Зря я боялась опоздать, тут было совсем недалеко. Пара сотен метров. Лужайка оказалась ровно такой, как во сне. В центре ее покачивался папоротник. Странно… ветра совсем не было, а он трепетал и дрожал.
Я шагнула было вперед, к нему, и тут интуиция просто истерически завопила:
— Стой!
Я замерла — скорее от удивления, что у меня настолько громкий внутренний голос, а не от желания ему повиноваться… и тут перед моим лицом в воздухе что-то свистнуло. И с громким «чпок» вонзилось в ствол дерева на краю поляны. Я рефлекторно отшатнулась, поэтому следующее «что-то» тоже пролетело мимо.
Тут я просто рухнула на четвереньки, и очень вовремя.
Третья стрела чудом не задела плечо, воткнулась в землю совсем близко.
Что и говорить, личное реалити-шоу у меня прямо захватывающее получается. И конкурсы интересные! Я прижала локти к бокам и покатилась по траве. Следующие две стрелы свистнули опасно близко, но я уже была рядом с деревьями… Хотя бы не на открытом месте! Тут уже можно вставать и пытаться бежать.
И я побежала.
Никогда в жизни я так не бегала.
В темноте, не разбирая дороги, чувствуя себя лисой, которую загоняют охотники. Я петляла, путала следы, меняла направление, шарахалась из стороны в сторону, чтобы не получить стрелу в спину, и ужасно, до трясучки злилась. И боялась одновременно. Этот микс эмоций наполнил меня адреналином до такой степени, что казалось, еще немного, и кровь вскипит, а я просто взлечу… без крыльев и метлы. Просто так. От ужаса и ярости.
Как они только смели?!
Как я могла так вляпаться?!
Одна из стрел все же оцарапала мне плечо… или это был просто острый шип на ветви куста, через который я продиралась? Не знаю. Просто не было времени остановиться и понять.
На счастье, я вылетела к одному из выходов, где ворота были открыты, несмотря на поздний час — не хочу даже представлять, как оно: лезть через забор, когда из темноты целятся тебе в спину. Бросилась на тротуар, на свет, к припаркованным машинам и паре ночных прохожих… И только оказавшись под фонарем, оглянулась. Сзади никого не было. Кем бы ни был мой преследователь или преследователи… они остались позади. Там, в парке.
Пискнул заранее заведенный будильник на телефоне.
Полночь.
Я вытерла грязную щеку, привалилась к фонарному столбу и заказала такси. Пока машина ехала ко мне, успела еще подумать: да уж, хорошо, что фикус остался у Вадима. Только его тут и не хватало для полноты картины.
Когда я зашла в квартиру, все уже спали.
Джу тихонько посапывала рядом с моей кроватью. Сигизмунда тоже что-то нигде не было видно. Такая уж ночь. Либо на Ивана Купалу у тебя приключения, либо ты спишь, соблюдая баланс магических сил в этом мире. Третьего не дано.
В ванной я стянула платье и принялась рассматривать в зеркало полученную рану. Ничего серьезного, просто царапина… Но это явно был не шип. Так ровно он бы не разрезал кожу. Я закусила губу, тщательно промыла рану перекисью и стянула края пластырем. До свадьбы заживет. До чьей-нибудь — уж точно!
Только вот потом я не смогла уснуть.
Лежала, ворочалась, а перед глазами снова и снова всплывал тот папоротник. Он ведь был так близко. Может, я могла… Или не могла. Или могла просто там умереть. От этой мысли мне стало ужасно холодно. Я подхватила Джу с лежаночки и устроила себе под бок. Лучшее средство от ночных кошмаров. Даже если они не во сне, а наяву.
В шесть часов я наконец заснула.
А в семь меня разбудил отвратительно бодрый Игорь.
— Евгения! — пропел он в трубку. — Первый день, и уже форс-мажор. Мы меняем локацию.
— Какую… локацию? — сонно пробормотала я, мечтая, чтобы и Игорь, и отбор невест, и прошлый вечер оказались всего лишь дурным сном.
Но нет.
— Мы выдвигаемся в Ораниенбаум! — весело проорал Игорь. Интересно, как он только язык не сломал, произнося это слово поутру, когда нормальные люди не артикуляционный аппарат упражняют, а только зевают сладко. — В Китайский дворец! То есть на Китайскую кухню!
— Огонь, — пробормотала я, думая: «Провались ты в тартарары! Вместе с кухней и дворцом!» Но вместо этого спросила: — А с собой-то что брать, ну, кроме фартука?
Глава 5,
в которой летает масло и страдает сельдерей
— Ничего с собой не берите! Но заранее скажите, что будете готовить! — голос у Игоря был полон энтузиазма.
— То есть у вас там запасы продуктов на все случаи жизни? — уточнила я, зевнула и совершила наконец подвиг — вылезла из-под одеяла и встала с кровати. — Натурально царские запасы, раз уж мы во дворце?
— Нет! — радостно ответил Игорь.
— А как же я могу заранее заявить блюдо, если не знаю, есть ли на него продукты?
— Сами увидите!
— Ага… — Я пошевелила пальцами на ногах и поморщилась. М-да. После вчерашней прогулочки для грядущего приготовления просилось что-то, не требующее перемещений вдоль кухонного стола. Где встала, там и сделала. — Я прямо сию секунду должна огласить блюдо?
— Нет, у вас есть пятнадцать минут. Пришлите сообщение! А если не пришлете, то считайте, что первый этап отбора вы провалили! — осчастливил меня Игорь и наконец отключился.
Я все поняла. Это не кулинарный конкурс. Это проверка на умение быстро мыслить и соображать в неприличную рань.
Джу открыла глаза и сладко зевнула, демонстрируя розовый язычок и острые зубы. Потом вздрогнула и скользнула с кровати на пол. Обеспокоенно тронула меня лапой, посмотрев наверх, на заклеенную пластырем руку.
— Мяу? — мол, что случилось? С тобой все в порядке?
— В полном, — кивнула я. И вправду, насущные заботы отодвинули вчерашние события на второй план. Погоня в парке сегодня с утра казалась какой-то… ненастоящей, что ли. Раз так, то спасибо Игорю за звонок, реалити-шоу и иже с ним. Чем быстрее переключаешь мысли и приходишь в себя, тем веселее живется. — Джу, пошли на кухню. Нам нужно срочно решить, что готовить.
На кухне уже сидел Сигизмунд и облизывал усы из молочной пенки, которые художественно дублировали его собственные усы. Он дождался, пока мы с Джу прошли мимо него и устроились за дальним краем стола. Я — в ожидании кофе от кофемашины, а она — умываясь лапкой.
— Оладьи, — веско проговорил Сигизмунд.
— Что «оладьи»? — не поняла я. — Ты снова начал со мной разговаривать, потому что твой личный повар уволился, а ты тоскуешь без утренней выпечки?
— Напиши организаторам шоу, что ты будешь готовить оладьи.
— То есть ты подслушивал?
— Я шел в вашу комнату узнать, как ты после ночного нападения.
— Не было никакого…
— Эльфы говорят, что вчера в городе убили двух ведьм. Немного, учитывая, сколько шабашей было запланировано и в скольких местах все же расцвел папоротник, но… — он замолчал на секунду, подбирая слова. — Я присматриваю за тобой, а значит, отвечаю за твою безопасность. Я не должен был вчера спать.
— Что бы ты, интересно, сделал, — фыркнула я. Скорее от удивления, чем от возмущения. Надо же… присматривает он за мной. — Бежал впереди и показывал путь? Или притворялся меховым манто?
— Если бы я знал, куда именно ты намылилась, я бы послал с тобой группу поддержки.
— Еще пару котов?
— Кого-нибудь побыстрее. — Сигизмунд скривился так, будто у него заболели все зубы разом. — Но я ничего не знал, потому что кто-то наврал, что его интересует только конкурс.
— Интересует! И если я сейчас им не отвечу…
— Пиши «оладьи».
— И что тогда, ты пошлешь группу поддержки?
— А надо?
— Ты шутишь? — Я аж кофе поперхнулась. — Я похожа на совсем безнадежную личность, которая к сковородке без посторонней помощи не знает, как подойти?
— На всякий случай. Конкуренток отвлечь. Контрабанду пронести. Подбодрить, в конце концов.
Я задумалась. Звучало прикольно. Но группа поддержки от Сигизмунда… аааа! Они ж будут за мной шпионить для него. Обсуждать и комментировать, что я не так сказала или сделала. А если говорить о пользе…
— Так почему именно оладьи?
— Потому что их можно готовить фактически из чего угодно. Я так понимаю, списка продуктов нет. Значит, придется импровизировать. И поэтому нельзя называть блюдо, которое подразумевает за собой нечто конкретное. Вот возьмем сырники. Конечно, их можно сделать и из творога, и из рикотты, и из сыра… — тут Сигизмунд мечтательно прищурился. — Но если основного элемента нет, то из ржаной муки с рубленой крапивой сырники, как ни бейся, не приготовишь.
Хм. Зерно истины в его словах было.
Тем более пятнадцать минут уже почти прошли.
И я написала Игорю «оладьи». А потом на всякий случай добавила: «Уже выхожу из дома! Не уезжайте там без меня!»
Когда я выходила из дома, Джу смотрела на меня такими глазами, как будто я собиралась бить палкой котика из «Шрека». Во взгляде читалось: «Хозяйка, ты чего? Ты и вправду собралась это делать? Честно-честно? Ну, гляди, я буду плакать!» Невозможно уйти просто так, не ответив на такой взгляд. Просто невозможно. Ну разве что Петер Мунк смог бы, пока у него было каменное сердце.
Поэтому, уже капитально рискуя опоздать на автобус, я в четвертый раз за утро уселась перед ней, обняла за шею и уткнулась носом в пушистую макушку. И прошептала: