послужили картины или рисунки фламандского мастера Бернарда ван Орлея. Три гобелена из цикла «Семь смертных грехов», четыре из цикла «Триумф Петрарки» и некоторые другие изначально принадлежали кардиналу Уолси. У Генриха VIII имелись еще четыре набора гобеленов: сюжеты из жизни Есфири, «История Юности», «Семь возрастов» и, наконец, сцены охоты10. Немалой популярностью пользовались геральдические мотивы: в замке Хивер находится фламандский гобелен с гербом Генриха VIII.
Многие гобелены начала XVI века были изготовлены во Фландрии. Мастера-ткачи создавали их по собственным эскизам, сочетая новые классические веяния с традиционными для Средневековья рыцарскими мотивами. Однако в 1515 году Рафаэль положил начало новому направлению, выполнив рисунки для серии гобеленов «Деяния апостолов» по заказу папы Льва X. Новшеством стали крайне детальные изображения, не оставлявшие места для импровизации ткачей. К сожалению, восторженные меценаты, стремившиеся следовать этому новому методу, часто поручали заказы не таким даровитым художникам, как Рафаэль, и на протяжении XVI века композиции и цветовые решения гобеленов заметно ухудшились. Генриху VIII удалось приобрести серию гобеленов с рисунков Рафаэля, сделанных для папы; вероятно, они висели в Виндзорском замке11.
Около 1542 года король заказал для своих новых покоев во дворце Уайтхолл еще один набор великолепных брюссельских гобеленов на классическую тему — «Торжество богов». Из семи сохранились только два: «Подвиги Геракла» и «Победа Бахуса», сегодня они украшают приемный зал Уильяма III в Хэмптон-корте. Такие произведения, выполненные в изысканной итальянской манере, удачно дополняли античный декор дворцовых залов.
Гобелены во дворцах часто меняли, причем лучшие вывешивали по случаю важных государственных событий. Когда они не использовались, их держали под огромными прессами; один из прессов в Гринвиче имел в длину 55 футов12. За обращение с гобеленами и их починку отвечал хранитель Главного королевского гардероба. Гобелены чистили хлебом, крошки сметали щетками. Как правило, их вешали на крючки с помощью петель или прибивали гвоздями к закрепленным на стенах рейкам. В менее важных помещениях стены иногда декорировали расписными тканями, намного более дешевыми.
Оконные рамы и средники обычно белили, а решетки красили в красный или черный цвет, как в Хэмптон-корте13. На подоконниках и рамах иногда вырезали девизы или геральдические знаки. Окна внутренних королевских покоев завешивали шторами или закрывали ставнями, временами — и теми и другими14; для этих целей применяли также гобелены или ковры. Портьеры у короля были в основном из атласа или шелка, которые подбивали клееным холстом; имелась одна пара штор, «сшитых из кусков пурпурного, белого и черного атласа»15. Занавеси висели на позолоченных кольцах, надетых на закрепленные шесты; для их закрывания и открывания, если окна были высокими, использовались длинные палки16.
