Я не заметила никаких примет того, что тут бывает Ли. Я почему-то надеялась увидеть хоть что-то: ботинки, например, или пиджак, или даже фото. Но — ни малейшего следа.

За огромными, длинными, в пол, занавесками терракотового цвета видны были двери, выходящие в сад. Траву давно пора было стричь: лужайка заросла сорняками, лишь кое-где пробивались яркие весенние цветы — следы прошлой жизни, когда за садиком еще ухаживали бывшие хозяева.

Интересно, а кто живет в полуподвале, под квартирой Сильвии? Бедняги, как им, наверное, не хватает дневного света. Как мне когда-то.

— Ну вот, — сказала Сильвия, входя в гостиную, и сразу показалось, что меня обступила целая толпа. — Говори теперь, зачем пришла?

— Просто захотелось повидать тебя.

Этого она явно не ожидала.

— Что же, считай, что повидала. Вот она я.

Сильвия похудела и, несмотря на то что она была верна своему стилю: ярко-красные джинсы, фиолетовый джемпер, подпоясанный изумрудным замшевым ремнем, и туфли с блестками и стразами, как-то потускнела. Волосы теперь были скорее пепельными, чем золотистыми, а лицо, даже под толстым слоем косметики, было бледным и усталым.

— Вообще-то, я хотела извиниться, — сказала я. — Пришла, чтобы сказать: «Прости меня!»

Ее лицо вытянулось от изумления.

— За что это?

— Знаешь, я не должна была вот так легко терять тебя из виду. Уверена, тебе нужна была моя поддержка.

— Да уж, здесь мне пришлось несладко. Очень тяжело, если хочешь знать. И я скучала по тебе.

— Я тоже. Мне вдруг показалось, что у меня вообще не осталось подруг. Как будто солнце зашло за тучу — вот что я почувствовала, когда ты уехала.

— Да, мне тоже надо было поддерживать нашу дружбу, — неохотно признала Сильвия.

«Тебе-то тогда было явно не до того — в то время ты трахалась с моим любовником», — подумала я, но не стала этого говорить.

Сильвия улыбнулась, лицо ее смягчилось. Что ж, видимо, я выбрала правильную тактику…

— Слушай, — предложила она, — может, хочешь чего-нибудь выпить? Вина? Или чая?

— Чашка чая пришлась бы кстати, спасибо.

Сильвия включила чайник и загремела дверцами шкафов.

— Я купила эту квартирку в прошлом году. Классная, правда?! — крикнула она, пытаясь перекричать шум чайника.

— Да, — сказала я. — Очень похожа на тебя.

Она улыбнулась, как будто я сделала ей комплимент.

— Ну а ты? Ты перебралась в Лондон, как я поняла?

— Да.

— Так, значит, это тебя я видела тогда на остановке?

— Да.

— Я не была уверена. Ты очень изменилась, совсем по-другому выглядишь с этими волосами… ну, короткими…

Сильвия трясла и дергала двери в садик, пока они, скрипя и тяжело вздыхая, не разъехались, прочертив полукруг на каменной плите снаружи. Судя по глубине полукруглой выемки, Сильвия была далеко не первой, кто предпочитал силой открывать двери вместо того, чтобы заменить старые дверные петли. С чашками в руках мы вышли в мощеный дворик и уселись на широком каменном парапете, отделяющем его от газона.

— Квартира дорогущая, ты не поверишь, во сколько она мне обошлась! У нас в Ланкастере за такие деньги можно было бы приобрести особняк с четырьмя спальнями.

— Что ты говоришь!

В каменном полу недалеко от входа была вмурована решетка, позволяющая обитателям нижней квартиры тоже получать каплю дневного света. Однако послужить, если что, запасным выходом она не могла. Если бы здесь я жила, от одного вида этих железных прутьев меня бы бросало в пот.

— А ты хорошо выглядишь, — сказала Сильвия.

Я и не заметила, что она меня рассматривает.

— Я и чувствую себя хорошо. Может быть, лучше, чем когда-либо.

Она положила руку мне на колено:

— Я очень рада, Кэтрин, правда. Может быть, нам удастся забыть о пережитых неприятностях и снова подружиться?

О неприятностях? Всего лишь? Я с трудом сдержалась, чтобы не вскочить, не закричать и не вцепиться ногтями в ее лицо. Огромным усилием воли загнала внутрь гнев, боль и обиду.

— Возможно, — пробормотала я, не глядя на нее.

Сильвия отпила глоток чая. Птицы заливались вовсю, травы и цветы чуть колыхались под теплым ветром — олицетворение тихой, мирной жизни. Солнце легонько грело мне затылок.

Вдруг Сильвия рассмеялась своим мелодичным, заливистым смехом:

— Ручаюсь, ты от удивления рот раскрыла, когда он заявился на собеседование. Спокойный такой: мол, возьмите меня на работу, ха-ха-ха!

— Ну да, удивилась я, это точно.

— Я ему говорила, не надо, не ходи, найдешь себе другую работу, в Лондоне полно вакансий, но ему так хотелось удивить тебя! Он сказал, что постарается помириться с тобой, чтобы мы опять стали хорошими друзьями, как раньше.

— Знаешь, нам не удалось поболтать с ним. Времени не хватило — слишком много было кандидатов.

Она искоса взглянула на меня:

— И что, ты возьмешь его на работу?

— Ну, это зависит не только от меня.

Она нахмурилась:

— Ли — хороший человек, ты ведь знаешь это. Очень хороший человек!

Она что, с луны свалилась? Что он такого сделал, что моя бывшая лучшая подруга решила верить всему, что он скажет? Ему, а не мне. Или она верила тому, чему хотела верить?

Мне надо было бы согласиться с ней, но на это я оказалась не способна. Сказать, что Ли — хороший человек, — это было выше моих сил. Я с трудом кивнула и быстро отвела глаза.

— Знаешь, ему в тюрьме пришлось несладко. Там не любят полицейских.

Она, наверное, ожидала, что я заахаю: «Бедный Ли! Как мне жаль, что ему выпали такие испытания!» А я подумала: «Ну слава богу».

— А у тебя есть кто-нибудь? — В голосе Сильвии послышались игривые нотки. Она толкнула меня под бок локтем.

Я улыбнулась:

— Нет. Никто не встретился. Сама знаешь, как это бывает в большом городе. Слишком много работы.

Она понимающе кивнула:

— У меня было несколько мужиков, да только все они и в подметки Ли не годились. Ли, он… такой особенный! Да ты сама все лучше меня знаешь.

Я взглянула на нее, пораженная. Особенный? Ли? Это точно! Сильвия смотрела сквозь двери в гостиную, как будто прислушивалась к тому, что происходит в квартире, и внезапно у меня похолодели ладони — а вдруг Ли и сейчас здесь? Вдруг он все это время прятался в гостиной?

— Ну и что ты будешь делать? — спросила Сильвия, понижая голос и не сводя глаз с темного дверного проема.

— Ничего, — сказала я тихо, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Ровным счетом ничего.

— Ну и ладно тогда. — Она с облегчением улыбнулась и одним глотком допила чай.

Надо уходить, и поскорее. С трудом сдерживаясь, чтобы с воплем «Помогите!» не помчаться к выходу, я вошла вслед за Сильвией в полумрак гостиной. Оказавшись внутри, я еще раз огляделась: в квартире тихо, только Сильвия на кухне звенела посудой, возбужденно лепеча что-то о том, как нам всем надо собраться и посидеть в кафе. Поболтать. У нее скоро день рождения, — может быть, я тоже приду?

Из узкой прихожей мне была видна спальня: дверь широко раскрыта, кровать не застелена, шкаф распахнут — он туго набит яркими вещами, сколько же их… С другой стороны располагалась ванная комната, и там дверь тоже была открыта. Ванна вдоль всей стены. Где здесь спрячешься? Вечно мне что-то мерещится! Его здесь не может быть. Исключено.

Сильвия проводила меня до дверей, ласково улыбнувшись на прощание. Я пришла, чтобы предупредить ее об опасности, но не смогла. Еще я хотела передать этому мерзавцу, что я убью его, если он посмеет приблизиться ко мне. Да-да, убью.

Но я ничего не сказала, только улыбнулась в ответ, пообещав, что теперь мы уже друг друга не потеряем. Повернулась и пошла прочь, спиной чувствуя на себе ее взгляд.

Странно, но такой свободной и счастливой я давно себя не чувствовала. Чем дальше я отходила, тем более легким становился шаг, а выйдя на широкую улицу, я даже начала пританцовывать. Я смогла пересилить страх, побывать в самом логове врага и уйти оттуда живой. И теперь я сама буду устанавливать правила игры. Правда, пока плана у меня не было, но кто мешает мне придумать его?

Из Херн-Хилла я отправилась обратно в Кэмден. Села на шестьдесят восьмой автобус, он довез меня до клиники Модсли. Стюарт должен был закончить работу через полчаса. Конечно, он часто задерживался, иногда надолго, но я решила рискнуть. Если он выйдет через главный вход, а не через какую-нибудь боковую дверь, я сразу увижу его… Посижу подожду, домой все равно идти не хочется.

Я забралась на невысокую ограду, уселась на солнышке, болтая ногами. Машин было довольно много, но все равно меньше, чем в будние дни. Я глазела на прохожих, на проползавшие с пыхтением автобусы… Я чуть не пропустила Стюарта — взглянула на остановку, а он уже стоит там. Наверное, освободился раньше времени.

— Эй, привет! — крикнула я.

Он обернулся, увидел меня и просветлел лицом — даже издалека было видно, как он обрадовался. Бросился ко мне, обхватил руками, поцеловал в губы на виду у всех. А потом уселся рядом:

— Привет. А что ты тут делаешь?

— Жду, когда приплывет мой корабль.

— Ну и как?

— По-моему, уже подплывает.

— Может быть, зайдем в какой-нибудь симпатичный паб, подождем его вместе?

— Давай!

Мы зашли в паб «Бык», симпатичным его, конечно, назвать было сложно, но зато не пришлось далеко идти. Снаружи все места были заняты, — похоже, тут люди уже с утра расслаблялись за кружкой пива. Мы взяли бутылку вина и сели внутри, в темном уголке, слушая обрывки чужих разговоров.

— Знаешь, я все думаю о нашем отпуске, — сказал Стюарт.

— Каком еще отпуске?

— Который мы планировали еще зимой, помнишь? Мы так и не купили путевку.

— Сам виноват — ты же на секунду не можешь оставить своих пациентов!

— На секунду могу. Давай все-таки съездим куда-нибудь?

Я посмотрела в окно, отпила глоток вина. Я уже могла спокойно выпить пару бокалов, и меня не преследовали демоны.

Стюарт еще что-то сказал, но я слушала вполуха, пока не поняла, что говорит он серьезные вещи.

— Что-что?

— Я говорю, давай осенью поедем куда-нибудь вдвоем.

— Нет, ты не то сказал.

Я взглянула ему в лицо: ну и ну, зарделся весь. Смотрит на меня смущенно, как девушка.

— Я сказал… сказал, что, может быть, мы сможем поехать в свадебное путешествие. Только не смейся!

— Я и не собираюсь смеяться. Но прежде чем отправиться в свадебное путешествие, вроде бы полагается сделать еще кое-что…

— Точно! Наверное, я перепутал порядок…

Я смотрела на него во все глаза. Большая компания, занявшая несколько столиков снаружи, то и дело разражалась взрывами смеха.

— И каков же правильный порядок?

Стюарт сделал огромный глоток вина, закашлялся и вытер рукой рот.

— Кэти, — начал он торжественно, — я прошу… тебя… стать моей женой, чтобы мы могли поехать в свадебное путешествие. Куда-нибудь на юг. Ты как?

Я не ответила и, наверное, этим смутила его еще больше, потому что он, запинаясь, пробормотал:

— Я не умею говорить… Не знаю, что я должен был сказать? Я только знаю, что люблю тебя и рано или поздно мы все равно поженимся, так какой смысл тянуть… но мне надо знать, что ты тоже согласна… И вот я… хочу тебе подарить вот это.

Он порылся в портфеле и вытащил маленькую бархатную коробочку. Я долго смотрела на нее. Я вовсе не хотела мучить Стюарта, ведь я мечтала выйти за него замуж, жить долго и счастливо и умереть в один день.

Но… не сейчас.

Лицо Стюарта застыло, а в глазах появилось выражение такого мучительного беспокойства, что я не выдержала и отвела взгляд.

— Ты… отказываешь мне?

Я глубоко вздохнула:

— Нет, не отказываю… но и не соглашаюсь.

— Почему?

Я вскочила со стула, села к нему на колени, поцеловала губы, запечалившиеся глаза, зарылась лицом в его волосах. И Стюарт тоже поцеловал меня, хотя самолюбие его было задето, и очень сильно. Мимо нашего столика прошел один из тех идиотов-шутников и заголосил: «Братцы, идите сюда, здесь показывают бесплатное шоу!» — но я не обратила на него внимания. А Стюарт, по-моему, вообще его не услышал.

Расплатившись за вино, мы помчались домой, и, не заходя ко мне, рванули по лестнице наверх. Я даже дверь наружную не проверила. Ни разу. Едва мы вошли в прихожую, он начал раздевать меня, а я — его, и мы свалились прямо на ковер в гостиной. Через полчаса мы продолжили свои любовные игрища на кухне, а под конец пошли в ванную, чтобы ей не было обидно.

Спустя много часов, глубоко за полночь, когда мы лежали в постели, совершенно обессиленные, он шепнул мне на ухо:

— Сохрани его, хорошо? Кольцо, я имею в виду. А когда придет время, просто надень на палец.

Вторник, 22 апреля 2008 года

Вздрогнув, я подскочила на постели. Сердце колотилось, ладони мгновенно покрылись холодным потом.

Что это было?

Рядом со мной Стюарт шевельнулся, его пальцы нащупали во сне мое запястье, мягко потянули обратно.

— Мм… — пробормотал он. — Еще слишком рано.

— Я что-то слышала, — сказала я.

— Тебе приснилось…

Его рука обвила мою талию, и я легла, вся превратившись в слух. Я уже раньше слышала этот звук. Как будто что-то тяжелое упало на пол.

Тишина, только стук моего сердца да глубокое, мерное дыхание Стюарта. Тишина. Но как мне снова заснуть? Нереально.

Я тихонько выбралась из кровати, нацепила шорты и майку и на цыпочках, босиком, вышла из спальни.

В гостиной темно. Я взглянула на дверь — заперта, темная крепкая, надежная дверь, ее явно никто не трогал. В гостиной на потолке сияли оранжевые круги — отблески уличных фонарей. Я присела сбоку от окна, осторожно выглянула на улицу.

Никого. Ни одной живой души, ни машин, ни людей. Ни кошек, ни собак. Только вдалеке — слабое гудение самолета да молчаливые оранжевые шары фонарей.

Ладно, надо еще поспать. Зевнув, я встала, и тут этот звук послышался снова. Бум! Где-то далеко, как будто на землю упал тяжелый мешок.

Это явно где-то в доме, звук идет снизу. Из моей квартиры…

Разбудить Стюарта? Или не надо? Я автоматически оценила уровень тревожности — высокий, не меньше семидесяти баллов, судя по тому, что колени трясутся и руки липкие от пота. Я замерла, прислушалась. Тишина.

«Все, на фиг, — сказала я себе, — не могу я прятаться и трястись всю оставшуюся жизнь. Пойду и проверю, что там происходит».

Как была, босиком, я подошла к двери и остановилась в нерешительности. Ладно, вперед. Открыла дверь. На меня пахнуло холодным воздухом, как будто снизу дуло.

«Так, сердце, на место, хватит стучать, от тебя оглохнуть можно! Не надо волноваться, ничего особенного не происходит, я просто хочу посмотреть. Сейчас пойду и посмотрю. Вот и все».

Я оставила дверь открытой. На лестнице — полная темень, только внизу, в вестибюле, горел свет. Он всегда там горит.

Я бесшумно спустилась на свой этаж. Остановилась. Тишина, ни звука.

Неужели мне показалось?

Я пошла дальше, держась как можно ближе к стене, чтобы ступеньки не скрипели. Теперь снизу явно чувствовался ветер — уже не слабый сквознячок, а настоящий бриз. Воздух был какой-то затхлый, душный, как из могилы. У меня даже волоски на шее вздыбились.

С лестницы мне была видна наружная дверь — заперта, вроде бы никто ее не трогал.

И вдруг — бум! — прозвучало прямо у меня над ухом.

Не очень громко, но я подскочила чуть ли не до потолка. А потом присела на корточки и заглянула за угол.

Дверь в квартиру миссис Маккензи была распахнута настежь. Опять?

Замерев, я вглядывалась в чернильную темноту коридора. Что за звук я слышала? Похоже на стук дверцы кухонного шкафа — это в пустой-то квартире… Значит, внутри кто-то есть.

Я автоматически задышала «правильно»: медленно, еще медленнее…

«Дыши, дыши. Сосредоточься, подумай, что делать? Кто там может быть? И что там делать в полной темноте?»

Я села, обняв руками колени, выжидая, когда паника хоть немного уймется. Может быть, лучше сбегать наверх, вызвать Стюарта, а потом пойти проверить свою квартиру? Но ведь я уже здесь! Я уже проделала этот путь — сама, одна…

— Кэти? — раздалось прямо над ухом.

Я заорала так, что сама чуть не оглохла, и вскочила на ноги, чуть не сбив Стюарта с ног.

— Кэти, ты что?.. Что произошло, господи Исусе? Эй, прости, я не хотел. Я не хотел напугать тебя…

Меня трясло, я могла только стоять, прижавшись к стене, показывая трясущейся рукой на открытую дверь и черноту за ней.

— Я слышала… я слышала…

— Так, успокойся. Ну давай, дыши, дыши…

— Какого фига?! — заорала я на него, когда смогла говорить. — Какого фига ты подкрался, как жулик? Разве сложно было окликнуть заранее? Меня чуть инфаркт не хватил от страха.

Он смущенно пожал плечами:

— Я думал, а вдруг ты ходишь во сне?

— Что?! Я в жизни своей никогда во сне не ходила! Во сне я сплю лежа — лежа, понимаешь?!

— Ну а что ты тут делаешь?

Я снова взглянула на дверь. Если кто-то и был внутри, мой вопль наверняка спугнул его. Думаю, его слышала половина улицы, не меньше.

— Я услышала шум. Пошла посмотреть, что случилось. И вижу: дверь нараспашку. Я сама запирала ее — в твоем присутствии, помнишь? Сто раз тогда проверила. А она снова открыта…

Стюарт пробормотал что-то неодобрительное в адрес домовладельческой конторы. Отодвинув меня в сторону, он отправился вниз. Я тоже сошла со ступеней лестницы и остановилась перед дверью. В темноту коридора уходила ковровая дорожка со странным зигзагообразным орнаментом.

Стюарт заглянул внутрь и крикнул:

— Эй! Есть тут кто-нибудь?

Понятное дело, никто ему не ответил. Он вошел в квартиру.

— Осторожнее! — крикнула я вслед.

Через пару секунд в квартире вспыхнул свет, и мой страх почти пропал. При свете ведь невозможно спрятаться! Я тоже вошла. Стюарт стоял в гостиной, почесывая голую спину.

— Никого здесь нет, видишь?

Но я все еще чувствовала сквозняк.

— Смотри!

Нижнее стекло кухонного окна было выбито — осколки усеивали кафельный пол. Через дыру в кухню струились запахи влажной земли и гнилых листьев, холодный воздух обдувал мне ноги.

— Стой где стоишь! — строго сказал Стюарт. — Здесь сплошные стекла, порежешься! — И тут же сам подошел почти вплотную к окну. — Смотри, на остром крае клок меха. Здесь промышляет лиса.

— Лиса промышляет? Опять? Наверное, и окно она разбила молотком?

Осторожно ступая, Стюарт вернулся и взял меня за руку.

— Здесь никого нет, — сказал он твердо. — Пойдем домой.

Мы захлопнули дверь, навалились на нее, подергали ручку. Потом поднялись наверх. Стюарт пошел досыпать, а я отправилась на кухню приготовить чай. Руки все еще дрожали, но внутри отпустило. Я гордилась собой — неужели это я, трусиха из трусих, сама сошла вниз, рискуя встретиться лицом к лицу… И хотя было ясно, кто вломился в квартиру миссис Маккензи, я чувствовала себя спокойной, собранной и решительной.

И еще я чувствовала злость. Злость на Стюарта. Не только за то, что он напугал меня до полусмерти, но и за то, что подумал, будто это сделала я. Он решил, что это я сама отперла дверь. Он этого не сказал, но по глазам я все поняла.

Он начал сомневаться во мне, как когда-то начали сомневаться Клэр и Сильвия, и все остальные девчонки, и полиция, и доктора, и судья. Я включила телевизор и тупо смотрела в экран, пока не рассвело. Я пыталась думать о Ли, я глубоко дышала, отгоняя страх. Уровень адреналина был настолько высок, что я бы встретилась с Ли хоть сейчас.