— Да! — энергично кивнул он. Вот уж кто не сомневался в том, что один во всем мире носит это имя.

— Который разбудил меня сегодня утром звонком по телефону? — нежно пропела я, понимая, что судьба послала редкую удачу. Возможность абсолютно легально и оправданно сорвать злость на первом встречном. Например, сказать Сигизмунду, чтобы дотащил его до очередного моста через канал и швырнул в воду. Размахнувшись. Как княжну. В набежавшую волну. Наверно, мысли о сладкой мести столь явно проявились у меня во взгляде, что Евгений тут же перестал лучиться энтузиазмом и очень, очень вежливым тихим голосом спросил у Сигизмунда:

— Не соизволите ли вы поставить меня обратно на землю?

Видимо, обалдев от такого возвышенного оборота речи, Сигизмунд соизволил.

— Спасибо, — поблагодарил Евгений, поводя плечами и поправляя воротник. — Алла, я на самом деле очень рад, что ты пришла, думал, ты забудешь, и звонил, чтобы напомнить…

— О чем забуду?

— О том, что я пригласил тебя на декламацию стихов. Я позавчера об этом писал, и вчера, чтобы уточнить место и время. Правда, ты не ответила.

Я потерла виски. О, небо! Мы ведь просто проходили мимо. И ждали, пока светофор загорится зеленым, и я смотрела на выступающих поэтов, даже не слушая их голоса, а этот возвышенный Евгений решил… О-о-о. Как там говорил Сигизмунд? Как все запущено.

— А этот… внушительный мужчина, — Евгений покосился на Сигизмунда. — Он тебе кто?

— Он мой друг, — коротко ответила я. — А почему ты вообще решил, что вправе задавать такие вопросы? И почему мы, кстати, на «ты»?

— Так на форуме же вроде на «ты» общались… — стушевался Евгений. — А спрашиваю в надежде, что твое сердце не занято.

— Мое сердце? — я не выдержала и расхохоталась. Вот теперь абсурд сегодняшнего дня стал полным. Нет, не то чтобы за мной раньше не пытались ухаживать человеческие мужчины. Иногда это бывало даже забавно. И приятно, м-м-м. Местами. Но, обладая магией, я в любой момент могла заставить их себя забыть или хотя бы отвести глаза, чем успешно пользовалась — когда мне надоедали людские реверансы, эмоции и чувства. Но надо же было случиться так, что именно сейчас, когда магии не стало, появился очередной обожатель.

Евгений закусил губу:

— О да, я понимаю, что это звучит смешно. Мы ведь ни разу не виделись раньше…

— И позже тоже не увидимся…

— Но сегодня судьба нас свела, — твердо проговорил он. — Прочитав твои стихи, я почувствовал… — вот сейчас по всем правилам повествования он должен был сказать «родственную душу». Но нет. — Почувствовал, что у нас могут быть схожие интересы.

Ладно. По крайней мере, не совсем романтик-без-крыши. А то знаю я таких. На первый взгляд нормальные, а потом и оглянуться не успеешь, как тебе уже посвятили роман в пяти частях с прологом и эпилогом и настоятельно приглашают знакомиться с родителями.

— И какие же стихи навели тебя на эту мысль? — я подняла бровь и приняла показательно скептический вид. Признаюсь, имелось у меня несколько аккаунтов, с которых я выкладывала в Сеть собственное творчество. Даже у ши бывают невинные человеческие хобби. Хотя, признаться, авторы и критики за последние пару веков измельчали. То ли дело поэтические салоны девятнадцатого века, посещая которые можно было разжиться не только листком с проникновенными строками, написанными в твою честь, но также смертельной дозой стрихнина, отравленной иголкой в спину или даже стилетом под ребро. О, эти бледные юноши со взором горящим и вдохновенные девы! Они давали сто очков вперед современным «беззубым» сетевым троллям.

Евгений улыбнулся:

— Те самые, которыми ты играла на рэп-конкурсе. Про битые стекла, что режут небо, и про парня, гуляющего по водосточным трубам и ребрам домов.

— И что же в них такого прекрасного?

— Всё. Еще я нашел спрятанный в паузах бит, — и он фальшиво насвистел нездешний мотивчик, который я и вправду вплела в текст. И который человек без чувства ритма, наслушанности и литературного образования вряд ли заметил бы.

Оу. О’кей. В этот момент Евгений заработал пару очков. Потому что большинство комплиментов я традиционно получала за искусственные красивые поделки, а вот хулиганские песни и речитативы с рваными «краями» и нечеловеческой логикой обычно ругали. Как-то даже расхотелось бросать Евгения с моста. Пожалуй, воспользуюсь подарком судьбы по-другому.

— Скажи, — протянула я задумчиво. — Ты на машине? Или…

— Нет, — качнул головой Евгений.

— Жаль.

— Но есть же каршеринг. — Он вытащил из кармана телефон. Тот самый, который должен был из-за моего проклятия упасть и разбиться. И сейчас наглядно демонстрировал, что ши без магии — это все равно что нормальная ши. Но не совсем. Потому что без магии. — Как раз за углом есть машина.

— Подвезешь тогда на Парнас? — проговорила я, рассеянно глядя на стремительно темнеющего лицом Сигизмунда. И чайку, которая вцепилась в его шею и что-то беззвучно орала. — Раз уж речь зашла о поэзии.

— Конечно, — засиял Евгений. — Рад помочь прекрасной даме и ее… — тут он ревниво покосился на Сигизмунда. — …Кхм, спутнику.

— Руки только к ней больше не тяни, — рыкнул его котейшество и демонстративно поиграл мускулами.

— Это вам, в первую очередь не мешало бы научиться держать себя в руках в приличном обществе, — Евгений вздернул подбородок и наставительно погрозил пальцем. — И не тянуть эти самые РУКИ к чужим воротникам. Там же… хм, ручная вышивка!

В этот момент Карл допрыгался и шлепнулся на тротуар с плеча буквально окаменевшего Сигизмунда, а я поняла, что поездка будет просто незабываемой.

— Ты зачем вообще этого поэта приваживаешь? — прошипел мне на ухо Сигизмунд, пока мы шли к машине.

— Затем, — ответила я.

— А подробнее?

— Затем, что он всю дорогу будет смотреть на меня, слушать меня и думать обо мне. Поэтому вам можно расслабиться. Отвлечение внимания — идеальная маскировка.

— Хм, — Сигизмунд сощурился и посмотрел на меня взглядом бабули, которая думает, отпускать ли любимую внученьку в ночной клуб.

Я не выдержала и хихикнула.

За что получила еще более строгий взгляд.

Тем временем Евгений с победным возгласом ринулся к круглоглазому «Дэу Матизу». Обтер рукавом зеркала и гостеприимно распахнул двери.

— Прошу! Карета подана!

Тут Карл, которого Сигизмунд минутой ранее поднял с асфальта и теперь заботливо нес на руках, встрепенулся и вновь заверещал.

— У него что, клаустрофобия? — хмуро спросила я.

— Не знаю, — поморщился Сигизмунд и потер ухо. — Да прекрати ты!

— А можно погладить птичку? Такая милая! — Евгений потянулся к Карлу, тот взбрыкнул ногами, вылетел из объятий Сигизмунда и снова грохнулся на тротуар. Я тут же автоматически сделала шаг назад, ибо чайка в истерике — это бомба ускоренного действия. И от этого урагана бьющих крыльев, пинающихся ног и хаотично дергающегося во все стороны клюва лучше держаться подальше. Сигизмунд повторил мой маневр, а вот господин поэт, очевидно, этой жизненной мудростью не обладал. Потому что присел на корточки и потянулся к Карлу с умильным:

— Тю-тю-тю!

Еще бы «ми-ми-ми» сказал, в самом деле. Интересно, сколькими царапинами дело кончится? И способна ли вот эта поэтическая личность стойко терпеть боль?

Однако вместо того, чтобы трепыхаться и наносить Евгению телесные повреждения разной степени тяжести, Карл прочистил горло, издал скорбный вопль и замер неподвижно.

— Это он сознание потерял? — Евгений виновато обернулся на Сигизмунда. — Простите, я не думал, что ваша птица такая чувствительная и до потери сознания боится чужих.

Сигизмунд смерил его уничижительным взглядом, поднял Карла и полез в машину. Понаблюдав за его попытками устроиться на переднем кресле, я задумчиво сказала:

— Кажется, авто не твоего размера. Может, назад переберешься?

— Чтобы ты с незнакомым мужчиной рядом сидела? — возмутился Сигизмунд. — Ну уж нет.

— С каким это незнакомым? — тут же встрепенулся Евгений, который тоже все никак не мог уместить длинные ноги так, чтобы не запутаться в педалях. — Мы же только что познакомились. Это лично. А в Сети мы уже давно знакомы! Я даже по имени представлялся.

— Может, поищем другую машину? — вздохнула я. — Эта явно нам… э-э-э, не по росту.

— Она была единственной в центре, — сказал Евгений, растерянно глядя, как Сигизмунд пристраивает бесчувственного Карла на приборную панель. — Можно подождать, когда появится следующая, конечно…

— Ладно, едем так. — Я полезла на заднее сиденье. — В конце концов, нам же не на край света надо.

— С тобой, о прекрасная, хоть на край! — торжественно проговорил Евгений, запуская мотор. — Кстати, ты знаешь, что в жизни ты гораздо красивее, чем на аватарке?

— Кстати, ты знаешь, что за неоригинальные комплименты к незадачливым влюбленным ночью является злая фея метафор и сравнений и ворует слова из головы?

— Ни разу ее не встречал, — покачал головой Евгений. Очень серьезно. — Возможно, это просто городская легенда. Ну, типа как про домовых. Или волшебный народец.

— Наверняка, — кивнула я и наклонилась, устраивая фею у себя под ногами. Пусть там не слишком чисто, зато она сможет размяться. Ведь поэт все равно не увидит. — Ну, что, поехали?