Глава двадцатая

У Эйнсли звякнул телефон. Она посмотрела на экран и застонала.

— О господи, совсем забыла! У меня показ дома в Эштоне, меня ждут клиенты. Прошу прощения, мне надо идти.

Она погасила на кухне свет и помчалась назад в главный вестибюль.

— О чем это вы? — Я побежала за ней, лишь смутно чувствуя за спиной Нису, и догнала Эйнсли на веранде. — Мы же не осмотрели остальную часть дома!

— Знаю… Мне очень жаль, но меня ждут клиенты…

— Я тоже клиент, — огрызнулась я. — Может, мы сами все осмотрим и запрем двери, когда закончим? Или встретимся с вами попозже?

— Нет, — резким тоном ответила Эйнсли. — Если вы действительно заинтересованы, я могла бы назначить вам встречу завтра на какое-нибудь время.

— Я арендую ваш дом. — Слова сорвались у меня с языка так быстро, что я не сразу поняла, кто их произнес. — На две недели… Можете составить договор на этот срок? Например, с первого числа до середины октября. Если я смогу заселиться до конца месяца, будет замечательно. Если вы готовы распределить стоимость пропорционально за дополнительные дни.

Эйнсли вновь повертела кольцо. Янтарь поблескивал, словно карие глаза зверя. На ее лице появилось алчное выражение, затем она наконец опустила руку, и янтарный глаз погас.

— Да, если вы уверены, что хотите этого. Мне понадобятся рекомендации, но я займусь договором и позвоню вам, когда он будет готов к подписанию.

Она заперла входную дверь, сбежала вниз по ступенькам и села в машину. Пока она давала задний ход, я оставалась на месте, наблюдая, как вслед за «мерседесом» взвился вихрь мертвых листьев.

— Холли? — Ниса коснулась моей щеки. — Ты уверена, что хочешь этого?

— Уверена, что хочу что-нибудь сделать. — Голос у меня дрожал от беспричинной ярости и необъяснимого отчаяния.

— Чего ты так бесишься? Это всего лишь дом. Сегодня я впервые услышала, что ты хочешь арендовать дом, чтобы работать над пьесой.

Я отодвинулась от нее.

— Когда еще нам выпадет шанс пожить в доме, где достаточно места, чтобы действительно побыть в одиночестве? Когда еще мне выпадет шанс поработать, чтобы меня никто не беспокоил? — Я видела, что Ниса вздрогнула, но продолжала: — Аманде с Имани здесь понравится, правда? Это поможет мне почувствовать себя настоящим писателем, как будто я впервые в жизни знаю, что делаю, черт возьми!

— Ты всегда знаешь, что делаешь… — начала Ниса, но осеклась. — Холли?

Я виновато шагнула назад. Ниса права — сегодня я впервые всерьез задумалась о том, чтобы арендовать нам дом для работы. С чего вдруг я так разозлилась?

— Господи! Послушай, прости меня. Я просто… Даже не знаю, почему я так завелась.

Я протянула ей руку, и она, к счастью, взяла ее.

— У тебя тоже будет свое пространство, — сказала я. — Все эти спальни наверху… А ведь мы даже первый этаж еще до конца не осмотрели.

Спустившись по ступенькам, мы остановились, разглядывая полуразрушенную башню. Серая кровля казалась намного темнее, чем раньше, словно вымоченная дождем. Но небо над нами блистало все той же утренней синевой, а прохладный осенний ветерок разносил аромат еще цветущих в траве флоксов.

Ниса уставилась на башню и покачала головой.

— Знаешь, нельзя пускать туда Аманду.

Я натянула капюшон, защищаясь от ветра.

— Ага, — сказала я, когда мы направились к машине. — Знаю.

Глава двадцать первая

Ближе к вечеру мы с Нисой отправились в офис Эйнсли, чтобы ознакомиться с договором. Залог оказался огромным, но в конце октября я получу его назад. Настоящую финансовую проблему представляла еженедельная плата за уборку.

— Вне зависимости от обстоятельств Мелисса приходит раз в неделю, — сказала Эйнсли в ответ на мои попытки торговаться. — Вас будет несколько человек, не так ли?

— Всего четверо или пятеро. Но мы все взрослые, а не…

— Прошу прощения, но таковы условия. Местным очень нужна работа, особенно в преддверии зимы. Мелисса — хороший друг. Мне также нужно учесть страховку. Существует множество скрытых расходов, о которых знают только домовладельцы. Я бы предпочла, чтобы вы не пользовались каминами — я не успела вычистить все, так что есть риск возникновения пожара.

В договоре было также несколько пунктов, освобождающих Эйнсли от ответственности в случае таких неприятных событий, как смерть, потеря зрения, слуха и многих других.

— Это нормально? — Ниса указала на одну строчку. — Психологическая травма?

— В этом штате необходимо сообщать покупателю, считал ли кто-либо из жильцов, что в доме водятся духи.

— Но мы не покупаем его, — сказала Ниса. — И вы утверждали, что там нет духов.

Эйнсли положила ручку возле стопки листов на столе.

— Это всего лишь меры предосторожности.

Я сделала глубокий вдох.

— Назвался груздем, так? — Я подписала, проставила даты и откинулась на спинку стула. У меня слегка кружилась голова, как бывает, когда слишком резко встанешь, хотя я по-прежнему сидела.

— А как насчет того, чтобы Тру Либби для нас готовил? — выпалила Ниса и бросила на меня виноватый взгляд. — Это ведь сэкономит нам время и силы, да, Холли? Ты единственная, кто умеет готовить. А так ты бы не отвлекалась, и остальные тоже. Мы бы могли сосредоточиться только на работе.

Я задумалась. Ниса терпеть не могла готовить. Стиви вытворял с сейтаном [Растительный заменитель мяса из Восточной Азии.] такое, что поступи он так с невинным куском рыбы или курицы, это можно было бы счесть жестоким обращением с животными. Я любила готовить, но только время от времени, а не ежедневно. Не могли же мы просить Аманду Грир заниматься готовкой.

Я повернулась к Эйнсли.

— Как вы думаете, это сильно ударит нам по карману?

По лицу Эйнсли трудно было что-либо понять.

— Ударит, но не сильно, — сказала она. — По-моему, его запросы кажутся чрезвычайно разумными тем, кто привык к городским ценам. Не хотите, чтобы Мелисса почаще приходила убирать?

Я уставилась на договор, мысленно подсчитывая арендную плату и прочие расходы. Ниса взяла меня за руку.

— Не надо было мне встревать. Если хочешь, Холли, мы все могли бы платить за еду вскладчину. Остальные не станут возражать — Стиви уж точно. Уверена, и Аманда согласится.

Аманда. Как я могла просить Аманду Грир платить за готовку и уборку? Вдруг ей не понравится мой цыпленок с оливками и лимоном? Она вообще ест курицу?

Я провела пальцем по костяшкам пальцев Нисы.

— Нет, — сказала я. — Это хорошая идея. Я хочу, чтобы мы сосредоточились исключительно на работе. Просто мне нужно рассчитать бюджет. Наверняка я смогу получить налоговый вычет. Да, Эйнсли, если вас не затруднит, спросите Тру и Мелиссу, не согласятся ли они готовить для нас.

Эйнсли кивнула.

— Я поговорю с Мелиссой, узнаю, что она думает, может, она позволит дать вам номер ее телефона. — Она вскочила на ноги и протянула мне экземпляр договора. — Если вы хотите заселиться пораньше и подготовиться к приезду остальных, не вижу никаких проблем. — Теперь, когда мы подписали договор, она как будто успокоилась, даже повеселела. — Как только что-нибудь узнаю от Мелиссы, сразу сообщу вам.

Эйнсли проводила нас до машины. Я устроилась на пассажирском сиденье и открыла окно. На секунду в моем воображении предстал Хилл-хаус и его заросшие лужайки, гремучий ручей и большой черный заяц; часы, проведенные вдали от него, все превратили в яркую картинку, похожую на иллюстрацию из детской книжки. Мне вдруг захотелось оказаться там с Нисой, спрятаться в одной из спален и никогда не выходить оттуда.

Подняв голову, я увидела, что Ниса до сих пор стоит перед конторой Эйнсли. Она смотрела на выступ высоко над нами, скрывавший из виду Хилл-хаус. Потом она закрыла глаза и запела:

Удел мой, жребий, промысел, казалось, быть одной,
Бездомной, ненавистной всем, гонимой и чужой,
Пока, мой милый Томасин, меня ты не нашел
И мастерски врагам моим глаз ловко не отвел.

И я, и Эйнсли слушали, как завороженные. Ниса замолчала и раскинула руки. Эйнсли захлопала в ладоши, и Ниса широко улыбнулась.

— Это одна из песен для пьесы, над которыми я работаю, — пояснила она.

— Какой прекрасный голос! — Эйнсли восторженно посмотрела на нее и перевела взгляд на меня. — Ну разве вам не повезло, что ваша девушка — композитор? Желаю вам хорошего пребывания. Буду на связи.

— Спасибо! — ответила Ниса. Она села в машину рядом со мной, вся зарумянившаяся от удовольствия. — Нас ждет большая удача, Холли, я это чувствую.

— Я тоже, — согласилась я, и мы поехали обратно в дом, который мы с Нисой снимали.