— Я хотела бы увидеть мастерскую и ваши работы завтра, — сказала воительница, делая пометку в списке. Похоже, она совсем ничего не знала о своей тетушке и ее жизни!

— Мастер Дилан, — второй мужчина выглядел наглее и резче. Он не прятал волосы и лицо — напротив, выставлял напоказ мелкие светлые косицы с вплетенными в них бусинками. Он, похоже, из приморских племен и тоже вольный. Его выдает одежда: просторные кожаные штаны и две рубахи — нижняя полотняная, верхняя из тонкого войлока. А еще у него явно слишком вольные манеры для сына пустыни.

— Чем занимались вы, мастер? — Индира блюла вежливость и не спешила с выводами. Кто знает, чем занимался этот мужчина у Лавсикаи? Судя по всему, старая воительница умела набирать и воспитывать нужных людей. Ну надо же — луки!

— Я резчик по кости, — отвечал помор, — режу ушки и пятки для стрел, иногда особые наконечники, накладки на плечи лука и колчаны.

— Это интересно, — Индира одобрительно покивала головой, — мне бы хотелось увидеть вашу работу.

В этот момент ей показалось, что все под контролем. Ну, мастера, мужья, приставленные к хозяйству — это, в общем-то, обычное дело, но тут вперед выступили наложники в одеждах из неокрашенной ткани. Их было четверо. Молодые, стройные, с темными, как сливы, глазами. Двигаются гибко и плавно, поглядывают из-под ресниц, точно женихи. Индира невольно загляделась — хороши! И знают об этом.

Вот один немного выставил бедро, второй повторил его движение, а третий повел в противофазу под неслышимую музыку, увлекая за собой четвертого. Красиво! Будоражит, но…

— Стоп! — Индира ощутила плеснувшее удивление наложников и неодобрительный взгляд откуда-то из толпы. — Как зовут и чем занимались при госпоже Лавсикае? — строгим тоном спросила «кошка».

— Итил…

— Рантил…

— Суантил…

— Ритмил…

— Мы танцевали, пели, играли на музыкальных инструментах для развлечения госпожи и ее гостей, — сказал тот парень, что был чуть повыше и, вероятно, постарше.

— Госпожа нас ценила, — чуть не шепотом добавил следующий.

— Мы умеем дарить госпоже удовольствие… — третий опустился на колени и начал тихонько поглаживать уставшие ноги Индиры.

Ей пришлось немало побегать, чтобы собрать все бумаги и получить адрес. А еще завтра поминки тетушки. В пустыне не ждут — хоронят до заката, но поминают долго. Жительницы улицы Битв не пропустят поминки одной из достойнейших, а массаж — это так приятно! И, наверное, у парней все бы получилось — она отослала бы все понимающих мужчин и заперлась с наложниками в свободной комнате, чтобы скинуть усталость, как боевой доспех, но… Четвертый, Ритмил, бросил опасливый взгляд на… Дилана.

Ой, нехороший взгляд. Мальчик как бы спрашивал у мастера — все правильно делаем? И чутье «кошки» тотчас выбросило ее из томной неги.

— Вижу, что вы хорошие наложники, — Индира выпрямилась и убрала ноги из рук Суантила, — я подумаю и решу, как с вами быть.

Мальчики потупились и отошли, а вот скрип зубов мастера порадовал слух воительницы. Похоже, ее намеренно пытались отвлечь смазливыми мордашками… от чего?

Девушка поднялась, делая вид, что разминает ноги, и еще раз обошла зал, впечатывая в память всех, кто тут стоял. Чтобы потом не пропала часть ее имущества. Или не появились новенькие, не учтенные в списках!

— Что ж, с наложниками все ясно. Сыновья есть?

Вперед вытолкали двух мальчиков. Странно. Индира была уверена, что тетушка не могла родить. В той битве ей не просто сухожилие прокололи, но еще и в живот угодили. И целитель правительницы предупредил, что детей у «дикой кошки» не будет. Так откуда сыновья? Впрочем, все сразу стало понятно, когда мальчики подошли ближе. «Дети отряда». Иногда воительницы гибли, оставляя детей без матери и без отца. Либо отцы были так мало приспособлены к жизни, что не могли выжить самостоятельно. И тогда отряд приходил на помощь. Если отцы могли бороться за место под солнцем — скидывались для них серебром или скотом. Если же нет — забирали детей и мужчин в свои гаремы.

Приемыши смотрели на новую госпожу спокойно. Не пуганные, не битые, одеты аккуратно, щечки круглые и румяные.

— Чему вас учила госпожа Лавсикая? — мягким тоном спросила Индира.

— Мама-кошка учила нас быть хорошими мужьями! — выпалил один мальчик.

— И вышивать! — добавил второй.

Индира озадачилась — госпожа Лавсикая и вышивка? Мало кто из женщин увлекался этим искусством. Такую монотонную и тонкую работу предпочитали мужчины.

— Вышивать детей учил я, — вперед вышел очень тощий парень в бледно-синих одеждах. — Госпожа подобрала меня десять лет назад и оплатила обучение в мастерской принцессы. Теперь я учу детей.

Воительница выпрямилась и обвела взглядом зал. А ведь здесь слишком много подростков и детей! Учитывая неспособность тетушки родить и всего двух приемных, кто же остальные?

— Как тебя зовут? — девушка ткнула пальцем в тощего.

— Арлас, госпожа. Воительница Лавсикая подобрала меня на улице. Моя мать давно умерла, а отец начал пить…

Индира поморщилась, все понимая. Как ни старались женщины следить за порядком на улицах, все же в Белом городе были беспризорники и нищие. Постаревшие танцовщики из трактиров и борделей, списанные со службы воительницы, не скопившие серебра, потерявшие семью или заполучившие увечье — в общем, были в пустынном городе те, кого сторонились.

Несколько раз в год правительница призывала нищих изменить свои судьбы. Им предлагали общественные работы с оплатой, возможность наняться уборщиками в казармы или прачками и банщиками в мыльнях. Соглашались единицы. Большая часть предпочитала пить дешевое ячменное пиво, валяться в тени на грязных тряпках и проклинать судьбу.

— А остальные? — воительница обвела рукой детей и подростков.

— Их тоже собрали на улицах. Кое-кого из младших даже из помойки вытащили. Мастера учат их ремеслу, а госпожа учила читать и писать, вести дела и не зависеть от капризов женщин. Нам всем страшно, госпожа, и мы будем счастливы, если вы оставите нас жить и работать как прежде.

— Покажите свои комнаты! — потребовала Индира. Ей показалось важным увидеть, как жили все эти дети.

Оказалось, отдельные комнаты были только у старших, все же гарем не такой большой. У остальных мальчишек были сундучки для приданого и плотные валики из матраса, одеяла и подушки.

— Мы спим прямо тут, госпожа, — пояснил Арлас, — мужей госпожа Лавсикая принимала в своей спальне.

— Понятно, — Индира действительно оценила условия жизни детей и потребовала: — А теперь проводите меня в мастерскую! Хочу увидеть, над чем вы работаете!

И снова в ее спину уперся ненавидящий взгляд.

Глава 3

Мастерская располагалась в отдельном здании. Все же производство луков и стрел оказалось довольно пыльным, шумным и пахучим делом, поэтому здание выстроили на большом расстоянии от дома и гарема.

— Со дня смерти госпожи мы находились в печали, — Мендес торопливо шагал по дорожке, выложенной потертыми каменными плитами, — поэтому не заходили в мастерскую…

— Не заходили, значит? — Индира обвела взглядом стоящие у двери короба, набитые стрелами, колчанами, луками и заготовками. Упакованные короба. Она лично срезала с них веревки и печати под причитания управляющего. — А кто-то заходил. И собирался под шумок обокрасть меня. Сегодня ведь первый день открытия ворот после погребальной церемонии?

— Верно, госпожа, мы потому и ждали вас сегодня. Но… кто посмел?

— Думаю, я знаю кто, — Индира открыла самый маленький сундучок и показала управляющему наборы пилок и резцов для работы по кости. Тут же лежало серебро, дорогая ткань и какие-то украшения. — Пошлите гонца за хранительницей закона. Мастер Дилан ведь вольнонаемный?

— Верно, верно! — закивал Мендес.

— Я уверена, перед смертью тетушка выплатила всем наемникам жалование и заперла мастерскую своими ключами с печатью, — сказала кошка, не сомневаясь в своих словах. Тетушка блюла обычаи и знала, что скоро умрет.

— Да, — грустно согласился управляющий, — я сам записи делал. Она сделала подарки всем мужьям и наложникам, пополнила сундучки с приданым для каждого мальчика… Госпожа Лавсикая была добрейшей хозяйкой!

— Вот и зови хранительницу закона скорее, чтобы не оскорбить память госпожи! — жестко оборвала причитания Индира. — А мастера пока… посадим в подвал — отдохнуть!

Дилан в подвал, конечно, не желал, но управляющий сбегал на кухню и привел бывшую соратницу Лавсикаи — крупную воительницу Аридану. Та быстро скрутила наглеца, выбив из его руки нож, и, уперевшись в спину пленника коленом, спутала наглеца, как колбасу.

— Куда его, госпожа? — обратилась она к Индире.

— Туда, где темно и неуютно, — решила кошка. — Подвал у вас есть? Пустой?

— Есть подвал для продуктов, а в нем каморка для копченостей, пустая уже.

— Давайте туда! Как только хранительница закона подойдет, будем решать, что с ним делать. А пока распорядитесь приготовить всем чай и сладости, чтобы помянуть госпожу Лавсикаю.

Аридана ушла, пинками подгоняя помятого мастера, а Индира отправилась изучать дом. Воинские привычки тети нашли отражение в его интерьере. Все было очень просто, даже скупо, но каждая вещь была на своем месте и выполнена с высочайшим качеством.