Глава 10

Утром Индира вскочила на рассвете. Привычно выбежала на тренировку. На кухне уже хлопотали, у загона с козами тоже крутились слуги, даже на конюшне слышалось ржание и стук ведер. Девушка покачала головой и углубилась в сад — пробежка, разминка, работа с мечом…

Когда в голове не осталось ни одной лишней мысли, она опустилась на песок, сложила ноги и закрыла глаза. Обратилась к Великой Матери и замерла. Руки легли на колени, дыхание постепенно выровнялось, и девушка задала один-единственный вопрос — принимать ли женихов мужьями?

Поначалу ответа не было, но Индира умела быть настойчивой и ждать. Она сидела и ровно дышала, впитывая в себя окружающее спокойствие круг за кругом. Шаг от площадки. Два. Десять… Когда круг внимания достиг кухонного флигеля, до нее донесся голос кухарки:

— Трех мужей тебе в награду, умница моя!

Кого уж там похвалила старая «кошка», было неважно. Индира получила свой ответ.

Медленно поднявшись с земли, воительница осторожно размяла затекшее тело и, никуда не торопясь, вернулась в дом. Купальня, чистая одежда, завтрак… Ко второй чашке кофе явился Мендес. Воительница строго спросила у него бумаги на женихов, и смотритель гарема, с облегчением вздохнув, выдал ей договоры. Оказывается, все бумаги хранились у него, но поскольку женихи уже два года учились, он позабыл о том, что они должны вот-вот вернуться.

Индира поставила чашку и взялась за свитки. Все оказалось ровно так, как ей объяснял Хара — калым заплачен, договоры заключены на имя Индиры, и для заключения брака осталось лишь провести церемонию и подтвердить все подписями сторон.

— Что ж, раз все бумаги в порядке, — девушка отложила свитки и устало потерла лоб, — готовьте тройную церемонию.

— Вы хотите взять сразу троих мужей в один день? — поднял брови Мендес.

— Не вижу препятствий, — отрезала Индира. — Юноши давно живут в доме, хорошо друг друга знают, и двое из них не имеют родственников в Белом городе.

Смотритель гарема молча поклонился и вскоре, решив еще несколько несрочных вопросов, ушел. Однако после его ухода девушка ощутила некоторое беспокойство. А что, если парни мечтали о красивой личной церемонии? Она знала, что мальчики с детских лет придумывают для себя брачные одеяния, рисуют кукол в пышных юбках и покрывалах… Может, она своей торопливостью разрушает их мечты?

Помаявшись какое-то время, Индира решительным шагом направилась в гарем. В конце концов, она грубая воительница и может ошибаться. А еще она не закостенела в своем солдафонстве и может женихов просто спросить…

Ее появление устроило в гареме настоящий переполох. Что-то падало, шуршало, сыпалось и пищало.

— Тихо! — властно подняла девушка руку. — Я хочу видеть Хару, Зора и Айдана! В малой гостиной!

Сказав это, «кошка» быстро свернула в крохотную комнатку, в которой обычно принимали родственников-мужчин, заглянувших в гарем по случаю, и остановилась в окна, забранного резной каменной решеткой.

Женихи явились быстро. Нежный блондин был ухожен и прилично одет в длинную белую тунику поверх многослойной юбки. Причесан, аккуратно подкрашен — только глаза подведены да на губах немного прозрачного медового блеска. Даже покрывало захватил — вдруг придется выйти из гарема?

В пику ему брюнет и рыжий пришли опять полуодетыми. Хара стряхивал с волос воду, а ниже пояса на нем были черные шаровары, пусть и очень широкие, почти как юбка.

Волосы Зора были сухими, зато торс блестел от пота, а юбка на нем была неприлично обтягивающая и с разрезами. Посмотрев на обоих, Индира сообразила, что по утрам тренируется не только она. Только Хара, похоже, успел искупаться, а рыжик только собирался.

— Я вас не задержу, — быстро сказала она. — Сегодня смотритель гарема предоставил мне все бумаги.

Все трое внимательно на нее посмотрели с абсолютно разным выражением лица. Айдан — немного с испугом и надеждой. Зор — внимательно, с вопросом. Хара — напряженно.

— Я убедилась, что ваши слова правдивы, и готова назначить церемонию на ближайшее время. Есть пожелания или вопросы?

— Госпожа, — первым, как обычно, высказался Хара, — общая церемония и общая брачная ночь?

— Не вижу смысла растягивать, — дернула плечом Индира, — ваших родных нет в городе, а мои подруги на границе. Отметим все скромно, без шума. Зато вы можете выбрать себе любые наряды, и на украшения я не поскуплюсь.

Старшие переглянулись и молча кивнули, а вот блондин смутился, покраснел, прижал ладони к щекам и дрожащим голосом прошептал:

— Госпожа очень добра! А можно мне алое платье?

Индира невольно улыбнулась. Конечно, алая краска была дорога, и вообще ткани красных оттенков ценились воительницами, но что не сделаешь для такого нежного цветочка?

— Можно, — сказала она. — Насколько я помню, в сундуках тетушки есть алый шелк, прикажу Мендесу выдать его тебе. Платье сошьешь сам или пригласить портного?

— Сам! — на лице Айдана расцвела такая счастливая улыбка, что Индире захотелось его обнять и потискать, как жеребенка или щенка. Кажется, другие женихи разделяли ее чувства, потому что смотрели на младшего, как на котенка, получившего новую игрушку.

— А у вас есть пожелания или просьбы? — Индира с трудом отвлеклась от разглядывания счастливого блондина и переключилась на старших будущих мужей.

— Мне все равно, — пожал плечами Хара, — я не мечтал о платье и побрякушках.

— Я бы попросил… — Зор поколебался, но выговорил: — Я бы попросил дозволения иногда ездить верхом.

Индира быстро вспомнила утренюю суету в конюшне и кивнула:

— Полагаю, твой скакун уже стоит в конюшне?

— Да, — Зор потупился.

— Что ж, я не против, но бери в сопровождение кого-нибудь из женщин. За стенами Белого города может быть опасно!

Рыжик благодарно поклонился. А Индира задумчиво посмотрела на будущего старшего мужа. Хара явно не ждал ничего хорошего от брака и собирался только выполнить клятву, данную госпоже Лавсикае. Но день свадьбы должен запомниться мужчине. Индира помнила, как ее отцы улыбались, вспоминая о подарках, вкусной еде и веселье на собственных свадьбах. И каждый хранил подарок жены в особой шкатулке.

У Айдана будет его сбывшаяся мечта — алое платье. Зор не расстанется со своим скакуном… А чем можно порадовать Хару?

Простившись с женихами, воительница покинула гарем и отправилась в оружейную комнату. Ей всегда легче думалось за полировкой мечей. Один клинок, другой, третий… На четвертом Индира сообразила, что ее будущих мужей воспитывали, как телохранителей. Значит, у них есть оружие? А какое?

Отложив тряпку и специальную пасту для полировки, воительница ополоснула руки и вышла в сад. Возле гарема был высажен цветник, обнесенный ажурной решеткой — что-то вроде гаремного садика, который мужчинам запрещалось покидать, если в главном доме были гости. Подойдя к решетке, девушка выбрала мальчишку побойчее и поманила к себе.

— Что угодно, госпожа? — сразу поклонился он.

— Ты знаешь Хару?

— Вашего жениха? Знаю! — парнишка закивал, гордясь своими знаниями.

— Можешь потихоньку узнать, какое у него есть оружие?

— Так никакого, госпожа, — нахмурился мальчик, — господин Мендес приказал им всем сложить оружие в сундук и запер его на ключ!

— Вот как, спасибо, малыш, — Индира задумчиво похлопала себя по бедру. — Беги на кухню, скажи, что я разрешила тебе целую тарелку лукума! Только поделись с друзьями!

Мелкого как ветром сдуло, а воительница вернулась к себе и вызвала служанку:

— Позови ко мне Мендеса. А прежде скажи — у вас всех есть оружие?

Девчонка закивала, потом помялась:

— Раньше оружие было у нас в спальнях и на кухне, и мы обязательно носили с собой длинные кинжалы, а теперь Мендес велел все убирать в сундуки, под замок, чтобы не портить репутацию благородного дома…

Индира задумчиво кивнула и сказала:

— Скажи Аридане, чтобы сломала замок и вновь разложила оружие по всему дому. Но сначала пришли ко мне Мендеса.

Девчонка просияла и убежала, а Индира мысленно поблагодарила Великую мать за подсказку. Что-то неладное творилось в ее новом доме!

Хранитель гарема явился, как всегда, с озабоченным лицом и пучком свитков в руках.

— Что пожелает моя госпожа? — поклонился он.

— Выдать Айдану алый шелк на свадебное платье, — принялась перечислять воительница, — Зору новое седло и упряжь — алой кожи. Хару — вернуть все оружие и от меня в подарок любой меч из оружейни!

— Но госпожа, — вскинулся мужчина, — разве можно давать мужчинам оружие?

Индира пристально посмотрела на Мендеса и заметила кое-что неприятное. Дрожащие пальцы рук, прикрытые длинными рукавами абайи, крошки в прежде ухоженной бороде и немного съехавший синий тюрбан. Мужчина явно был не в порядке!

— Это приказ хозяйки дома, Мендес! Что непонятного?

У мужчины затряслись руки, и свитки покатились по мозаичному полу.

— Рассказывай, — веско сказала Индира, складывая руки, как тетушка, когда собиралась ругаться. Кажется, эта поза добила смотрителя гарема — он повалился на пол и, по-мужски причитая и подвывая, начал рассказывать.

Глава 11

Оказывается, воительница Лавсикая, узнав, что никогда не сможет родить, предложила своим мужчинам поискать себе жен или хотя бы подружек. Мужья отказались, наложникам хватало удовольствия с гостями, а отцами они становиться не желали. А вот Мендес… Он нашел себе вдовушку в гончарном квартале и навещал ее иногда.

Когда вдовица родила сына — никто этому не удивился. Женщины вообще не обязаны никому докладывать, откуда у них берутся дети. Госпожа Лавсикая передала мальчику подарок, и, собственно, на этом все. Никто и не знал, что смотритель гарема почтенной пожилой дамы имеет ребенка на стороне.

Ровно до вчерашнего дня.

Мендес забыл про документы женихов, потому что вместе с парнями ему передали письмо, в котором говорилось, что его сын похищен, мать его лежит у лекаря с ушибленной головой, и если жалкий мужичонка желает увидеть свое дитя живым, ему следует спрятать все оружие в доме и в полночь открыть садовую калитку и двери дома, в котором он живет.

Индира покачала головой. Во время рассказа смотрителя она вспомнила древний закон об имуществе. Он назывался «право сильного» и сейчас действовал лишь на улице Битв, среди высших воительниц.

Если объяснить проще — кто сильнее, тот и прав. Любое наследство можно отбить в течение месяца без последствий. Или заставить продать за медный грош. Трудно сопротивляться с мечом у горла. Но в этом и состоял принцип закона — не можешь удержать свою собственность даже месяц — недостоин. Стража даже не станет принимать жалобу.

Конец ознакомительного фрагмента