— А вот тут у нас кухня! — радостно заявила хозяйка квартиры, распахивая дверь. — Слегка не убрано, но чем богаты…

В «слегка не убранной» кухне окно было плотно заклеено красным скотчем, и поэтому крошечный закуток в пять квадратных метров казался прибежищем Сатаны. Весь стол был завален исписанными листами бумаги, они же лежали на подоконнике и батарее, и на полу, и даже из полуоткрытого выключенного холодильника тоже выглядывал образец эпистолярного жанра.

— Что… это? — осторожно спросила я.

— Да здесь девочка, тоже из этого вашего института, жила… Съехала скоропостижно, часть вещей с собой не забрала, а я закрутилась, все думала завтра, завтра уберу… Тут ты звонишь — и уж некогда прибирать. Верно ведь?

Хозяйка квартиры мило улыбалась, и даже это «ты» не особо меня задевало, настолько оно казалось естественным и к месту… Но что-то все равно не давало покоя. Квартира была в хрущевке, в районе, как будто отставшем от времени на двадцать-тридцать лет. Когда я шла к нужному подъезду, то и дело сверяясь с записанным на салфетке адресом, даже увидела работающую таксофонную будку — там, внутри, кто-то стоял и реально говорил, прижимая к уху коричневую трубку. Как будто в декорациях к старому фильму. Мужики на скамейке играли в домино, дворовые кошки дремали под столом для настольного тенниса, лениво поводя ушами, тетенька в бигудях орала из окна на всю улицу: «Вадик! Ва-а-а-адик! Иди домой кушать!»

В подъезде пахло кошками, и лампочка на первом этаже не горела, зато квартирка за двумя крепкими дверями оказалась маленькой, но уютной. Вся нужная мебель, и неплохая стиралка, и милые занавески на окне, а главное — цена. Гораздо меньше, чем я ожидала. Ровно то, что я могла себе позволить. И я было твердо решила, что сниму ее — тем более совсем недалеко до электрички и, если что, до Красноярска добираться легко… Пока не увидела этот красный скотч.

— Если будешь въезжать, так я тебе убраться помогу, — продолжала улыбаться хозяйка. Маленькая, круглая, с румяными щеками, натуральный колобок. — Прям сегодня вечером и помогу.

— Не надо, — почему-то ответила я. Наверно, потому что хотелось побыть одной. К тому же на сегодняшний вечер у меня уже были планы.

— Так что, договорились? — не отставала она.

Я вздохнула. Шагнула к окну, потянула на себя одну из красных лент… Отходя от стекла, скотч невыразимо противно затрещал, так, что мне показалось, еще секунда — и сбегу отсюда прочь, прыгну в Енисей, напрошусь в тихий подводный мир на пээмжэ и буду потом рассказывать всем русалкам, что именно стало последней каплей в моей нелепой наземной жизни. Даже не хруст пенопласта. А треск скотча. Дешевка!

— Договорились, — твердо сказала я. — Если залог разобьете.

— Вот и отлично, вот и ладненько, — засуетилась хозяйка и побежала в прихожую. Крикнула оттуда: — У меня уже и договор приготовлен… зачем нам эти риелторы… кровопийцы-обманщики… верно? Давай в комнату!

«Абсолютно незачем», — подумала я, подписала договор на аренду, притулившись на скрипучем старом стуле, получила ключи, отдала деньги — в отсутствие телефона и доступа к интернет-банку наличные очень пригодились! — и через десять минут наконец осознала, что самый насущный вопрос — с жильем — закрыт.

Здравый смысл утверждал, что теперь стоит прилечь и поспать хотя бы пару часов, чтобы вечером не быть вареным оладиком. Но любопытство победило, и я пошла разведывать дорогу к ближайшему магазину. А возвращаясь домой с хлебом, чаем, пряниками и замороженными куриными крыльями, наткнулась на соседку по лестничной площадке.

— Здрасте! — пискнула я, пытаясь быстро и независимо повернуть ключ в замке. Но тот, как водится, назло застрял и подыгрывать мне упорно не желал.

— Еще одна… — вздохнула соседка, похожая на высушенную рыбину, и смерила меня неприязненным взглядом. — Только в прошлую пятницу одну в морг увезли, теперь вторая заехала.

И вдоволь насладившись моим обалдевшим видом, уплыла к себе.

Я же осталась на пороге квартиры, сумев наконец справиться с замком…

Только вот внутрь уже не особо хотелось.

Заходить в квартиру было страшно, стоять в дверях — глупо, телефона, чтобы позвонить хозяйке и срочно все переиграть, у меня не было, поэтому пришлось призвать на помощь отчаяние и логику.

Отчаяние — потому что бежать куда-нибудь и там страдать сейчас было решительно невозможно. Бежать некуда, а страдалка слишком устала за последние несколько дней и отключилась в самый ответственный момент.

Логику — потому что я не в фильме ужасов, а в маленьком сибирском городке на меньше чем тридцать тысяч человек, с двумя автобусными маршрутами, первый из которых идет до городской свалки и стрельбища, и второй ровно туда же. Интуиция подсказывала, что развлечений тут не особенно много, а вот сделать соседке гадость — какое-никакое, а веселье. Может так быть, что кто-то просто завидует дополнительному доходу от сдачи квартиры и специально выживает жильцов? Может. Может так быть, что кто-то раздул из мухи слона? Может. Может быть что угодно. Главное, выяснить, что тут правда, а что…

К тому же видели мы уже одного «мертвого» в дружеских соцсетях. Буквально вот недавно.

При этом воспоминании я так разозлилась, что шагнула в прихожую, захлопнула за собой дверь, решительно прошла в комнату и уселась по-турецки на пол рядом с рюкзаком. Рядом, из-под старенького потертого кресла, торчал уголок бумажного листа. Я зачем-то подцепила его и потянула. Такой же, как и на кухне, плотно исписанный мелким угловатым почерком. Чтобы хотя бы несколько минут не думать: «Ну, и что мне теперь делать в потенциально нехорошей квартире?» — я углубилась в чтение. Тем более что все равно ни черного кота, ни примуса рядом не наблюдалось, масло на трамвайные пути по дороге сюда никто не разливал, Патриаршие пруды остались в далекой Москве, и этот сценарий про вмешательство дьявола в мою жизнь отметался.

Конец ознакомительного фрагмента