— Со мной ничего не случится. Честно-честно. Сколько раз повторять. Я там буду не одна. И в парк тот больше не пойду. Честно-честно не пойду.
— Мяу?
— Тебя я не могу взять с собой, пойми. Надо сначала все разведать. Может, там, на шоу, кто-нибудь будет с этими… мини-собачками, которые только и годятся на то, чтобы их в виде аксессуара за собой таскать. Или нет, стой! Вдруг Александр фанат пираток? И там будет одноногая девица с попугаем на плече! Вот тогда я точно возьму тебя на следующее испытание. Если попугая и собаченьку можно, то почему котю нельзя?
Тут рядом возник Сигизмунд.
— Только не говори мне, что ты тоже пришел поволноваться.
— Нет, я пришел сказать Джу, чтобы она не переживала. Потому что я выделяю тебе опергруппу.
— Я ж сказала, что сама справлюсь!
— Ты справишься с конкурсом. Они справятся с наблюдением.
— Блин! — Я злобно посмотрела на Сигизмунда: — Что за любовь к конвоям и ограничениям?
— Если мы кого и ограничим… — мурлыкнул кот. — То разве что тех, кто надумает за тобой следить.
— Ты думаешь, что вчера…
— Я уверен, что это не случайность.
— Ладно, — иногда проще согласиться, чем спорить. Вот как сейчас, когда времени не то чтобы нет, его просто отрицательное количество.
Я махнула Джу, хлопнула дверью и, не дожидаясь лифта, ссыпалась по лестнице, громко и замысловато чертыхаясь. На угрощающе распахивающуюся дверь в комнату консьержки я просто крикнула «бу!» и успела вылететь из подъезда до того, как в спину мне полетели пожелания доброго утра и прочие теплые слова.
Так. Добежать до метро, потом до Автово… сколько, кстати, ехать до этого самого Автово? Там из метро направо, и где-то будет ждать автобус… Черт, опаздываю! Впрочем, я всегда опаздываю. Это как с динозавром из анекдота. Его либо встретишь, либо не встретишь на улице, вероятность пятьдесят на пятьдесят. Так и с опозданием. Либо Женя опаздывает, либо задерживается. Ну, еще иногда случайно приходит вовремя. Или прибегает вовремя с языком на плече. Вероятность каждого исхода — двадцать пять процентов. Такое богатство выбора…
Я остановилась перед пешеходным переходом, нетерпеливо постукивая ногой по асфальту, и тут на столбик на краю тротуара буквально плюхнулась толстая чайка. И сказала мне:
— Привет!
— Привет… — удивилась я. Нет, существуют в мире ведьмы, которые любят и могут говорить с птицами, но я точно не из их числа. Чтобы со мной заговорило пернатое, это его совсем прижать жизнь должна…
— Я Карлос, — кивнула чайка. — А вон Клара.
И махнула крылом через дорогу. Там на светофоре топталась чайка поменьше, довольно изящная на вид, но слегка побитая жизнью. С растрепанными перьями и подбитым глазом.
— Нас послал Сигизмунд.
— Ааа… — протянула я. — То есть вас не жизнь прижала…
— А? Что?
— Эт я о своем. — Тут загорелся зеленый свет, и я рысью побежала через дорогу. — Про… прости, видишь, я бегу, говорить не могу…
— Ты только это! — вскричал Карлос, срываясь в воздух и примериваясь усесться мне на плечо. Только чайки мне еще вот тут, на светлой футболке, не хватало! Декор «дырки и грязь от птичьих когтей». Хит сезона! Поэтому я обернулась к нему, не останавливаясь, и шикнула:
— Стоп! Я опаздываю! Давай потом… познакомимся?
— Ты тока скажи, куда лететь! А то мы в метро не очень…
— Ваще не очень, — радостно подтвердила Клара. — Драться там отлично, а вот ездить — так себе.
Ох, ничего ж себе опергруппа. Я ожидала каких-нибудь домовых. Вечно сонных и ворчливых. Ну или эльфов городских. Ушастых эстетов, которые вечно правы. А если не правы, то смотри пункт первый. Но чайки? Которые любят махаться в метро? Это что-то неожиданное…
— Автово, — буркнула я. — А потом Ораниенбаум. Летите куда удобнее.
— Мы поглядим! — весело отозвался Карлос. — Надо будет еще толком познакомиться… но это потом! Удачи!
— Спасибо, — машинально ответила я и нырнула в метро.
Еще только чайки мне удачи в этой жизни не желали.
В автобус я запрыгивала в последний момент.
Нет, скорее так: всегда мечтала запрыгнуть в движущийся автобус, который притормозил на светофоре, а я тут как тут. Веселая и красивая. И немного растрепанная, но это издержки бега от метро.
Сидящий на переднем сиденье Игорь покачал головой, но ничего не сказал. Ангелина рядом с ним желчно процедила:
— Еще немного, и вы бы вылетели до начала отбора.
— Спасибо, Капитан Очевидность! — Я прижала кулак к сердцу и показательно всхлипнула: — Что б я без тебя делала!
И отправилась по проходу. Изучать соперниц и искать место, чтобы сесть. А то при мысли о том, что надо будет стоя ехать всю дорогу до Ораниенбаума, мои несчастные ноги начинали негодовать. Им и метро хватило, угу.
Примерно через десять шагов я поняла, что либо не было никакого пункта про внешность участниц в руководстве для персонала, либо выглядел он как «НЕ ПОВТОРЯТЬСЯ!» Потому что все девушки были действительно очень красивы, при этом красивы оригинально, и ни одного похожего типажа. Типичная блондинка с розовыми нарощенными ногтями сидела рядом с роковой брюнеткой, узкоглазая калмычка с белоснежным круглым лицом спорила о чем-то с настоящей снежной королевой — четкие черты лица, льдисто-голубой взгляд, короткая креативная стрижка, будто сложенная из льдинок; армянка с художественными бровями выглядывала из-за офисной дивы в очках, с тонким хищным носом и кроваво-красными губами… Вау! Действительно, в кадре это должно смотреться неплохо. И зрителям будет проще запомнить, кто есть кто, найти любимчиков и болеть за них. В том числе в прямом эфире, посылая платные сообщения…
Тут я не выдержала и рассмеялась в голос. Бедненькие зрители. У них-то будет иллюзия, что они влияют на отбор. Голосуют за кого-то, тратят деньги, пишут в чаты программы… бла-бла-бла. А все будет решено еще до того, как первый выпуск появится на экранах. Такая вот псевдоинтерактивность. А ведь они и правда верят в вес своего голоса… Потрясающая наивность, если в двадцать первом веке ты до сих пор залипаешь у экрана телика, вместо того чтобы перейти на Ютуб.
Тут кто-то крикнул «Жень!» и замахал мне руками с заднего ряда сидений.
Когда я добралась туда, то увидела свободное место как раз рядом с Барби. Во, точно, типаж «девушка-Бэмби» тоже присутствует, мысленно отметьте в записной книжке и распишитесь.
— Привет! — Кажется, она и вправду рада была меня видеть. — Ты тут как?
— Привет! Слушай, я так прониклась твоей историей… что не могла не попробовать.
— Гляжу, успешно попробовала.
— Сама не ожидала, прикинь?
— А я еще жалела… аааах… — сладко зевнула Бэмби, то есть Барби, — что контакты у тебя не взяла. Потом решила, что сначала сама занята буду, а потом как оно сложится…
— Те ж мысли были, — кивнула я. — Ты представляешь хотя бы примерно, что они от нас хотят сегодня?
— Чтобы мы мило выглядели в разноцветных фартучках и удобной одежде? — улыбнулась Барби. — Кстати, пока мы ждали автобус, я тут видела пару безумиц на шпильках.
— Ну, может, им так удобно, — я вспомнила вчерашние прогулки на каблуках и поморщилась. — Что там за дворец? Будем погружаться в атмосферу восемнадцатого века? Или какого?
— Жаль, что не семнадцатого, — пробормотал черный ворох дизайнерских тряпок на кресле через проход, а потом из-под капюшона показался очень, очень невыспавшийся белобрысый эльф.
— Почему?
— Тогда можно было бы играть в мушкетеров. Чур, я Атос, пишу стихи и в целом возвышенная желчная тварь.
— Тогда я Арамис! — захлопала в ладоши Барби. — Самый смазливый и любит религиозные диспуты.
— То есть мне осталась роль Портоса… — задумалась я на секунду. — Всегда не прочь пожрать и дерется потому, что дерется. Немного по размеру недотягиваю, но в целом ок!
— А кто тогда д’Артаньян? Игорь какой-нибудь?
— Неее… — протянула я. — Д’Артаньян у нас будет наш возлюбленный миллионер. Подойдем такие к Александру и будем спрашивать: чего как в Гаскони дела? А не скажете ли нам, пожалуйста, «тысяча чертей»? Хотим одну гипотезу проверить…
И мы хором заржали.
Отсмеявшись, Барби вытерла глаза уголком платочка и сказала:
— А что, до финала можно договориться не валить друг друга, а, наоборот, помогать. Кажется, так больше шансов, чем действовать в одиночку. Ну… я так думаю.
— Один за всех! — выпалила я.
— И все сюда за деньгами, — припечатала Алла и зевнула, снова запустив цепную реакцию общей сонности. — Или за большой любовью?
— Веришь в сказки? — Барби смотрела так скептично, что было ясно: уж она-то — никогда.
— После неудачи с миледи как-то разочаровался, — подражая Атосу, улыбнулась Алла. — Давайте делать ставки.
— Сколько человек вылетит в этом туре?
— Не-а. Сколько времени нас продержат в автобусе перед тем, как выпустить на свободу.
— Часа два? — сделала ставку Барби.
— А ты, гляжу, в теме, — уважительно кивнула Алла.
В итоге она оказалась права. Когда нас наконец выпустили на дорожку перед дворцом, мне хотелось только одного. То есть двух. Одновременно прыгать, разминая затекшие ноги, и валяться на травке, просто потому что. Но вместо этого пришлось извлекать из сумки Инкин фартук и напяливать его на себя, создавая впечатление «домашней небрежности и утреннего уюта». Софиты уже зажглись, и шоу началось.
— Так-так-так… Девочки, девочки… Ты шаг вперед, ты два назад, а что это за пузико у нас, а у тебя что за личико такое — улыбку дома забыла? Попы подтянули, плечи расправили, что за линейка, как в детском саду! — Режиссер Иннокентий бегал перед нами, размахивал руками и в целом был похож на большого суетливого петуха, который загонял курочек в курятник. То есть в данном случае не загонял, а пытался поставить на газоне в «уютном художественном беспорядке, но так, чтобы это было красиво». Карман на его оранжево-красном пиджаке топорщился кружевным платочком, высветленная блестящая челка дрожала и подпрыгивала, пуская солнечные зайчики почище лакированных ботинок, и в целом Иннокентий выступал неким эталоном чрезмерной моды напоказ. Не удивлюсь, если именно по его совету Александру впарили золотой пиджак. Кстати, где он, ау? И пиджак, и сам красавчик?
Мы с Бэмби и эльфом украдкой зевали друг другу в плечо и планировали план-перехват. План по отлову миллионера, чтобы наречь его д’Артаньяном и озадачить неожиданными вопросами, обрастал все новыми и новыми деталями. Ну, нужно же как-то убивать время, когда тебя достают дурацкими инструкциями и все никак не дают приступить к тому, зачем мы, собственно, сюда прибыли.
Конец ознакомительного фрагмента
